Место хорошее, ручей, поляна, опасных мороков вокруг нет.
— Да-да, — охотно поддержал предложение сейфара Коренус. — Самое время отобедать, тем, что Семеро послали.
— Ты имеешь в виду, что Оля купила? — без всякого благоговения по отношению к правящей мистической верхушке уточнил собеседник.
— Жаль на костер времени нет, — искренне пожалел Ламар, продолжавший держать невесту за руку, несмотря на то, что приступы галлюцинаций отступили еще полтора часа назад. — Ты бы, возлюбленная моя, снова приготовила блюдо, достойное королей.
Оля стеснительно улыбнулась, польщенная похвалой, оглядела уютную полянку, не меняющую очертаний, и тоже пожалела: — Да, жалко пилы нет, а в «Спаре» они не продавались. Вон дерево поваленное, сухое, можно было бы печку сделать и хороший обед быстро приготовить.
— Что именно тебе требуется, несравненное мое сокровище? — переспросил Ламар, готовый на любые подвиги во имя суженой и ее кулинарных шедевров.
Оля в двух словах объяснила принцип конструирования идеального очага. Понятливый рыцарь расплылся в довольной улыбке и гордо провозгласил:
— Мой Разитель — меч из кузницы самого Артазана! Я легко исполню просьбу твою, любимая!
Теперь настал черед девушки усомниться в душевном здоровье жениха, который, выхватив из ножен здоровенную железку, бодро направился к стволу. Вероятно, вопрос на лице Оли был написан так крупно, что Аш усмехнулся и великодушно объяснил:
— Да в своем он уме, или уж чокнутый не больше обычного. Коль меч твоего Ламара сам Первый Оружейник делал, то он драконью чешую рубит, не то что железо или дерево.
Пока шел ликбез, рыцарь пересек полянку, добрался до дерева и, не замахиваясь, ударил по серой коре. Темный металл вошел как нож в масло. Прошло не более пяти минут, а Оля уже получила заказанную печку. Она представляла собой поставленный на попа кусок ствола высотой примерно до пояса девушки и имевший два вертикальных распила, сделанных крест-накрест.
Надо сказать, что сооружение, вырубленное Ламаром, и возможности его применения заинтересовало таравердийцев куда сильнее, чем только что продемонстрированные волшебные свойства рыцарского меча. Заколдованных клинков в мире было немало, а вот плита из бревна оказалась в единственном экземпляре на всю Таравердию и ее окрестности.
Оля же буквально попискивала от восторга! Она бы, наверное, даже расцеловала Ламара в благодарность за труды, если бы так не стеснялась его и не боялась быть неправильно понятой и задействованной в «продолжении банкета» с ответными страстными лобзаниями. Намурлыкивая песенку из мультика про домовенка Кузю «Если внутрь кладут творог, получается пирог. Если ж поверху кладут, то ватрушкою зовут…», девушка принялась за дело. Она вытащила из сумки пластиковую бутылочку со средством для розжига костра, прихваченную в магазине, щедро полила серединку кресообразного распила и щелкнула зажигалкой. В глубинах сухого пенька весело заплясало пламя.
Котел Коренуса был временно окрещен сковородой, куда плеснули масла, а потом нарезали плоды- грибы и посолили. Пока те обжаривались, Оля начистила картошки и тоже покрошила ее в котелок. Запах, поплывший по поляне, вызвал у таравердийцев мощную слюноотделительную реакцию.
У плодов ундалии оказалось одно свойство, в отличие от галлюциногенности в сыром виде, полезное. Они изжарились втрое быстрее обычных грибов, поэтому спустя двадцать минут главное обеденное блюдо было готово. Все расселись на оставшейся части ствола поваленного дерева, разметали по мискам содержимое огромного котла и вдохновенно слупили в считанные минуты. Оля только еще раздумывала, хочет ли добавки, когда ложки Коренуса и Ламара выскребающие дно котла, столкнулись, словно мечи в поединке. Девушка украдкой вздохнула. Сама виновата, зная об аппетитах мужчин, должна была сразу положить побольше. Пришлось довольствоваться куском сыра на закуску.
Порхавшая по цветкам синекрылая бабочка присела на руку Оли и сложила крылышки. Тоненький хоботок пощекотал запястье, не найдя ничего съедобного, красавица перепорхнула на руку Коренуса. Та оставалась извазюканной в оранжевой малице даже после тщательного полоскания в ручье. Через несколько секунд бабочка взлетела и, описав над поляной замысловатый круг почета, больше похожий на попытку нарисовать в воздухе зубчатое колесо, скрылась в зарослях кустарника. А спустя минуту или две, магистр как раз подчищал миску, бабочка возвратилась и не одна. Синяя стайка слаженно, будто только и делала, что отрабатывала фигуры высшего пилотажа, спикировала на конечность магистра и облепила ее плотным слоем. Пораженный массированной атакой старик замахал рукой с накрепко зажатой в ней ложкой и возмущенно заверещал и захихикал:
«Щекотно! Кыш! Кыш от меня! Улетайте! Да что вам надо!!!»
Бабочки, если и слышали мага, то слушаться его не собирались, несмотря на хаотичные подергивания конечности, сидели, как влитые. Ламар уже собирался прийти на помощь магистру, но к счастью, скорее всего, к счастью самого магистра, не успел. Бабочки так же слаженно, как спикировали на руку Коренуса, снялись с насеста и, выписывая над травой совершенно невообразимые петли в стиле Мебиуса, разлетелись по поляне. Насекомые то зависали над цветами, то стелились над травой, то путались в кустах, то чинно фланировали над ручейком.
— Твоя рука теперь чистая, — меланхолично заметил Аш, даже пальцем не пошевеливший, чтобы прийти на помощь атакованному чешуекрылыми монстрами человеку.
Коренус прекратил профилактические подергивания конечностью, осмотрел руку, к которой исчезли все пятна от малицы, и признал:
— Действительно, пожалуй, мне стоило сказать бабочкам спасибо…
— Раньше надо было, теперь каждую ловить умаешься, да и времени у нас на это нет, — хмыкнул сейфар, поднялся со ствола, будто перетек в стоячее положение и предложил Ольге:
— Пойдем, кобылица, потолкуем, пока они посуду помоют.
— Почему это мы моем? — возмутился было пожилой магистр, не считавший магистреским делом полоскание котелков в ручье. Впрочем, опустошение оных почему-то не признавалось возмутительным занятием, недостойным квалифицированного мага.
— Я мыл после завтрака, Оля готовила. Мне нужно рассказать о сейфарах, — резонно объяснил уже на ходу Аш, соизволив обернуться.
Мужчина отвел девушку к краю поляны, присел на корточки у ручья и тихо, чтобы его голос, приглушаемый плеском воды, не долетал до спутников, заговорил.
— Рассказывают, что нас создали боги, чтобы соблюсти справедливость. Люди должны оставаться людьми, монстры монстрами, но на границе между теми и другими существуем мы, сейфары. Те, что рождаются, живут и умирают для охоты за выходцами из теней, те, кто может уподобиться монстрам, чтобы победить. Понимаешь, Оля?
— Не совсем. Ты все-таки оборотень? — пытаясь разобраться в загадочных словах, переспросил девушка.
— Нет, — качнул головой Аш, тугой хвост волос на светлой рубашке пошевелился в такт словам. — Оборотень имеет несколько постоянных обличий, два, три, четыре, и часто даже не способен выбирать, какое ему принять. Сейфар для сражения свободен обрести обличье врага, если хоть однажды ему довелось отведать крови, подобной твари. Именно это дарует победу, давая и твари шанс на схватку с равным.
— Так значит, ты все-таки пил мою кровь? — заново оценив все события прошедшей ночи, почти ужаснулась Оля и переспросила дрожащим голосом. — Разве я монстр и враг?
— Так постигается суть. От тебя так странно пахло тогда, я почти утратил контроль. Кроме того, я думал, мне понадобится власть над тобой, — нехотя ответил сейфар, следя за бликами солнца на воде, — чтобы довести до конца миссию, ради которой я прибыл в Таравердию. Однако, ты обыграла меня, девушка, отведавшая крови сейфара. Обменявшиеся кровью становятся кагаер, должниками кровниками. Я ощущаю тебя, как часть себя и ты, до определенной степени чувствуешь меня. Слабее, чем если бы была сейфаром, но все-таки. Этой ночью я поступил неправильно и теперь должен расплатиться за ошибку. Ты простишь?
— Знаешь, меня один раз кусал пудель, кошки царапали, один раз даже попугай клювом ударил, а за них хозяева не извинялись. А ты оправдываешься и стыдишься, — невольно улыбнулась девушка, сидевшая прямо на траве, и коснулась шеи, где не осталось и следа от укуса. — Я не обижаюсь, только, если это не
