— Мне казалось, что ваша организация управляется куда лучше, — сказала Хелена. Иначе я уже постаралась бы избавиться от вашего давления на нас.
— Понимаю. Но мы придерживаемся соглашения, — вмешалась Хоуп, — Остальные проблемы — наши внутренние, они никак не отразятся на вас.
Голоса ненадолго затихли. Послышался звон стекла. Я извернулась, пытаясь через ступеньки заглянуть в гостиную. Но мне был виден только краешек какого-то кресла, и ничего больше. В этом кресле даже никто не сидел.
— Попытаюсь подобраться поближе, — прошептала я.
Поскольку Николас не стал меня останавливать, я повернулась и посмотрела на него. Он спал, положив голову на руку, его бледная кожа слегка светилась, темно-каштановые волосы растрепались. Черты лица Николаса были скульптурными, чувственными, немножко мрачными.
Просто несправедливо было с его стороны обладать такой красотой. Далее при том, что он как будто слегка похрапывал. Байрон фыркнул и перевернулся на другой бок.
— Да уж, пользы от вас обоих, — сказала я.
Тут тишина взорвалась.
Нет, на самом деле сигнал тревоги не прозвучал, просто Харт вдруг вылетел из гостиной, ударился о стену холла и рухнул на пол неподвижной кучей. Люстра над ним тревожно зазвенела. При этом звуке Николас мгновенно очнулся и бросился на меня, как будто защищая от воздушной тревоги.
Он прижался ко мне, как глыба холодного мрамора. Николас явно не слишком хорошо соображал, словно не до конца проснулся.
— Дышать не могу! — прохрипела я.
Он слегка передвинулся, но остался лежать на мне. Я видела густую бахрому ресниц, а его волосы упали вперед и щекотали меня.
— В холле, — с одышкой выговорила я.
Мы оба вытянули шеи. Хелена выскочила из гостиной. Сплошная черная кожа и материнская ярость.
Байрон поскакал вниз по лестнице.
— Где моя дочь?!
Хелена кипела, ее светлые глаза почти пылали. Лайам встал рядом с ней, тоже переполняясь яростью. Я понимала только то, что его внутренняя свора рвется с привязи. Хоун достала изза пояса кол.
— Я бы не стал это делать, — негромко произнес Бруно.
— Какого черта, в чем дело? — Харт сел, его левый глаз уже начал заплывать.
Лайам поднял сотовый телефон, показал ему и заявил:
— Только что позвонил один из моих сыновей, которому приходится сидеть в укрытии изза вашего вонючего союза!
— Я же сказал, не мы назначили это проклятое вознаграждение, — процедил Харт сквозь зубы. — Я же объяснял.
— Так растолкуй мне еще вот что, человек! — Хелена злобно ухмыльнулась, — Почему мою дочь схватили твои агенты?
— Что?! — Харт уставился на нее.
Из гостиной вышли Себастьян и Джеффри. Собака по кличке Будика угрожающе гавкнула, не позволяя Харту встать на ноги. Николас свалился с меня и низко зарычал.
— Эго невозможно, — настойчиво произнес Харт, достал из кармана сотовый и быстро набрал какой- то номер.
Он резко задавал вопросы и яростно ругался себе под нос, выслушивая ответы. Снаружи на оконные стекла упали солнечные лучи.
— Одна группа нарушила приказ, — наконец то сообщил Харт.
— Нет! — Хоуп побледнела.
Хелена осторожно принюхалась, потом кивнула мужу и сказала:
— Он не лжет.
Николас рядом со мной втянул в себя воздух и наморщил лоб.
Я тоже нахмурилась, глядя на него, и спросила:
— Что?
— Это не ложь, но я чую еще что-то такое, чего не могу понять.
— Опять лимонный шампунь?
— Нет. Определенно не это.
Бруно подал собакам знак, и они отступили, позволяя Харту встать.
— Мы должны их остановить, — мрачно произнес он, а я попыталась разобраться, есть ли при нем пистолет в наплечной кобуре, под пиджаком. — Причем быстро. Пока они не натворили чего-нибудь непоправимого.
— Вынужден согласиться. — Лайам вскинул руку. — Но как бы то ни было, между нами существовало соглашение, Харт. Оно нарушено. Так что при данных обстоятельствах я уверен в том, что необходимо продемонстрировать добрую волю.
Харт вздохнул и поинтересовался:
— Что ты имеешь в виду, Дрейк?
— Один из вас останется здесь.
— Ты хочешь взять заложника?
— У вас наша дочь. Я должен иметь гарантии ее безопасности.
— Мы дали тебе слово, — возразил Харт.
Лайам вскинул бровь и отрезал:
— Вряд ли этого достаточно.
Харт устало потер лицо и сдался:
— Хорошо. Я останусь.
Хоуп ринулась к нему и возразила:
— Нет, я! Ты прекрасно знаешь, что некоторые отряды до сих пор смотрят на меня как на канцелярскую крысу. Тебе они повинуются быстрее и не станут вставать в позу, если действительно смошенничали, — Она расправила плечи. — Так что здесь остаюсь я. — Хоуп прищурилась. — У вас ведь тут нет подземной тюрьмы, правда? Потому что я предпочла бы комнату для гостей. — Женщина оскалила зубы, старательно изображая улыбку. — Конечно, лишь как проявление вашей доброй воли.
Харт встретил мрачный взгляд Лайама с таким же видом и спросил:
— Полагаю, здесь ей ничто не будет угрожать?
Лайам слегка наклонил голову и ответил:
— До тех пор, пока ничто не грозит нашей дочери.
— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал Харт и едва не скривился.
— Вдруг этого будет недостаточно? — мягко, шелковым голосом произнесла Хелена. — Тогда я лично выпью досуха всех до единого членов вашего союза. Понял?
Харт напряженно кивнул.
— Твоя мама — просто скала, — пробормотала я. — Смотри, он аж задрожал от ее изысканной вежливости.
Бруно вывел Харта из дома. Их сопровождали собаки, кроме Байрона, который подозрительно принюхивался к Хоуп.
Джеффри кивком указал ей на лестницу и пояснил:
— Ваша комната там.
Мы с Николасом стремительно вскочили. Он поволок меня по коридору, его пальцы сжали мою руку, как тиски. Мы влетели в комнату Соланж как раз в тот момент, когда Джеффри подвел Хоуп к одной из гостевых спален с собственной ванной комнатой. Он захлопнул за ней дверь, запер ее на ключ, и щелчок замка зловеще отразился от стен. Джеффри остановился у двери комнаты Соланж, и мне даже показалось, что он хочет запереть и нас тоже.
