бриф аннулирован. Вот тебе новая задача: сиди на месте и не высовывайся. Никаких активных мероприятий.
По прошлому опыту Блейк знал, что возражать бесполезно.
- Ярвуд, - сказал он. – Я понимаю, после того, что я устроил...
- Твои похождения тут не причем, - сказал Ярвуд. – Ночная прогулка, конечно, внесла свежую нотку в отношения между Порт-Сауром и метрополией. Но через пару суток о ней уже никто и не вспомнит, если ты будешь вести себя тихо. Так что веди себя тихо. Открылись новые обстоятельства. Дело вышло далеко за пределы твоего допуска. И твоей компетенции.
Ярвуд выдержал паузу.
- Я ценю твое усердие, Блейк, - наконец сказал Ярвуд. – Поэтому скажу прямо. У тебя есть выбор. Ты можешь послушать меня и сделать так, как я тебе сказал, то есть спокойно подождать в Порт-Сауре челнок в метрополию. А можешь не послушать. Тогда ты вылетишь из Порт-Саура в тот же день и будешь ждать обратный челнок на орбитальной станции.
Ярвуд помолчал, а потом добавил:
- И постарайся больше не драться в ресторанах.
Блейк вышел из ворот канцелярии, выудил из кармана бумаги и достал коммуникатор. Конверт с пятью звездами и чашечками весов в двойном круге он порвал и бросил в ближайшую урну. Потом свистнул в сторону стоянки такси и стал набирать номер. На том конце линии сразу отозвались.
- Добрый день, Блейк, - сказала Яника. – Я рада, что ты позвонил. Я буду рада намного больше, если у тебя найдется для меня свободное время.
- У меня только что образовалась целая уйма свободного времени, - сказал Блейк. – У меня его теперь полные карманы.
- Приезжай прямо сейчас, - сказала Яника. – Харчевня «Корзина и удочка», по правую сторону от северных ворот морского рынка. И раз уж ты первый раз в Порт-Сауре, советую подъехать к южным воротам и пройти рынок насквозь. Это самый занятный квартал города и отнимет он у тебя не больше получаса. Я подожду.
Дневные лучи не проникали в крытый рынок «Гран-Марина Централ», но циклопическое помещение протяженностью в несколько тысяч шагов, сытое чрево неведомого левифана, было до краешков залито холодным светом неоновых ламп. Рынок гудел тысячью глоток и колыхался тысячью рук. В носу у Блейка яростно щипало от запаха морской соли. Он вошел на рынок через южные ворота в тот утренний час, когда повара порт-саурских ресторанов еще не закончили разбирали утренний улов, а хозяйки окрестных домов уже появились у прилавков, чтобы урвать свою долю.
Вокруг было буйство плоти и плоть эту охаживали сталью с ловкостью, казалось, недоступной человеку. Здесь вспарывали ножами толщиной со спицу, разделывали ножами, шириной с баранью лопатку и насаживали на крюки размером с якорь небольшого судна. В стороне наполняли водой крошечный каменный бассейн и выплескивали рыбин с изумрудными глазами. Грохот тележек служил аккомпанементом дробному звону такелажных цепей.
Прилавки тянулись бесконечными пестрыми лентами, и чего на них только не было.
Очищенные от потрохов тушки, перевитые зеленью и присыпанные колотым льдом. Красноперка, уложенная валетами и рогачи, уложенные пирамидами. Крабы-стригуны с угрожающе поднятыми клешнями и усами, задранными к светильникам под потолком. Связки морского гриба, свисающие с перекладин, вперемешку с копченой голотурией, называемой обыкновенно «морской шишкой» за неприличный вид. Зеленые водоросли, успокаивающие душу и приносящие сон; красные водоросли, в помощь мужьям в постели с молодыми неугомонными девицами; синие водоросли, спасающие от плохой крови – все уложены косматыми бухтами, с рыбой-фонарником, водруженной на самый верх.
И тут же металлические жаровни на тонких ножках, пышут пламенем, подрумянивают белые кубики филе бог весть каких морских гадов, нанизанные на тонкие деревянные палочки.
И торговцы в грубых перчатках по локоть, в фартуках с нагрудными кошельками, перебирают товар, отчаянно жестикулируют, выкрикивают цены на десять разных ладов.
И покупатели, женщины с молочными прядями, убранными под платок, с плетеными корзинками, недоверчиво перебирают щипцами розовые, сочащиеся ломти.
Когда Блейк ступил за северные ворота, голова у него шла кругом, так что резную вывеску с корзинкой, удочкой и красноперкой, попавшейся на крючок, он заметил не сразу.
В харчевне было сонно и пусто, лишь миниатюрная черноволосая женщина в белом свободном платье и плетеных сандалиях сидела за столом у окна. Свою белую шляпу с широкими полями и черной окантовкой Яника положила рядом. Блейк подвинул себе потемневший от времени, дубовый стул, сел напротив и увидел, что на столе покоится широкий желтый конверт.
- Привет, Блейк, - сказала Яника. – Тебе понравился рынок?
- Да, - сказал Блейк. – Познавательная вышла прогулка. Ваш базар совсем как ваш город. Никто не может окинуть его единым взглядом, все отчаянно торгуются, на все есть своя цена.
Яника улыбнулась.
- Я уверена, что он меркнет перед рынками метрополии, - сказала она.
- В метрополии нет ничего похожего, - сказал Блейк. – Если мне не изменяет память, рынки признали вредными для покупателей.
Яника махнула рукой. Беловолосый юнец в синем переднике соткался из воздуха и расставил перед ними тонкие фарфоровые тарелки с морским гребешком и синими водорослями.
- Наши покупатели не жалуются, - сказала Яника.
- Не сомневаюсь, что они в восторге, - сказал Блейк. – А я, между прочим, в восторге от полиции Порт-Саура. Мне сказали, что во всем городе нет здания со львами перед входом. Представь себе, здания со львами в самом деле нет. Есть только здание без львов.
Яника взяла конверт, открыла его, выудила две глянцевых фотографии и положила их перед Блейком.
Блейк посмотрел на верхний снимок. Там была ночная прогалина, ярко освещенная прожекторами. Посреди прогалины лежала куча грязного тряпья цвета хаки. С одного боку из тряпья торчала босая нога с черными разводами, со второго боку – повернутый к небу тощий кадык и ухо, украшенное тряпичным узлом. Блейк сдвинул верхний снимок и посмотрел на второй. Глинистая канава, обросшая кустарником, а на дне канавы – неподвижная массивная фигура. Черная кожаная куртка, мясистый щетинистый затылок с коростой засохшей крови.
Оба его преследователя были совершенно, необратимо, окончательно мертвы.
- Не стоит недооценивать полицию Порт-Саура, - сказала Яника. – Когда это необходимо, она работает споро и ловко.
- Ты имеешь в виду, когда это необходимо тебе, - сказал Блейк.
Яника улыбнулась вновь и промолчала.
- Кто это? – спросил Блейк.
- Дардар по прозвищу Зёнка. Шума по прозвищу Маленький, - сказала Яника. - Лучшие кадры местной ячейки Красных рубашек. Есть у нас такой филиал майварских революционеров. Если верить листовкам, развешенным на порт-саурских столбах, они за то, чтобы все были равны и против того, чтобы человек эксплуатировал человека. А если верить их делам, то они совершенно не против такой эксплуатации, когда один человек платит, а другой стреляет во имя интересов того, кто заплатил.
- И кто же им заплатил? – спросил Блейк.
- Ты мне скажи. Не сделал ли ты себе каких врагов в первый же день, Блейк? – сказала Яника и засмеялась.
Когда она смеялась Яника резво откидывала волосы на бок и задирала свой прелестный подбородок, а глазах у нее при этом отплясывали чертики.
- Это не единственный конверт в моем распоряжении, - сказала Яника. – Есть и получше. Гораздо лучше. Скажу прямо, он так хорош, что все твое ведомство изойдет слюной от восторга.
- Я думал, что рынок заканчивается за северными воротами, - сказал Блейк. – Но теперь вижу, что все
