***
Дверь была открыта. На пороге стоял едва знакомый ему чувак и курил сигарету.
«Все спят», - сказал он шепотом.
Факер понял, что говорил по телефону именно с ним, демонстративно оттер его корпусом, и шумно ввалился в квартиру. Не разуваясь, он обошел всю территорию, убеждаясь, что пацаны действительно попадали кто где, и дрыхнут. Среди гостиной был накрыт стол с объедками и пустой тарой из-под бухла.
Зато на кухне Факер не без радости обнаружил Василия.
Василия он знал достаточно давно, хоть тот и был младше его на несколько лет. Некогда он приехал в столицу получать высшее образование и корочку юриста, чтобы после пяти лет, нужно сказать достаточно старательной учебы вернуться на родину и начать тут рулить с нарастающими темпами. Василий не пил и не курил, более того – занимался боевыми единоборствами и качался, поедая в огромных количествах яйца, орехи и каши, добавляя ко всему этому различные пищевые добавки. По местным меркам он был мажором, но в столице все годы учебы провел достаточно скромно – снимая одну хату на окраине с корешем Факера, и существуя на реально скромный бюджет. Там-то они и познакомились. К своей радости Факер узнал, что Василий возит в столицу отличные шишки, так сказать – для своих, собственно, живя с этих денег.
С тех пор прошли годы. Василий давно вернулся на родину, и занялся бизнесом, пересев со своих двух на подаренную матушкой в честь успешной защиты красного диплома тачку. Вместе с батей, скинувшись по пять штук зелени, они купили себе посадочные места в законодательном собрании, после чего быстренько выделили под левые цели в долгосрочную аренду землю подставным фирмам, и тут же открыли несколько кафе – прямо на набережной, и пяток магазинов – в спальных районах, для нужд народа, так сказать. Одно время даже ходили слухи, что Василий будет баллотироваться в градоначальники, но он, как член партии власти, назвал во время сессии подобные разговоры – провокацией с целью рассорить единую команду, целиком и полностью поддерживающую действующего вот уже как два десятка лет мэра.
В партию, как известно, кого угодно не берут.
«Так что пускай сидят, и не пиздят», - сказал он, срывая овации трех десятков коллег по однопартийному горсовету.
Муниципальные СМИ побоялись дать это в эфир, а других в их городке не нашлось.
В глубине души Василий наивно надеялся, что своим порывом подтолкнет коллег назначить его – молодого и перспективного, секретарем, чтобы получить во главе города вожделенный сплав молодости и опыта. Однако правой рукой мэра как был так и оставался его давний непотопляемый товарищ – бывший руководитель местной пионерии.
Накануне Пасхи Василий вдруг понял, буквально почувствовал нутром, что остановился в развитии, и дальнейшая жизнь, по правде говоря, потеряла смысл. Нет, конечно, он не собирался вешаться или ещё как-то сводить с ней счёты, ведь вкусно жрать, трахать тёлок, гонять на тачке, и вообще рулить – было круто. Только вот, невидимая грусть ранила его сердца. Сняться Василию кроме спорта было нечем, но в данной ситуации не помогали даже физические упражнения с металлом. Глядя на себя в зеркало, Василий понимал, что всё отлично, и качаться, по большому счёту, тоже больше не нужно, так, разве что поддерживать форму. Как не нужно было никуда рваться в политике и бизнесе. И если его отец – человек старой закалки, - не страдал от подобных душевных терзаний, и вполне наслаждался маленькими радостями жизни, например – охотой на кабанов, пописывая об этом в персональной колонке для главной муниципальной газеты на правах главы клуба охотников и рыболовов, - в отличие от Василия, выпивая и покуривая сигареты, он, при этом, не отставал от сына, и со смаком драл блядей в бане.
Заткнув уши наушниками, Василий пялился в ноутбук, просматривая очередной ситком. Факер похлопал его по плечу. Василий медленно повернулся. С реакцией у него вообще было не очень, наверное, поэтому, он и остановился в развитии. Буквально на секунду в его глазах мелькнуло желание врезать оппоненту, после чего, узнав товарища, Василий расплылся в улыбке. Порадовавшись, что тот его рефлекторно не ушатал, Факер улыбнулся в ответ: Василий его явно радовал.
Поставив муви на паузу, он, наконец, избавился от наушников.
«Христос воскрес!» - радостно и трезво приветствовал его Василий, с удовольствием отпивая из картонного пакета кефир.
Решив не тянуть резину, Факер прямо осведомился по поводу наличия шишек или другой дудки, на что Василий ответил, что где-то была полка, но, похоже, ее уже скурили. Выйдя на балкон, Факер с разочарованием обнаружил пустой пакетик с пылью. Кое-как соорудив из нее банку с табаком, он натянул себе и задумчиво выдохнул во вновь грозовой горизонт.
***
У Василия не только были хорошие шишки – возле него постоянно тёрлись тёлки модельной внешности. В их городке особых перспектив не была, так что он изначально рассматривался как один из самых перспективных вариантов. На Василия шла настоящая охота. Тёлки дрались из-за него, шли на шантаж и подставу, короче говоря – творили зло. Он же оставался над полем битвы, и просто жарил время от времени одну из стада, особо не задумываясь над тем, чтобы жениться.
А вот Факеру тёлки-модели не нравились. Да, внешне всё было замечательно – о лучшем не приходилось и мечтать, да вот только глаза каждой из них – зеркала души, - поражали его своей мутной пустотой, бессмысленной и беспощадной, - это были глаза паразита, отвратительного и пагубного, созданного природой, дабы не давать тебе расслабиться, чтобы ты развивался, чёрт побери, - а не привязался к первой попавшейся юбке на всю жизнь, превращаясь из мужика в кусок дерьма, в который можно смело плюнуть, что, собственно, с тобой по жизни и происходит.
Похоже, Василий понимал это не хуже Факера, несмотря на то, что между их бытием и сознанием была пропасть. У каждого из них, может быть, были разные мотивы, да вот только цели их были едины – не связываться с этими дурами серьёзно. С ними не о чем было говорить. То есть, тёлки были не просто скучны или не начитаны, они вообще были никакие, безмолвные прекрасные изваяния природы, созданные по всем канонам глянцевых журналов.
Факер рассудил, что спать все будут еще несколько часов. До вечера было далеко, делать было нечего, да и перед продолжением празднования Пасхи, то есть – вечерней пьянкой, нужно было прийти в себя и набраться сил. Поэтому, немного помучавшись уговорами Василия, желавшего досмотреть своё кино, он всё же сумел уломать его съездить домой, где всегда были шишки.
Ездить с Василием было страшно. Правил на дороге для него не существовало в принципе. Однажды для него это плохо кончилось: его «пятёрка» разнесла на перекрестке «восьмёрку» отечественной сборки, водитель которой погиб на месте, а сам Василий – к тому времени уже депутат, - вылетел через лобовое стекло и, пролетев несколько метров, врезался головой в столб, - с тех пор через весь его бритый череп белой строкой проходит ужасающий шрам. Ну, а что касается ДТП, но ситуацию удалось разрулить достаточно быстро: в своё время Василий тоже поёбывал прокуроршу, одновременно пребывая вместе со своим отцом в дружеских отношениях с самим прокурором. Поэтому, несмотря на железобетонную доказательную базу, например, тот факт, что двигался он со скоростью не менее двухсот километров в час по центру города, о чём, в частности, свидетельствует развороченная «восьмёрка» и в прямом смысле головокружительный полёт самого Василия, чудом оставшегося живым после столкновения, - его оправдали, признав виновником ДТП погибшего водителя. Примечательно, что все не просто всё знали, - вдова покойного и взрослые дети даже не пискнули ни во время, ни после суда, получив от Василия пять штук зелени. Сам он потом ещё долго возмущался, что всё это дерьмо обошлось почти в десять косарей, не считая лечения и таблеток от головных болей, терзавших его до сих пор.
«Хорошо, хоть страховка полностью покрыла капремонт», - добавлял он.
Василий врубил на полную мощность какой-то говнорэп. Факер думал, сказать ли ему, что он ебал сегодня прокуроршу и когда уже было решился, нашел для себя замечательную отмазку, понимая, что перекрикивать Гуфа нет смысла.
Пролетев полгорода за пять минут, они тормознули у небольшого аккуратного трехэтажного домика, где проживала его семья. Он просигналил, и ворота перед ними отворились. Когда они припарковались прямо перед домом рядом с другими машинами, Василий вырубил музыку и оценивающе посмотрел на Факера.
«Ты чертовски пьян», - сказал он со скепсисом.
«Мне бы дунуть», - устало отмахнулся тот.
«Мама дома», - пояснил Василий.
«Мама – это святое», - согласился Факер.
Подумав пару секунд, он извлёк оттуда термос с кофе и лимон. Кофе Василий не пил, что тут делал лимон – тоже было не ясно, но Факер было до того заёбан, что ему даже не хотелось думать на сей счёт. Василий разрезал лимон здоровым охотничьим кинжалом, хранящимся на всякий пожарный под водительским сидением, и протянул две половинки Факеру.
«Съешь», - сказал он.
Без энтузиазма, морщась, Факер съел лимон, радостно чувствуя, как сок кислого фрукта приводит его в чувства. Василий открыл термос и налил ему кофе – не свежий и едва тёплый.
Факер бахнул его
