села на плечо.
- Лилиа, подожди!
Тишина и щебет птиц.
- Лилиа, я не хочу в тебя стрелять!
Звонкая трель прервалась.
- Лилиа, пойми же, я...
Длинная стрела вонзилась в ствол дерева возле его лица.
- Люблю тебя!!
Цветок ярко вспыхнул. Ган Бо отшатнулся, оступившись. Его рука дрогнула, и ружье выпалило в небо. Яркая белая искра взмыла вверх, под самую крышу, и взорвалась, пролившись на лес множеством мелких блесток. Одна коснулась бабочки, и та, дернувшись, скорчилась и рухнула на траву.
- Я думаю, тебе не стоит видеть ее, - участливо заметила Акуму. - Так будет лучше.
Рев толпы гремел, словно гром. Снаружи рыдал дождь, а Ган Бо смотрел на мертвую бабочку, чувствуя лишь леденящую пустоту в груди.
***
После вчерашнего дождя небо прояснилось. Ган Бо хмуро шагал к своей отметке, пристально следя за противником. На душе было неприятно пусто, лишь воспоминания о матери и сестре успокаивали мальчика.
Под ногами шуршал песок. Арена превратилась в пустыню. В центре поднимались несколько барханов, из отверстий в стенах дул слабый ветерок.
В этом раунде Ган Бо сражался с подростком своих лет. И у того тоже был Кёгутама. Небольшой шестизарядный револьвер с тонким узором, похожим на паутину.
- Распорядитель сошел с ума, сводя вас на такой арене, - проворчала Акуму.
Прозвучал сигнал к началу, и Ган Бо тут же вскинул ружье. Он и противник выстрелили одновременно, голубой луч столкнулся в яркой вспышке с красным.
Противника это не смутило. Он выстрелил вновь, и Ган Бо чудом увернулся, нырнув за холм. Быстро перезарядив Акуму, он осторожно высунулся и быстро пригнулся, когда в песок ударила красная игла.
Подросток ухмылялся, ничем не выдавая страха или тревоги. Словно все это было детской игрой. Игрой, победой в которой потом хвалятся и гордятся. Игрой, от победы в которой нет никакого проку, кроме минутного торжества.
Ган Бо сжал зубы, вспомнив о ждущих его дома сестре и матери. Если он сейчас погибнет, что станет с ними? Кто позаботится о них, защитит от бандитов? Кто накормит вечно голодную сестренку? Если он и пришел сюда, то не только ради славы, но и ради родных.
Мальчик зарядил ружье и вышел из-за холма навстречу противнику. Раз так получилось, что он оказался единственным мужчиной в семье, то у него нет иного выхода, кроме как победить.
Акуму выстрелила на долю секунды позже. Но свет, исходящий от ее цветка, был намного ярче того, что излучала паутинка на стволе револьвера. Голубая вспышка мгновенно поглотила красную, но не рассеялась. Крохотная игла пронзила грудь подростка. Тот пошатнулся, упал на колени и безвольно осел на песок.
- Превосходная победа, - одобрила Акуму.
Ган Бо тупо кивнул. Эхо выстрелов набатом раздавалось в голове. Его усиливал гул зрителей, и мальчик едва не упал, выходя с арены.
***
За ночь головная боль так и не прошла. Наоборот, даже стала сильнее. Ган Бо приходилось прилагать усилия, чтобы не выдать плохого самочувствия. В комнате перед воротами стоял лишь один боец. Рослый парень невозмутимо чистил катану, не глядя по сторонам.
Услышав знакомый голос, Ган Бо не поверил своим ушам.
- Братик!
Светловолосая девочка с разбега прыгнула ему на шею.
- Мне разрешили повидаться с тобой!
Ган Бо неуверенно поставил ее на пол.
- Братик, мама волнуется, очень-очень! Возвращайся!
Слова девочки глухо тонули в пустоте комнаты. Какие-то мысли упорно пробивались сквозь звон в голове Ган Бо. Но боль от этого лишь усиливалась.
- Я верю, ты победишь!
Он едва сдержался, чтобы не прикрикнуть на нее. Удар гонга стал спасением. Ган Бо даже обрадовался, выходя на площадку.
Миновав высокие колонны, он приготовился к последнему бою. В кармане остались три пули.
Звон.
Толпа гудела, словно улей.
Звон.
- Возвращайся, - донеслось от ворот.
Опять звон.
Парень вынул катану из ножен и вышел вперед.
- Послушай, тебе самому не кажется, что пора кое-что изменить? Ты ведь не глуп, раз дошел до финала. Разве то, что творится за стенами, правильно?
Звон заглушал речь, оставляя отдельные слова.
- Вокруг нищета, разгул банд, голод. Неужели тебе это нравится? Пропусти меня, мне не нужна твоя жизнь. Победа даст возможность все изменить. Слышишь меня?
«Это моя победа! Моя и только моя!»
Горячий приклад ружья приятно грел кожу. Словно рука друга.
«Я не отступлю, теперь, когда столько позади».
Ган Бо попытался вспомнить, что именно, но не смог. И неважно. Он все равно не отступит.
Золотая игла разлетелась вдребезги под ударом катаны.
- Мне жаль. Я не хотел твоей смерти, - сказал парень.
Сияние цветка усилилось. Еще одна игла и вновь бесполезно. Ган Бо сжал последние две пули. Звон в голове и пустота в груди сводили его с ума.
- Боюсь, мне не разбить его катану, - призналась Акуму.
Мальчик попятился, не сводя глаз с блестящего лезвия. Перевел взгляд на колонны. Новая игла взвилась в воздух, но катана ее не задела. И золотая искра ударила в основание колонны. Камень дрогнул и стремительно рухнул на парня. Раздался хруст.
Ган Бо выпрямился, схватился за голову. Ему казалось, что его сознание стало хрупкой вазой, только тронь и разобьется.
Ружье выпало из ослабевших рук. Ваза взорвалась осколками. Мысли рассеялись, утонув в бесконечности.
«Я..., я...».
- Прощай, - прошептала Акуму.
Король резко повернулся к вошедшим в ложу слугам. Те ввели мальчика и отошли к дверям. Взгляд победителя метался из стороны в сторону. Глаза блестели безумием.
- Вот его оружие, - склонился распорядитель.
Король взглянул на блестящее ружье.
- Снова ты?
- Увы, для меня никто не устраивает игр. Приходится брать свое хоть так. Не беспокойтесь, мне хватило и этого. Давно я так хорошо... не сражалась, - хихикнула Акуму. - Страх, ненависть, любовь, забота, гордость — прекрасное угощение!
