то где остовы машин? А если их поджарили заранее, как президент проехал в Ялу? Другой трассы на юг нет.
- Иногда я скучаю по старым временам, - сказал Ярай, будто бы самому себе. – Жизнь была устроена проще. Нужно избавиться от человека, берешь револьвер, брусок взрывчатки, ночь караулишь, и нету человека. Разводки многоходовые – этому мы у вас научились. Ну что же ты, Блейк. Не сообразил еще? Не было никакого кортежа. И не будет. Это деза. Господин президент приземлился в Порт-Сауре сегодня. Его лайнер сейчас в ангаре на базе Федерации. Мне не нравится, когда людям с небес плещут на голову высокотемпературной плазмой, не разбирая где кто. Но подставили красных ловко, не отнять. Они же господина президента ненавидят пламенной ненавистью. Наверняка на ликвидацию пошли лучшие бойцы из бехшерских ячеек.
- Господин президент боится летать, - сказал Блейк.
- Он пересилил себя, – сказал Ярай. – Чего только не сделаешь, чтобы выжечь раковую опухоль в один прием.
Блейк поглядел вниз. По краям остывающего клейма обугленными спичками стояли безрукие черные стволы. Еще дальше деревья лежал вповалку, верхушками к центру взрыва.
- Мне нужно поговорить с Яникой, - сказал Блейк.
Ярай глянул на него.
- Это она отправила тебя на сковородку? – спросил он.
Блейк не ответил. Ярай ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.
- Не ты первый, и не ты последний, - сказал он. – В следующий раз лучше выбирай себе друзей, Блейк. Что она просила взамен?
Блейк выглянул за окошко. Под брюхом, на сотни шагов во все стороны расстилалось кострище. Значит, зола, уголь и пепел, подумал Блейк. А может быть, оставят меня одним куском.
- Яника просила, чтобы я отдал твою голову сенатору Отербриджу, - сказал Блейк.
- И как, – спросил Ярай, - ты отдал?
- Да, – сказал Блейк.
Ярай помолчал. Лицо у него застыло.
- Ты плохо торговался, - наконец сказал он. – Моя голова в обмен на то, чтобы тебя пустили на удобрения. Не самая выгодная сделка.
- Из меня никудышный переговорщик, - сказал Блейк. – Прости.
Что за ерунда, - подумал Блейк. Даже извиниться толком не выходит.
- Хочешь поговорить с Яникой? – сказал Ярай. – Будет тебе разговор с Яникой. Я тебя подвезу. Но говорить будем вместе.
Он наклонился к пилоту и сказал:
- В Порт-Саур, по высокой траектории.
- Подожди... - сказал Блейк.
Договорить он не успел. Рот залило свинцом. Троекратное ускорение опрокинуло голову в подлокотник и ударило под дых, вынимая воздух из легких.
Толком вздохнуть Блейк смог уже только, когда они пошли над Порт-Сауром.
Фасады зданий в квартале правительства были укутаны полотнищами, белыми, красными и синими: пять звезд сходятся в круге, лев сжимает в лапах два полумесяца, солнце восходит над пашней.
Народ запрудил площадь вокруг Оперы, лился на прилегающие улицы. Пилот крикнул что-то про особый режим и повел птичку в сторону Медвежьего холма. Блейк увидел мост, переброшенный через залив, на мосту - муравьиную вереницу лимузинов. Флагманом шла черная лаковая торпеда Отербриджа. Блейк представил, как господин сенатор ворочается в утробе и по-отечески добродушно усмехается своему гостю. Спросить бы его, подумал Блейк, спросить бы его... А что спрашивать, в самом деле? Потеет ли высокий сенаторский зад на кожаных подушках, вот это было бы интересно.
Они посадили птичку прямо посреди улицы Ченоя, в дюжине шагов от давнишнего особняка, раскупорили двери и выпрыгнули наружу.
Опоздали, - подумал Блейк. Так просто поговорить с Яникой не выйдет.
Птичка остывала, била горячим воздухом из реактивных сопел. Струи воздуха гнали по тротуару небольшие смерчи, срывая синие фуражки с коротко стриженых голов. Улицу намертво закупорили полицейские машины. Синие и красные маячки на их крышах отплясывали лихорадочное диско, а вместо музыки были выкрики, топот ботинок, урчание моторов.
Вокруг особняка вбивали колышки, огораживая здание ядовито-желтой лентой с черными полосками. Ступени у входа забрызгало черным. Дверных створок и ставен на окнах больше не было – их размочалило, раскрошило на щепки и разбросало по газону. Правое крыло особняка выгорело полностью. Фасад был обильно изукрашен пулевыми оспинами и трещинами.
У ступеней припарковался фургон с красным крестом на боку: задние створки распахнуты, кто-то вспрыгнул на порожек, сунул в голову внутрь, наружу торчит только обтянутый форменными брюками тыл и блестят на солнце лаковые сапоги. Блейк и Ярай шагнули ко входу. Лаковые сапоги спрыгнули на тротуар и повернулись к ним. Это был человек народа вар, лет сорока, с болезненным и худым лицом.
- Привет, Хоршид, - сказал Ярай.
Хоршид молча глядел на них.
- Хоршид, нам нужно поговорить с Яникой, - сказал Ярай. – Она жива?
Блейк присмотрелся и увидел, что глаза у Хоршида как у рыбины, залежавшейся на прилавке.
- Я не пущу тебя к моей жене, - сказал Хоршид.
- Да брось, - сказал Ярай, - все знают, что вы не живете как муж и жена уже пять лет.
Хоршид не торопясь потянулся к поясной кобуре, щелкнул клапаном, достал «Шершень» и пристегнул его ремешком к браслету на запястье.
Блейк торопливо шагнул вперед.
- Господин комиссар полиции, - сказал Блейк, - мы разговаривали с вами два дня назад.
Хоршид скрестил руки на груди, так что «Шершень» упокоился на его левой ключице, и стал молча смотреть на Ярая снулыми глазами, так, словно никакого Ярая перед ним и не было.
Какого черта, подумал Блейк. Он сунулся плечом вперед между Яраем и Хоршидом, сделал шаг вперед, поднялся по ступеням, перепрыгнул черную застывшую лужу и пошел внутрь. Никто его не остановил.
Блейк нашел Янику на втором этаже - он просто двинул по корридору, распахивая все двери, одну за другой. За дверьми открывались однообразные комнатки: алые стены с огромными белыми рисунками, на которых безобразничали боги плодородия; красные светильники по углам; низкие кровати застелены блестящей тканью, похожей на змеиную кожу.
В одной из комнат вокруг постели суетились трое в синих халатах. Один затягивал женщине грудь в тонкий пластиковый корсет, другой держал наготове инъектор и разминал ей локтевой сгиб. Третий перегородил Блейку дорогу, открыл рот в немом возмущении и замахал руками. Яника подняла голову и сказала:
- Пустите его.
Синий халат закрыл рот, повернулся к Янике и сказал:
- Четыре минуты. Пока мы готовим транспортировку.
Блейк подошел к изголовью, сел на пол и понял, что сильно устал за последние три дня. Только утром его выдернули за шкирку из подвала. Только утром он бежал по лесу и барахтался в речке. Блейк вдруг ощутил, что к ногам ему привязали булыжник, тот самый, размером с мяч для регби, и подумал, что ему еще долго этот камень за собой волочить.
- Ты отправила меня на убой, - сказал Блейк.
Яника улыбнулась.
- Ничего личного, Блейк, - сказала она. – Я не могла отказать Каркумме.
Волосы у Яники намокли от пота. Блейк видел капельки у нее шее, видел ямочку, открытую под разорванным воротом платья, и как эта ямочка переходит в ключицы. Под левой ключицей наливалась ядовитого цвета гематома.
Не хочу, чтобы она умирала, - подумал Блейк. Не хочу и все.
