Уистлер вовремя. А до тех пор не желаю даже видеть тебя.
— Ты будешь здесь сегодня и завтра вечером, — пригрозил Рийс. — Или сделке конец.
— Да ты такой же, как Сэндор. Обожаешь повелевать, — зло бросила Лорен, уже не задумываясь о том, что говорит. — Разве ты сможешь полюбить обычного человека? Женщину с чувствами и самоуважением? Я бы не стала заниматься с тобой любовью, даже если бы ты оказался последним мужчиной на планете.
— Еще как стала бы, — ухмыльнулся он. — Если бы я не проговорился о том, что хотел тебя с той минуты, как увидел тебя, то сейчас ты бы уже стонала в моей постели. Потому что сама хотела этого. Без притворства.
Очень хотела: несмотря на весь жизненный опыт и убежденность в своей холодности, она была охвачена страстью. Плечи Лорен поникли.
— За тобой непременно должно остаться последнее слово. С чем тебя и поздравляю.
Лорен развернулась, чтобы уйти. Рийс не попытался остановить ее. Она ушла в свою комнату, захлопнула дверь и прислонилась к косяку. Ей было так тяжело, как будто ее переехал грузовик. Несмотря на окружающую роскошь и красоту, она чувствовала себя словно в тюрьме.
До конца заточения оставалось шесть дней. Шесть дней и шесть ночей.
И ночи, пожалуй, еще опаснее дней. Потому что Рийс был прав: она действительно хотела его. И легла бы в его постель. Словно не было в ее жизни Сэндора, который сумел убедить ее в том, что она несостоятельна как женщина.
Впрочем, нечего волноваться. Урок усвоен, мистер Кэллахэн. Теперь она не коснется его и пальцем.
Иначе спектакль может обернуться реальностью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Весь следующий день Лорен работала как одержимая, но к семи вечера поняла, что пора остановиться. Скульптура Мадонны с Младенцем была закончена. Теперь ее предстояло убрать на месяц, а потом посмотреть на нее свежим взглядом, чтобы увидеть, достигла ли она того, к чему стремилась.
Хотя Лорен знала уже, что достигла. Фигуры Марии и Христа излучали внутренний свет и естественную простоту. Девушка аккуратно завернула скульптуру в полотенце, принесенное из ванной. Как обычно после окончания работы, она чувствовала себя опустошенной. Но ни заниматься чем-либо, ни спать не могла — слишком неспокойно было на душе, слишком много эмоций отнимало творчество. И уж меньше всего ей хотелось столкнуться с Рийсом, когда он вернется из Сиэтла.
Поддавшись сиюминутному порыву, Лорен позвонила Чарли.
— Привет. Хочу тебя навестить. Ты свободна?
— Конечно. Буду рада тебя видеть. Кстати, я еще не ужинала. Как ты относишься к китайской кухне?
Лорен облегченно вздохнула. Именно это ей и было нужно: зал, битком набитый людьми, и вкусная еда.
— Хорошо отношусь.
Девушки договорились встретиться в китайском квартале. Положив трубку, Лорен отправилась в душ.
Час спустя она и Чарли сидели друг напротив друга в полумраке небольшого ресторанчика, украшенного бумажными фонариками и изображениями красных драконов, потягивали зеленый чай и ели мясо в тесте с огненно-острым соусом.
— Ну ладно, подруга, выкладывай, — без обиняков начала Чарли. — Каково быть подружкой самого богатого мужчины в городе?
— Я не его подружка!
— Ага, значит, вы сблизились! — сделала вывод Чарли. — Я чувствовала, что в Рийсе Кэллахэне сидит какая-то чертовщинка. С ним можно поладить, только если сама соответствуешь его энергетике и напору.
— Он надменный, приземленный тиран, который не в состоянии отличить правду от лжи.
Чарли ухмыльнулась:
— Значит, он поверил в версию Сэндора о твоем прошлом и не замечает того, что очевидно?
— Совершенно верно. Но мне нет до этого никакого дела. Еще пять дней. А потом я снова буду свободна.
— Никакого дела? А по тебе не скажешь.
Чарли была ее давней и верной подругой, поэтому Лорен призналась честно:
— Представляешь, он волнует меня. Что со мной не так?
— Я же предупреждала: Рийс неотразим.
— Знаешь, бывают моменты, когда в нем просыпается нормальный человек. Но он тут же делает что-нибудь такое, от чего я прихожу в бешенство.
Чарли безжалостно рассмеялась:
— Наконец-то ты вспомнила, что на свете существуют мужчины.
— Я никогда об этом не забывала. У меня были мужчины! — возмутилась Лорен.
— Ну да. Предсказуемые. Бесцветные. Вспомни, когда ты встречалась с таким, который приводил бы тебя в бешенство и в то же время тебе хотелось бы заняться с ним любовью?
— Я не стану заниматься любовью с Рийсом Кэллахэном. Никогда.
— А что плохого, если займешься?
— Боюсь, мне это может понравиться, — выпалила Лорен и сама ужаснулась этой фразе. — И к чему приведет меня роман с Рийсом? После следующей субботы наши пути разойдутся навсегда.
Внезапно посерьезнев, Чарли положила ладонь на руку подруги.
— Может быть, все же стоит попробовать. Пора уже выходить из темницы, в которую заточил тебя этот мерзавец Сэндор… слишком долго ты позволяла ему управлять твоей жизнью. Сэндор был очаровательным негодяем с раздутым самомнением и полным отсутствием даже намека на великодушие. Он обращался с людьми как с шахматными фигурами. Нельзя же всю жизнь нести в себе его проклятье. Ты заслуживаешь большего.
— Твое описание Сэндора подходит к Рийсу Кэллахэну как нельзя лучше, — бесстрастно констатировала Лорен.
— Ну что ты, они не похожи друг на друга, как день и ночь. И ты это прекрасно знаешь.
— Да. Рийс симпатичнее.
— У Сэндора внутри зияла пустота, — объяснила Чарли. — А у Рийса — нет. Вот в чем разница.
— Ага, — кивнула Лорен, не убежденная словами подруги. — Но факт остается фактом. Когда-то я подчинилась воле Сэндора. И во второй раз на эти грабли не наступлю.
— Ну разумеется, ты ему подчинилась. Он был твоим преподавателем. При его таланте, сексуальности и харизме, он легко подчинял людей. А ты была так молода, когда познакомилась с ним.
Лорен тяжело вздохнула.
— Теперь я боюсь доверять своим порывам и интуиции. А больше всего — мужчинам. Не хочу снова так обжечься.
— Однако в работе ты не боишься рисковать. Почему же не можешь вести себя так же и с мужчинами?
— Вот вернусь в Нью-Йорк и попробую.
— Зачем же ждать? Можно начать здесь, в Ванкувере.
— Чарли, ты серьезно советуешь мне завести роман с Рийсом?
— Ага.
— Да это же прямой путь к слезам и новой боли.
— А вдруг тебе понравится?
