пока еще не связывался со смертью Карен Рендал. Статьи были снабжены фотографией Арта. Под глазами у него были темные мешки, придававшие лицу порочное выражение, углы губ зловеще опущены и волосы растрепаны. В общем, самый заурядный коновал. В статьях мало что было сказано, приводились лишь голые факты в связи с его арестом. Собственно, много слов не требовалось. Фотография говорила сама за себя. Неглупо придумано: трудно опротестовывать действия следственных органов на том основании, что опубликованная неудачная фотография может заранее направить общественное мнение.
В час я снова позвонил Мэрфи в лабораторию. И попал прямо на него.
— Фирма Гормон с неограниченной ответственностью
— Здорово, Мэрф. Что новенького?
— Относительно Карен Рендэл?
— Слушай, Мэрф, чем по-твоему, я могу еще интересоваться?
— Не знаю, — ответил ок. — Может быть, тем, что мне только что звонили из городской больницы. Звонил сам Уэстон. Интересовался, не приносил ли ты кровь на анализ.
— А что ты ему сказал?
— Сказал, что приносил. А ок захотел узнать результат. Ну, я ему сказал.
— Каков же этот результат?
— Она не была беременна. Это исключено.
— Ладно, — сказал я. — Спасибо.
Мэрф слегка оживил мою теорию. Не слишком, но все-таки.
3
Я приехал в патолабораторию Мэллори в три часа. Первый, кого я увидел там, был Уэстон, выглядевший очень усталым. Он криво улыбнулся мне.
— Итак, что выяснили? — спросил я.
— Результат отрицательный. Что касается беременности. — Он достал папку, содержащую протокол вскрытия, и полистал ее. — Вне всякого сомнения.
— Я не так давно звонил сюда, и мне сказали, что в заключении указана трехмесячная беременность.
— А с кем ты разговаривал? — осторожно спросил Уэстон.
— С секретаршей.
— Наверное, произошла какая-то ошибка. — Он вручил мне папку: — Хочешь взглянуть на слайды?
— Хотел бы.
— Вот тут, — сказал Уэстон, указывая на ящичек со слайдами.
Уэстон оставил меня одного. Я уселся перед микроскопом. В коробке было всего тридцать слайдов, показывающих срезы с различных жизненно важных органов. Шесть было взято из разных участков матки; я начал с них. Сразу же стало очевидно, что беременности не было и в помине. На всякий случай я проверил еще несколько слайдов. Результат оказался одинаковый.
Последним я положил па предметный столик слайд среза щитовидной железы. Даже при самом малом увеличении атрофия железы была очевидна. Фолликулы были сморщенные, и клетки выстилающей ткани — слабы. Ярко выраженное понижение функции щитовидной железы. А это означало, что щитовидная железа, надпочечники и яичники — все было атрофировано.
Диагноз напрашивался сам собой, хотя причина заболевания оставалась неясной. Я раскрыл папку и прочел официальный отчет. Его писал Уэстон. Изложение было ясное и точное. Я дошел до описания микроскопических исследований. Он отметил, что эндометрий был слаборазвитый, с очевидными отклонениями от нормы, но счел, что остальные железы «на вид в норме'. Здесь стоял знак вопроса и дальше: «ранние атрофические изменения».
Я захлопнул папку и пошел к Уэстону.
— Тебя что-нибудь смущает?
Я замялся Пока я читал отчет, у меня зародилось было подозрение — не подтасовывает ли он, не примкнул ли к тем, кто собрался утопить Арта во что бы то ни стало. Но думать так было нелепо: купить Уэстона невозможно — для этого он слишком стар и совестлив. Да и к семейству Рендалов он особенно близко не стоял. У него не могло быть никаких оснований подтасовывать данные отчета.
— Да. Я только что просмотрел слайды, у меня впечатление, что функции щитовидки понижены, и я подумал, что может…
— Послушай, Джон, — сказал Уэстон с усмешкой. — Я знаю, что ты сейчас скажешь. Ты подумал, что, может, и я захочу снова просмотреть их. — Он улыбнулся мне. — Уже просматривал. Дважды. Это чрезвычайно важное вскрытие, и я проделал его со всей тщательностью, на какую способен. Когда я рассматривал слайды в прошлый раз, я так же, как и ты, решил, что они скорее всего указывают на понижение функции щитовидной железы, что, в свою очередь, поразило три возможные мишени: щитовидку, надпочечники и половые железы. Эта вероятность показалась мне настолько убедительной, что я вернулся к основным органам. Как ты сам видел, в основных органах никаких существенных отклонений не замечается.
— Заболевание могло быть недавнего происхождения.
— Верно, — сказал он. — Могло! В этом-то вся и загвоздка. К тому же нам следовало бы взглянуть на мозг, проверить, нет ли там признаков новообразования или инсульта. Но это невозможно: сегодня утром тело было кремировано.
— Ясно.
— Садись, Джон. Меня нервирует, когда ты так стоишь. — Подождав, чтобы я уселся, он сказал: — Так или иначе, я еще раз просмотрел основные органы, а затем снова вернулся к тем слайдам. На этот раз у меня не было прежней уверенности. Поэтому я проштудировал несколько старых отчетов на подобную тему и вернулся к слайдам в третий раз. К тому времени я уже понимал, что не могу с уверенностью поставить диагноз: «нарушение функции гипофиза». Чем дальше я смотрел, тем меньше уверенности у меня оставалось. Мне нужно было хоть какое-то подкрепляющее доказательство — какие-нибудь сведения о мозговых нарушениях: рентгеноскопия или кровяные гормоны. Вот почему я и позвонил Джиму Мэрфи. Помня, что ты взял кровь для анализа на гормоны, я подозревал, что ты обязательно отнесешь его Мэрфи. Я хотел знать, не решил ли ты проверить также уровни и других гормонов, в общем, все, что могло бы внести какую-то ясность.
— Почему вы просто не позвонили мне?
— Звонил. Но у тебя в лаборатории никто не знал, где ты находишься. — Я кивнул. Все, что он говорил, было вполне справедливо и логично. Я почувствовал, что постепенно начинаю оттаивать.-Между прочим, — продолжал Уэстон, — насколько я знаю, некоторое время назад были сделаны снимки мозга Карен Рендал. Ты не знаешь, что они показали?
— Ничего, — сказал я. — Результат отрицательный. Все же я могу сообщить вам кое-что интересное: они были назначены потому, что она жаловалась на ослабление зрения.
— А ты знаешь, Джон, наиболее распространенную причину ослабления зрения? Недосыпание. Так как бы ты поступил на моем месте? Поставил диагноз на основании жалобы на недомогание, которая привела к негативным рентгеновским снимкам?
— Но слайды довольно убедительны, — напомнил я ему.
— Однако не вполне. — Он медленно покачал головой. — Это уже достаточно запутанное дело, Джон. Я не стану запутывать его еще больше, подкинув диагноз, в котором сам не уверен.
4
