озверел. Пустился обливать всех грязью, в том числе и меня, и собственную жену. Разве порядочные люди так поступают?
Ирэн резко повернула голову.
— Вы тоже хороши! — набросилась она на Грэгори. — Вы тоже часто пользуетесь сомнительными методами!
— Да, я не ангел. Многому плохому в себе я обязан Леону. Впрочем, и хорошему тоже. А вот чувство собственного достоинства и честь были для меня святы всегда, с юности. И дело для меня превыше всего, а не интриги.
— Как я могу этому верить? Сказать можно что угодно…
— А разве Элен не доказательство? Ее слова не убеждают вас? Я не знаю, почему вы так упорно защищаете Пэрли. Хотя знаю: он позвал вас к себе на работу. Да он просто надул вас, скрыл, что его издательство практически не существует, оно давно приказало долго жить. Подлец и подонок, он решил с вашей помощью разузнать, где Ранде!
Подумайте, вы попались на удочку, он превратил вас в шпионку, выдал за проститутку, решив, что, подослав вас, поссорит меня с тестем. К счастью, меня предупредили…
— Неужели Мэгги? — изумилась Ирэн.
— Да.
— Бедный Пэрли. его предала собственная жена!
Грэгори поморщился.
— Не преувеличивайте. Он давно уже был ей не муж. Мучения с Пэрли отравили ей жизнь. Вы можете это понять? Она набралась мужества и сказала, какая опасность грозит мне, потому что она честный и порядочный человек. Я благодарен ей за то, что она настояла, чтобы я вернулся в Афины раньше, чем задумал. Мэгги очень хорошая женщина: спокойная, мягкая, добрая. Ее уважают, ею восхищаются в издательском мире. Авторы буквально носят ее на руках. И есть за что. А вот за что вы продолжаете держать, я, признаюсь, понять уже не могу… Мне обидно и горько за тебя, Ирэн.
— Я думаю, — деликатно сказала Элен, — что вы должны поговорить с глазу на глаз и во всем разобщаться, я оставлю вас.
— Спасибо, Элен, — поблагодарил Грэгори. — Не могли бы вы позвонить в офис и попросить референта сходить к Юдит и извиниться за меня.
— Хорошо. Я все сделаю… Забыла сказать, Грэгори вам звонил ваш знакомый Базил… фамилия из головы выскочила, ах да, Онасис. — Ирэн вся напряглась. — Он сказал, что они с женой приглашают вас на обед, где будет сестра его жены Ирэн. Такое же имя, как у вас! — Элен улыбнулась. — Он надеялся, что вы составите им компанию. Должно быть, будет интересно. Он сказал, что Ирэн тоже работает в издательской области.
Ирэн не могла и пошевелиться. Наступила мучительная тишина.
— У вас есть сестра, которую зовут Джени? — нарушил молчание Грэгори.
Девушка не отозвалась.
— И еще… Ирэн работает в каком-то издательстве, — задумчиво произнесла Элен. — Это случайно не вы?
Ирэн кивнула головой и выскочила на улицу. Она бежала, не разбирая дороги. Слезы жгли ей лицо. Стыд, какой стыд. Во что втравил ее подлец Пэрли?! Обмазал грязью с ног до головы! Как она смеет теперь показаться на глаза Джени и Базилу? Они будут правы, если начнут презирать ее. А Грэгори? На что ей рассчитывать? Что он одарит ее любовью? Меня не за что любить… Меня можно презирать и ненавидеть.
Это был приговор самой себе.
Рыдания душили ее. Вдруг она услышала торопливые шаги за спиной. Это Грэгори нагнал ее. Он бежал, держа в руках ее пальто.
— Простудитесь, так нельзя.
Она взглянула на него, и все внутри у нее оборвалось.
— Я люблю тебя. Я подумать не могу, что должна оставить тебя, — сквозь рыдания говорила она. — Грэгори, мне жаль, что все так вышло. Я виновата во всем… Но мое сердце в твоих руках.
Он взял ее за руки, прижал к себе.
— Любовь приходит даже тогда, когда этого не хочешь. — Он мягко поцеловал ее. — И я не хотел влюбляться в тебя. Я… Когда мы в первый раз встретились, я был озадачен и заинтригован. Я хотел только вывести тебя на чистую воду. Я не знаю, когда все изменилось. Не помню, в какой момент. Да и какое это теперь имеет значение? Мысль о том, что кто-то другой может обладать тобой, делала меня безумным… Чувства переполняли мое сердце. Я мечтал и видел сны о нашей свадьбе, крестинах наших детей, как мы состаримся…
— Грэгори! — еще не веря себе, прошептала Ирэн. — Мы можем воплотить эти мечты в жизнь. Если мы любим, то должны забыть обиды, которые нанесли друг другу. Забыть и простить… Мы оба сильные, мы сможем, если захотим…
— Я… я думаю, мне будет трудно жить где-нибудь, кроме Греции. Но если ты захочешь, мы поедем в Штаты, поселимся рядом с твоим отцом.
Ирэн вспомнила, как он благоговейно показывал ей в музее реликвии, как знакомил ее с улицами и площадями Афин, где каждый камень был ему родным. Как же он любит ее, если готов отказаться от всего этого.
— Нет. — Обхватив голову руками, она благодарно целовала его губы, глаза, шрам на скуле. — Я хочу чаще видеть отца, это правда, но я буду и здесь счастлива, а ты будешь скучать без своей Греции. Ты должен быть здесь, чтобы еще многое сделать для нее. Тебе надо помириться с Энни и быть рядом с дочкой. Это нужно не мне, а тебе.
Некоторое время они стояли, прижавшись Друг к другу. Слезы вновь потекли по щекам Ирэн.
— Почему ты плачешь? — с нежностью спросил Грэгори.
— Я так счастлива!..
Вернувшись в дом, они вместе отогревались в теплой ванне, пили шампанское под треск поленьев в камине, он кормил ее шоколадом. И затем они провели вместе длинную, фантастически нежную ночь.
Проснувшись утром на огромной кровати, Ирэн неотрывно смотрела на спящего Грэга. Ей нравилась каждая его жилочка, каждый волосок на его голове. Она боялась шелохнуться, чтобы не разбудить его.
— Я люблю тебя, — прошептал сонный Грэгори. — Так сильно, что готов подарить тебе завтра весь мир.
— Лучше сейчас пару бутербродов с сыром.
Он засмеялся и с нежностью ее поцеловал.
А
— Да, — со страстью в голосе произнесла Ирэн. Она поняла то, в чем отказывалась признаться себе раньше: ей не надо больше убегать от любви. — Мне кажется, что я влюбилась в тебя, еще, когда впервые увидела твою фотографию…
— Любовь слепа и не зависит от нас, это лишь воля судьбы, — сказал Грэгори.
Ирэн в ответ лишь счастливо улыбнулась.
