— Нет, Принцесса, — тихо сказал он, — у меня никогда не было ненависти к тебе.
Это признание стало новостью для Индии. Она давно убедила себя, что Эйден ее ненавидит, но теперь, когда Эйден признался, что ненависти к ней никогда не испытывал, она почему-то сразу поверила ему. Поверить-то поверила, но вот ответа на возникший тут же вопрос: если не ненависть, то что это? — так и не получила. И Индия замерла, глубоко задумавшись.
Его глаза, такие глубокие, казались сейчас абсолютно черными, и она не могла ничего прочесть в них. А ей необходимо было знать: если он не ненавидел ее, то что же все-таки чувствовал?
Эйден открыл дверцу и уже собирался выйти из машины, но вдруг обернулся:
— Знаешь, меня удивляет одна вещь. Уже неделя, как я вернулся, а ты так и не спросила, почему я тогда ушел.
— Это и без того очевидно! — зло ответила Индия.
— Вот как?..
И снова какая-то неуловимая перемена в его голосе заставила ее вздрогнуть. Но лицо Эйдена по- прежнему было непроницаемым.
— Если нет, — медленно сказала она, — тогда объясни…
— Нет, — резко перебил Эйден, — ты мне объясни!
— Я? Ну, вероятно, потому, что ты… — Она хотела сказать «ненавидел», но подумала, что сейчас это прозвучит несколько некстати, и попыталась перефразировать свою мысль: — Тебя оскорбило то, что я хотела заполучить не тебя, а твои деньги.
— Если ты в самом деле так думаешь, значит, ты совсем не знаешь меня.
С этими словами он толкнул дверцу и вышел из машины, оставив Индию раздумывать над его ответом. Впрочем, раздумывала она недолго.
— Подожди! — Она выскочила из машины и подбежала к нему. — Ты сам начал этот разговор, теперь договаривай!
Он только равнодушно пожал плечами, достал корзинку с едой, закрыл машину и направился по тропинке к реке.
— Эйден!
Она бегом догнала его.
— Ведь это ты отказался от меня, разве не так?
— Именно так. — Казалось, происходящее даже забавляло его. — Но я ведь и просил твоей руки. Тебе никогда не приходило в голову, что если бы мне хотелось наказать тебя, то гораздо более жестоким поступком было бы жениться на тебе, навсегда связать со мной?
— Связать? — растерянно повторила Индия. Она остановилась и попыталась понять… Когда она подняла голову, Эйден был уже далеко впереди. — Эйден! — Она побежала за ним и догнала на очень симпатичной полянке.
— По-моему, отличное место для пикника, — заметил Эйден, пока Индия переводила дух. — Как тебе кажется?
Но полянка оставила Индию совершенно равнодушной.
— Почему ты мне не отвечаешь?
— Если правильно спросишь, отвечу.
— Правильно?..
Индия замолчала. Она не знала, как нужно спросить, чтобы это было правильно.
Эйден истолковал се молчание как отказ продолжать разговор.
— Ну что, начнем трапезу?
Он расстелил коврик, уселся на него, лениво вытянув длинные ноги, и принялся доставать из корзинки припасенную снедь. Индия молча помогала ему. И только когда еда была разложена по тарелкам, а в стаканы налито вино, она решилась заговорить:
— Когда ты просил моей руки, было ли это частью твоего плана? Я хочу сказать: собирался ли ты с самого начала устроить этот унизительный спектакль на венчании?
Эйден смотрел на реку, задумчиво жуя кусок холодного цыпленка, потом запил его вином.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я вовсе не собирался ничего устраивать. Я шел в церковь с твердым намерением обвенчаться с тобой.
Вот уж чего Индия никак не ожидала!
— Надеюсь, ты не думаешь, что я поверю этому?
— А почему нет? В конце концов, это правда. Я действительно полагал, что смогу пройти через это.
— Пройти через это!
Гнев помог Индии скрыть боль. Конечно, она знала, что он не любил ее, но к такому грубому откровению не была готова.
— Ты так говоришь, будто женитьба — это особый род пытки.
— Может быть, и нет, но я потратил достаточно денег, чтобы рассчитывать на хорошие проценты с моих капиталовложений.
— Твоих капиталовложений! Можно подумать, речь идет о какой-то сделке!
— А разве нет? Объясни мне тогда, в чем разница. Тебе нужны были я и мои деньги, а мне была нужна ты. Мы должны были только узаконить наши отношения.
— А что ты хотел получить от меня?
Она вздрогнула, когда он накрыл ее руку своей, а другой коснулся подбородка и приподнял лицо, чтобы можно было заглянуть в ее зеленые глаза.
— Разве тебе нечего предложить? Не продавай себя задешево, Принцесса. Кроме твоей потрясающей красоты у тебя есть еще стиль, наконец, есть положение в обществе. Ты настоящая леди.
Он, несомненно, хотел сделать ей комплимент, но достиг, скорее, цели прямо противоположной. Индия вспомнила предостережения отца, к которым она не имела ни малейшего желания прислушиваться перед свадьбой. Отец всегда подозревал, что Эйден собирается жениться на ней не по любви, а из каких-то корыстных побуждений. Индия только смеялась, не понимая, какую выгоду богач Эйден может извлечь из брака с ней.
«Не будь наивной дурочкой, — говорил ей отец, — есть на свете кое-что, что нельзя купить за деньги. Это положение в обществе. Эйден Вулф сколотил огромное состояние, но он человек без корней. А ты принадлежишь к роду Марчентов из Уэстбсри-Грейндж, наши предки пришли в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем. Этот брак откроет Эйдену Вулфу двери в дома высшей знати, и вполне возможно, что это и есть та мишень, которую он стремится поразить».
Тогда она посмеялась над этими словами, но теперь…
— В конце концов, ты — леди из Уэстбери-Грсйндж, — произнес Эйден.
Это была последняя капля. Индия выдернула руку, ее изумрудные глаза потемнели от гнева.
— Не трогай меня! Никогда не прикасайся ко мне!
Сейчас он увидит, что она действительно леди! Да, она не чета ему, человеку без роду без племени! Ее предки не одну сотню лет жили на этой земле и брезговали общением с такими беспринципными делягами, как Эйден Вулф. И как он смел помыслить о том, чтобы породниться с их семьей! Что ж, тем хуже для него, пусть видит, что, хотя он и живет теперь в их доме, ему никогда не стать Марчентом из Грейндж-хаус!
Она вскочила на ноги.
— И еще, мистер Вулф, я хотела поблагодарить вас за ваш знаменательный поступок! Вы оказали мне большую услугу, отказавшись вступить со мной в брак. Потому что теперь я свободна!
— И вполне можешь обратить свою благосклонность на Джима.
— На Джима?..
Индия не сразу сообразила, при чем тут мог быть Джим. Но, сообразив, произнесла как можно тверже:
— Да, на Джима! Он стоит двух таких, как ты! Я имею в виду, конечно, не деньги, а душевные качества!
— Которые, конечно, теперь имеют для тебя гораздо большее значение, чем деньги.
— Что?.. — Индия непонимающе нахмурилась. — Объясни, пожалуйста.
