принимает его преданность.
Он чуть наклонил голову, чтобы его губы оказались у ее лба.
Сиенна отреагировала мгновенно. Она посмотрела вверх, когда он чуть отодвинулся, и их глаза встретились.
На миг все, что происходило раньше, показалось чепухой. Они — мужчина и женщина, которые обнимаются и совсем не равнодушны друг к другу.
Бретту показалось совершенно естественным прикоснуться губами ко лбу Сиенны, затем к ее закрытым глазам. Он почувствовал, как ее губы скользнули по его шее. Потрясенный нахлынувшими ощущениями, Бретт едва не отпрянул от нее, но быстро успокоился. Он не выпускал Сиенну из объятий, желая, чтобы любовь, струясь через его руки, проникла в ее сердце.
Он согревал Сиенну, молчаливо умоляя довериться ему, но не осмеливался говорить, ибо слова могли разрушить их единение.
Происходящее казалось нереальным.
Оба замерзли, но ни при каких обстоятельствах Бретт не отказался бы от этого драгоценного момента, когда все барьеры рухнули.
Он гладил Сиенну по спине. Она подняла голову, ожидая его поцелуя.
Бретт ощутил прилив адреналина, все чувства обострились от осознания того, что он обнимает потрясающую женщину. Его сердце бешено колотилось, он ощущал ее теплое дыхание. Бретт наклонил голову, приготовившись…
Но поцелуя не получилось.
Именно Сиенна отошла в сторону, высвободившись из его объятий.
— Я чувствовала себя бесполезной. Уехав, Анджело лишил меня уверенности и самоуважения. Четыре года я приходила в себя, восстанавливая жизнь по крупицам, день за днем. Я пообещала себе, что никогда никому не доверю воплощать мои мечты. И сдержала обещание. Я должна все делать сама. Ты лучше других понимаешь, о чем я говорю. Понимаешь?
Бретт заправил прядь волос Сиенне за ухо и ответил неторопливым, интимным и мягким шепотом:
— Да, я понимаю. Остается последний вопрос. Возможно, тебе и не нужен мужчина, но, может быть, у того, кто любит тебя и хочет быть с тобой, все же есть шанс?
Сиенна поняла его намек.
— Я не знаю, Бретт. Действительно не знаю. Работа в «Поместье Грейстоун» очень долго была моей единственной целью, и я не задумывалась о будущем.
Выражение ее лица было таким смущенным и обеспокоенным, что Бретт принял решение ни в коем случае не торопиться. Он будет действовать очень медленно, чтобы когда-нибудь убедить Сиенну позволить ему стать частью ее судьбы. Уняв расстройство и разочарование, он заставил себя улыбнуться, потом в последний раз за этот вечер погладил ее руки.
— Не знаю, как ты, а я очень устал. Завтра у нас беспокойный день. Надо пополнить продуктовые запасы.
Едва заметная улыбка появилась на ее бледном, измученном лице.
— Доброй ночи, Бретт. Сладких снов.
— Доброй ночи, любимая.
Сиенна немного помедлила, встала на пороге и оглянулась на Бретта.
Ее взгляд был кратким, однако в душе у него что-то переменилось.
Казалось, открылась дверь, которая слишком долго была плотно закрыта. Открылась со скрипом, неуверенно, тяжело. Большая массивная дверь с огромным замком, цепью и вывеской: «Бесполезен. Недостоин любви удивительной женщины». Только на этот раз дверную цепь сняли, а дверь распахнули.
Это была та самая дверь, которая не позволила Бретту признаться в любви Лили. Каждый раз, когда он видел, как она счастлива с Крисом, дверь закрывалась все плотнее. Дополнительная цепь появилась в тот день, когда от инсульта умерла его мать. Она шла домой после ночной смены. Это произошло всего за несколько месяцев до того, как Бретт получил статус шеф-повара. Ей не довелось стоять рядом с сыном на церемонии вручения приза, увидеть его имя в газетах. А Бретт мечтал об этом…
Он стоял молчаливо, затаив дыхание. Сиенна попыталась улыбнуться, но тщетно. В ее красивых сияющих карих глазах отразилась боль, что сильно ранило Бретта.
Все переживания были написаны на ее лице. Ее губы были разомкнуты, на щеках играл румянец. Словно они только что занимались любовью.
Его окутало ощущение нежности и любви. Он подошел и крепко прижал Сиенну к себе, но она ахнула, тряхнула головой и попыталась что-то сказать. Затем, передумав, прикусила нижнюю губу, высвободилась из его объятий и выскочила из комнаты.
Бретт остался один.
Его голова шла кругом.
Чувство, которое он испытывал к Сиенне, было устрашающим, волнующим и бросало ему намного более серьезный вызов, чем он хотел признать.
Всего несколько дней назад Бретт считал, что открытие собственного ресторана станет самым большим приключением в его жизни. Судя по всему, он ошибался.
Если бы Бретт признался Сиенне в любви, то пошел бы на самый серьезный риск в своей жизни. Он знал, что небезразличен ей. Однако следовало убедиться, что риск будет оправдан.
Однажды он потерял Лили…
Не важно, сколько потребуется времени, но он докажет Сиенне Росси, что она любима им.
От Сиенны он не откажется никогда. Ему следует думать, и думать скорее.
Сиенна откровенно сказала, что не нуждается в мужчине и не желает, чтобы кто-то указывал ей, как жить. Теперь Бретт понимает почему.
Однако она заблуждается, считая, что у нее не так много талантов и возможностей. В конце концов, именно Сиенна преобразовала тратторию Росси в отличный маленький ресторанчик. Любая семья сочтет за счастье отобедать там.
Идеальный семейный ресторан… Возможно ли такое?
Открыв крышку мобильного телефона, Бретт быстро набрал телефонный номер своего лучшего друга.
— Крис, приятель, как дела? Да, я все объяснил Сиенне. Она в порядке. Слушай, ты можешь заглянуть сюда сегодня вечером? Я хотел бы обсудить с тобой одну безумную бизнес-идею, которая наверняка тебя заинтересует.
Глава 19
Прибавьте одного американского шеф-повара без килта
— Привет, Карла. Да, у меня все хорошо. Как дела в отеле? Мне жаль, что пришлось внезапно уехать. Когда лучше появиться, чтобы не встретиться?.. Что?! — Сиенна до боли сжала пальцами переносицу. — Спасибо, что предупредила. Я перезвоню.
Сиенна отключила телефон, не дав подруге договорить. Она уперлась руками в стол, чтобы успокоиться, и закрыла глаза, пытаясь унять тошноту.
— Невероятно!
Из гостиной доносилось шуршание пластиковых пакетов. Это Бретт распаковывал свои кастрюли. Он появился в дверном проеме.
Подняв глаза, Сиенна улыбнулась ему и в очередной раз изумилась его способности успокаивать ее одним только взглядом.
— Я слышал крики. Где пожар?
