Легко

— Ты права, ты права… Боже, что я несу? — Мои руки тряслись, закрывая мое лицо, и Эрин мягко опустила их вниз.

— Нам нужно постараться сделать все возможное, чтобы он не сделал это снова.

Я кивнула, зная, что она была права, и она отправила сообщение Минди.

Эрин только успела отпереть свое Вольво, когда я услышала свое имя и, повернувшись, обнаружила Кеннеди, бегущего к нам через парковку.

— Привет, Жаклин, Эрин. — Когда он одарил ее сжатой, серьезной улыбкой, она нахмурилась. Он повернулся ко мне. — Нам надо поговорить.

Я одарила его испепеляющим взглядом.

— О чем? О том, что ты помогаешь им уговорить Минди, не подавать на него заявление, зная, что он сделал со мной?

Он устало вздохнул.

— Это не так…

— Ох? А как тогда?

— Можем мы поговорить наедине? Пожалуйста?

Я глянула на Эрин, а она сжала губы и окинула моего бывшего циничным взглядом прежде, чем повернуться ко мне.

— Я заберу Минди, встретимся в доме? — Она переживала, что я позволю ему отговорить меня от этого, учитывая, что я уже в этом сомневалась.

Я кинула взгляд на Кеннеди, и поняла, что его планом было как раз отговорить меня оставить этот план в отношении Бака.

— Подвезешь меня? Сейчас? Только так мы сможем поговорить.

Раздраженный и может даже немного сбитый с толку  моим заявлением, он согласился.

— Конечно, я отвезу тебя, если ты поговоришь со мной по дороге.

Я сказала Эрин через крышу ее машины:

— Встретимся там.

Она кивнула, не скрывая надежды у себя в глазах, и я последовала за Кеннеди к его машине.

Отрегулировав стерео до шума на заднем фоне, он завел машину и медленно двинулся в нужном направлении, ведя ее одной рукой, лежащей на руле.

— Спасибо, что согласилась поговорить со мной. — Он глянул на меня и вернул свое внимание дороге. — Я хочу, чтобы ты знала, что я стопроцентно верю всему тому, что ты мне рассказала в субботу. Я знал, что Бак полное ничтожество, просто не знал насколько. Мы начали процесс того, чтобы исключить его.

— Исключить его… из братства? Как будтоэто наказание? — Закрыв глаза, я покачала головой, чтобы прочистить ее.

— Бак пришел в кампус, думая, что станет президентом класса новичков, думая, что поднимет свой рейтинг, будет управлять всем братством и может даже ученическим советом к выпускному классу, а теперь будет пинком выпнут, и папочка не поможет. Конечно, это наказание.

Я задохнулась от возмущения.

— Кеннеди, он изнасиловал девушку.

Ему хватило такта вздрогнуть.

— Я понимаю, но…

— Тут нет НО! Тут не может быть никакого НО! — Моя грудь вздымалась от попыток держать свои руки на коленях, а не пустить их в ход на его лицо. — Он заслуживает время в тюрьме, и я сделаю все возможное, чтобы удостовериться, что он его получит. — Я не могла не подумать о том, что если они отправили Кеннеди, чтобы отговорить меня от дачи показаний, то этот наш разговор имел противоположный эффект.

Он остановился у дома сестринства и припарковался. Сжав обеими руками руль, он сказал:

— Жаклин, тебе нужно кое-что понять. Бак распространял сплетни о том, что вы с ним переспали несколько недель. Все знают об этом. Сейчас никто больше не поверит в твою он-пытался- тоже-меня-изнасиловать историю. Уже немного поздновато для этого.

Весь воздух вышел из моих легких, мое горло сжала невидимая рука, и боль пробежала по всему телу. Закрыв глаза, я боролась с тошнотой и слезами, и такой сильной злостью, что я в буквальном смысле видела красное за закрытыми глазами.

— Мою… историю?

Его зеленые глаза встретились с моими.

— Я сказал, что верю тебе. — Я смотрела в глаза парня, которого интимно знала в течение трех лет. Я видела, что он мне верил, но эта вера шла в противоречие с его необходимостью спасти лицо. Он не собирался делать то, что необходимо было сделать.

— Ты веришь мне, но ты сидишь тут и пытаешься отговорить меня попытаться убедить остальных поверить мне.

— Жаклин, это немного сложнее, чем это...

— Да конечно. — Я распахнула дверь и выскочила на улицу. Захлопывая дверь на все последующие протесты, и, развернувшись, направилась по дорожке к дому сестринства Эрин и Минди. Меня трясло от злости, и страха, и чего-то еще: решительности.

***

На встрече было менее двадцати девушке: Эрин, Минди, верхушка сестринства и я.

Как президент, Кейти сидела во главе стола, а по обеим сторонам от нее сидела верхушка сестринства. Я узнала старшую сестру Оливии среди них. Она и Оливия могли бы быть близнецами, настолько они были похожи — вплоть до злобной ухмылки.

— Минди, дорогуша, никто тебя тут не винит, — сказала она, голосом полным неискренности, противоречащий ее словам. — Но дело в том, что ты пошла с ним в его комнату. Я имею в виду,  что того следовало ожидать, ты же понимаешь?

Эрин положила руку мне на колено, когда я втянула ртом воздух — в качестве предостережения пока не встревать. Я выдохнула через нос и продолжила, молча кипятиться.  Я была посторонней. Меня легко могли попросить удалиться, и это ничем Минди не поможет. Ей была нужна вся поддержка, какую она могла получить.

— Ты не была девственницей, так ведь? — сказала другая девушка.

— Боже, Тейлор, это неважно, — ответила другая.

Тейлор пожала плечами.

— Для меня это играло бы роль.

Несколько людей сказали еще несколько глупостей, тогда как другие были более понимающими, и, наконец, казалось, все высказали свое мнение, за исключением Кейти, Эрин, и тех двоих, кто, после всего, держали в руках судьбу Бака: я и Минди. Наконец-то, Кейти негромко стукнула молоточком, останавливая все разговоры и поворачивая все головы в ее сторону. Она держала себя идеально, как королева с тяжелой короной на голове, она остановила свой взгляд на мне.

— Джеки, я так понимаю, ты утверждаешь, что Бак пытался тебя изнасиловать в ночь на Хеллоуин?

Пара девчонок пробурчали что-то себе под нос, а одна в открытую захихикала. Я сжала руки в кулаки у себя на коленях. Игнорируя их, я сглотнула и ответила:

— Да.

— Окей, извиняюсь, но я не вижу, что она вообще тут делает, — сказала ответственная за первокурсниц. — Если он ничего тогда не сделал…

— Он собирался это сделать, — сказала Эрин сквозь зубы. — Его просто остановили до того, как ему это удалось.

Другая девчонка перекинула волосы себе за плечо.

— Но она не заявила об этом в ту ночь. Почему нет? И почему сейчас? Я имею в виду, откуда мы знаем, что это не какой-то заговор, чтобы привлечь внимание? Или какая-то вендетта против Бака?