Лорен вспомнила, как прижималась к Рийсу, как растворялась в его поцелуях, но тут же поспешила отогнать несвоевременные мысли, надеясь, что подруга не заметит румянец, выступивший на щеках.
— Или уже нравится? — самодовольно улыбнулась проницательная Чарли.
— Ничего от тебя не скроешь. Я одного не пойму: почему человек, который мне просто омерзителен, так возбуждает меня.
— Хороший вопрос. Вот доем и, может быть, найду на него ответ.
— Мне не следовало вываливать на тебя свои глупые проблемы, Чарли…
— Они не глупые. По-моему, не стоит сбегать от него. Я верю своему внутреннему чутью. А оно подсказывает мне, что Рийс совсем не похож на Сэндора, будь он неладен.
— Наверное, мне нужно постараться не выходить из себя так часто, — рассуждала вслух Лорен. — Для начала. А там посмотрим. — Она взяла счет и взглянула на часы. — Пять минут двенадцатого? Не может быть!
В четверть двенадцатого Лорен вставила ключ в замочную скважину входной двери квартиры Рийса. Но не успела толкнуть ее, как она распахнулась.
— Где тебя черти носят? — разъяренно спросил Рийс.
На нем были джинсы и футболка. Волосы взъерошены. Глаза полыхают огнем. А губы побелели.
— Встречалась с другом, — выдавила из себя пораженная Лорен. — А что такое?
Он схватил ее за руку и втащил в прихожую.
— С тобой все в порядке? Где ты пропадала столько времени?
Грубость Рийса ей совсем не понравилась. Но, вспомнив о своем решении контролировать себя, Лорен ответила настолько спокойно, насколько это было возможно:
— Я ужинала в китайском квартале.
— А почему не оставила записку?
— Мне просто в голову не пришло, — призналась она. — Да отпусти же ты меня.
— Я ведь не знал, что с тобой!
— Рийс, мне двадцать семь лет. И ты не обязан меня сторожить!
— И что это еще за друг? Как его зовут?
— Ее. Это женщина. И какое тебе дело?
— Лорен, я просто беспокоился, что с тобой что-то случилось.
— Случилось? — повторила девушка, нахмурившись. — А что со мной могло случиться?
— Да что угодно. Мы в большом городе. Он полон опасностей. Пожалуйста, в следующий раз оставляй записку, хорошо?
— Ты забыл. Я живу на Манхэттене. Не нужно за меня беспокоиться.
— Ну конечно! Ты ведь невероятно привлекательная женщина. Да еще кошелек в сумочке носишь. Не знаю, как там у вас в Нью-Йорке, а здесь, в Ванкувере, уровень преступности достаточно высок.
— Значит, ты будешь летать и ездить, куда пожелаешь, а я в это время должна сидеть взаперти и ждать твоего возвращения? Со мной такое не пройдет!
— Как будто я не знаю.
— Знаешь или нет — дело твое. Но предупреждаю, в Уистлер и яхт-клуб я с тобой съезжу, но потом — все. Прощальный поцелуй, и я уйду. — Улыбнувшись последней фразе, она добавила: — Про поцелуй это я метафорически.
— Наплевать, — отрезал Рийс. — Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас. И это без всяких метафор.
— Потому что я доступна? — возмутилась девушка.
— Потому что ты вынуждаешь меня говорить то, что я не собирался. Потому что блеск твоих глаз, нежность губ сводят меня с ума. Потому что ты перевернула мою размеренную, упорядоченную жизнь. Хватит тебе причин?
— О!.. — только и смогла вымолвить Лорен.
Он провел рукой по взъерошенным волосам.
— Я был совершенно уверен, что ты не нарушишь условия соглашения, не предупредив меня. Поэтому и решил, что с тобой что-то случилось. Но я не знал, где тебя искать.
Лорен почувствовала холодок волнения внутри.
— Значит, ты доверяешь мне? В том, что касается контракта.
— Мне кажется, ты могла бы разорвать его во время одной из наших бурных ссор, — сухо ответил Рийс. — Но не сбежала бы тайком, когда меня нет дома. Это не в твоем духе.
— Я не собиралась засиживаться допоздна. Просто заболталась с подругой и не заметила, как время пролетело, — окончательно смягчилась девушка. — Прости, что не предупредила тебя.
Рийс развернулся и пошел в гостиную.
— Надо выпить. Будешь?
— Да, пожалуй, выпью вина, — рассеянно пробегая пальцами по медной скульптуре, кивнула Лорен. — Все равно, никак не возьму в толк, отчего ты был так расстроен. Не из-за моих же прекрасных глаз. Что произошло?
Он протянул ей хрустальный бокал с шардоне и сделал глоток виски из своего стакана.
— Не лезь в это, ладно?
— Умеешь ты хлопать дверью перед самым носом у людей.
— Кстати, о дверях. Я заходил в твою комнату — думал, ты там. Скульптура изумительная.
Лорен стало не по себе при мысли о том, что он был в ее спальне. Но за последние пять минут она уже успела утратить контроль над собой, теперь надо держать себя в руках.
— Собственно, поэтому я и ушла… Закончив работу, я всегда чувствую себя неуютно. Не знаю, куда себя деть и чем заняться.
— Так, — подытожил Рийс. Его взгляд стал напряженным, как у охотника в засаде. — И что же дальше?
Девушка сжала бокал онемевшими пальцами.
— Поездка в Уистлер, — бросила она. — Что же еще?
— Я не об этом. Мы можем пойти в постель. Прямо сейчас. Вместе.
Ее сердце неожиданно дернулось.
— Нет, Рийс. Мы договорились изображать любовников на людях, но не наедине. Более того, вчера вечером мы все выяснили.
— Ты же хочешь заняться со мной любовью.
— Это естественно. У меня ведь четыре года не было мужчины.
— Ты все время твердишь, что четыре года ни с кем не спала. Думаешь, я в это поверю?
— Да, — гордо заявила Лорен, вскинув голову. — Думаю, поверишь.
— То есть твоя бурная реакция на мои прикосновения — не моя заслуга, а всего лишь следствие твоего затянувшегося воздержания? Ты ответила бы так же на ласки любого другого мужчины?
— Не знаю! — воскликнула девушка. — Я встречалась с мужчинами в течение этих четырех лет. Но ни один из них не смог возбудить во мне страсть. В отличие от тебя. — Она сделала глоток вина. — И почему я только говорю тебе об этом? Ладно, не важно. В постель я с тобой не лягу. Это мое последнее слово.
— Объясни, что тебя удерживает, — нахмурился он.
— Ты не поймешь!
— Может, хватит уже ломать комедию, а? Я хочу заняться с тобой любовью. Все просто и понятно. И я не собираюсь маскировать свое желание под что-то, чего нет на самом деле.
— Иначе говоря, не станешь тратить время на ласковые слова и нежные взгляды? На то, что ты делаешь на людях?
— Вот именно.
— Рийс, ты когда-нибудь любил по-настоящему?
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— Да. Когда мне было шестнадцать. Я влюбился в девочку-соседку.
— Значит, взрослым ты никогда не отдавался женщине всецело — телом и душой?
— Ну разумеется, нет.
