— Я так не думаю, — бросил он и направился к двери. — Я возьму твою машину. Не возражаешь?
— Эйден!
— Что? — Это прозвучало как удар хлыста.
— Прошу тебя, не ходи на работу. Останься дома. Мы опять пойдем гулять в лес или же поедем, куда ты только захочешь. Нам просто необходимо поговорить и все поставить на свои места.
Несколько секунд он пристально смотрел на нее, затем моргнул и отвел глаза.
— Мне действительно необходимо появиться на работе.
— Проклятие! Как, по-твоему, может сохраниться наша семья, если ты не хочешь мне помочь?
— Да, я не помогаю. Но и не мешаю. Я просто соблюдаю осторожность. Жду, пока не прояснится вся картина. А сейчас извини.
Джилл не оставалось ничего иного, как дать ему уйти.
Глава восьмая
Услышав звук отъезжающего автомобиля, Джилл пришла в неистовство, схватила со стола бумагодержатель и что было сил швырнула в коридор. Затем бросилась на кухню, откуда доносилось верещание сидевшей в манеже Мэдди.
Эйден сказал напоследок, что всего-навсего соблюдает осторожность, но не такая она дура, чтобы поверить. Невооруженным глазом видно, что под маской безразличия он кипит от злости. Уверен, что она ему лжет, а отсюда и все их неприятности. То есть во всем виновата она одна.
Да и так ли уж искренне его сегодняшнее поведение с Мэдди? А если он просто хотел доказать Джилл, как несправедлива она, обвиняя его в нежелании иметь детей? Недаром же, кормя Мэдди, он то и дело искоса поглядывал на нее.
Его ребяческое упрямство подстегнуло раздражение Джилл, как говорится, подкинуло хвороста в огонь. Занимаясь своими повседневными делами, она кидала подушки, с грохотом захлопывала дверцы шкафов и, не переставая, поносила мужа.
Но это продолжалось недолго. До Джилл постепенно дошло, что ведет она себя не менее по-детски, чем он. А главное — она скучает по мужу. Она так привыкла за эти дни видеть его рядом! Через пару часов ей стало казаться, что без него жизнь не в жизнь. К полудню же к Джилл вернулась прежняя решимость — во что бы то ни стало выяснить их отношения.
Она вынула из холодильника телятину, разморозила в микроволновой печи и приготовила под маринадом, не особенно, впрочем, надеясь на то, что любимое блюдо Эйдена смягчит его гнев.
Но ведь необходимо каким-нибудь образом изменить обстановку. И тут ее осенило: пусть Эрик сам скажет Эйдену, что между ними ничего нет.
Сегодня к ней придет Брэди. Под вечер за ним заедет Эрик, и вот тогда-то она и попросит его поговорить с Эйденом.
— Эйден сегодня пошел на работу? — удивился Эрик. — Вот уж не ожидал. Разве он здоров?
— Ему гораздо лучше. — Джилл наблюдала за тем, как Брэди строит на ковре башню из кубиков, а Мэдди подбегает и с пронзительным криком ее разрушает.
— Слава Богу! — Эрик воздел руки к небу. — Теперь ты наконец сможешь взяться за развод.
Как невежливо с его стороны! Большинство людей на месте Эрика сначала сказали бы что-нибудь о его выздоровлении.
— Все в порядке, Джилл?
Как он заметил, что она им недовольна?
— Нужна моя помощь?
— Больше, чем ты думаешь. — Бросив многозначительный взгляд на Брэди — мальчик уже большой, прислушивается к разговорам взрослых, — она сказала: — Выйдем поговорить в коридор. Я хочу попросить тебя об услуге.
— Выкладывай. Ты же знаешь, для тебя я на все готов.
— Я хочу, чтобы ты поговорил с Эйденом.
— О чем? — Эрик уселся на нижнюю ступеньку.
— Он сильно заблуждается, и ты, как никто другой, можешь наставить его на путь истинный.
— Я? Не понял… В чем же он заблуждается?
— Он думает, что у нас с тобой роман.
Наступила гробовая тишина. Ему бы вскочить немедленно, удивиться, опровергнуть, сказать хоть что-нибудь, а он молчал. И почему-то покраснел до корней волос.
— Вся моя надежда на тебя. Ты сумеешь убедить Эйдена, что между нами ничего подобного нет.
И опять Эрик повел себя как-то странно.
— Разве так важно, что думает Эйден? Ты же с ним разводишься.
— Эрик! Для меня важно, что думает Эйден.
Эрик наклонился вперед, упер локти в колени и запустил руки в свою шевелюру цвета зрелой пшеницы. Тяжело вздохнув, он вымолвил:
— Прости, Джилл. Я не могу.
— Не можешь? — тупо повторила она.
— Не могу. Не умею лгать.
Смысл его слов не сразу дошел до нее. Но, поняв, что имеет в виду Эрик, она жутко смутилась.
— Истина заключается в том, — Эрик поднял на нее спокойный взгляд, — что моя мечта — иметь с тобой роман. Но я молчал в ожидании официального развода. Мне казалось, что ты догадываешься.
— Я… Да у меня и в мыслях не было.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Или говоришь так, лишь бы приуменьшить свою вину? — На лице его читалось сомнение. — Если так, то со мной, поверь, такие уловки не нужны.
Он взял ее руку и мягко потянул к себе, усаживая рядом на ступеньку.
— Ну, давай я скажу по-иному. Ты бы не очень возражала, если бы наша с тобой дружба после развода с Эйденом переросла в иные отношения?
Первым ее побуждением было сказать, что да,
— Мы так хорошо ладим, Джилл. — Он наклонился к ней, лицо его загорелось. — У нас столько общего — дети, увлечения, представления о семейной жизни. Ты и как женщина очень меня привлекаешь. Уж это- то, полагаю, тебе известно.
Джилл, словно лишившись дара речи, лишь удивленно смотрела на него, поражаясь своей непростительной слепоте. Оказывается, Эйден прозорливее. Где же были ее собственные глаза?
— Я хочу быть с тобой все время рядом. — Он положил руки ей на плечи. — Вывозить тебя в рестораны, на танцы. Испробовать все удовольствия, доступные нам. — Он подчеркнул слово
Ее охватила дрожь, которую, казалось, должен был ощутить Эрик. Его руки все еще лежали на ее плечах. Вместо того чтобы убрать их, он принялся ласково гладить Джилл, чем вызвал у нее невольную неприязнь.
— Теперь тебе ясно, почему я не могу сказать Эйдену, что между нами ничего нет. Я и пальцем не шевельну, чтобы уладить ваши отношения. Он тебя недостоин, и чем быстрее уйдет из твоей жизни, тем лучше.
Какая гадость! Эрик, видно, собирается ее поцеловать! Во всяком случае, склонил голову набок. Скулы ее сжались, и она с негодованием отвернулась.
