счастию, миновавшие ангарцев. Воевода остановил отряд и вышел в передний ряд, положив руку на эфес сабли. Японцы, приняв их остановку за робость, вовсе раздухарились и, взявшись за руки, хотели было вытолкать ангарцев обратно к лодкам. Да куда там! Не по силам это оказалось возбуждённым мацумаэсцам. Передние же казаки отпихивались от наседавших, щедро раздавая несильные оплеухи. Один из толкающихся, на свою беду, дёрнул казака за бороду.
- Но-но! Не балуй! - рыкнул моментально разозлившийся бородач и привычным ударом огромного кулачища свалил японца наземь, отчего тот сразу же затих и немедленно был утащен своими товарищами к ближним деревьям. Толпа начала разбегаться, отчаянно ругаясь, осыпая чужаков всевозможными ругательствами. В это время послышался частый гулкий топот и конское всхрапывание - снова самураи! Это уже серьёзно. Рука Сазонова сама собой потянулась к револьверу, а большой палец быстро взвёл курок. Послышались короткие, рубленые фразы - и толпа окончательно разбежалась в стороны, мигом попрятавшись за постройками. Ближний к ангарцам всадник в пластинчатом доспехе, украшенном шёлковыми нитями, и с маской на лице, указывая на Сазонова, что-то ему кричал. Понять его было невозможно - японского языка никто не знал. А тот продолжал вопрошать, повелительно, требовательно. И только окончательно поняв, что его никто не понимает, самурай отдал приказ одному из своих воинов, и тот, хлестнув коня, умчался к крепости. Всадники же, обступив незнакомцев, жадно осматривали их, постоянно кидая взгляды на корабли. Те из самураев, кто был без маски, выглядели поражёнными, хотя и пытались скрыть это чувство. Ангарцы и айны невозмутимо стояли перед дюжиной конных, нисколечко не опасаясь их. Главный среди японцев, продолжая что-то негромко говорить, видимо, для себя самого, пристально рассматривал воеводу, наклонив набок голову, украшенную рогатым шлемом. Оглядел он и остальных, задержав взгляд на Техкантуки - молодой айну смутился, как-то сжался в плечах и попытался спрятаться за Сисратока - старшим сыном Нумару. Японец, хмыкнув, громко гаркнул короткую фразу и, тронув поводья, отвёл коня в сторону. Через десяток минут на дороге, по всей видимости, ведущей от крепости, показались три всадника, причём у последнего поперёк седла был какой-то мешок. Вскоре выяснилось, что за мешок Сазонов принял одетого в лохмотья мужичонку, которого со смехом скинул наземь привёзший его воин. Старший среди всадников резкими окриками подозвал мужичка ближе. Нумару от вида привезённого мужчины аж перекосило, послышался зубной скрежет - этот несчастный оказался айну, служившим у японцев. Амурский нишпа повернулся к Техкантуки, сверкнув взглядом - смотри, мол, что вас ждёт!
- Кто вы, откуда приплыли? - послышался невыразительный голос мужичка.
Понятно, самурай доставил переводчика.
- Мы приплыли с великой реки Амур, чтобы повидать нишпа Кутокерэ! - отвечал Сазонов.
- Э... э... - скривился толмач, с трудом понимая воеводу, но ему помог Нумару.
- Это земля принадлежит даймё[3] Удзихиро, главе клана Мацумаэ, - проговорил, нахмурившись, переводчик.
- Кто это? - спросил Алексей, кивая на самурая в маске. - Этот воин?
- Нет, даймё Удзихиро сейчас в Усукэси, - поспешно ответил айну, обернувшись на японца. - Это Нагакура Кандзи, великий воин нашего даймё.
- Нашего даймё?! - прошипел Нумару с яростью. - Подлый предатель!
- Передай великому воину, что мы хотели бы встретиться с нишпа Кутокерэ, чтобы распить с ним чай.
Айну негромко переводил слова Сазонова, но Накагура не дослушал его и рассмеялся, придерживая руками доспех на животе.
- Убирайтесь прочь... - пожевав губами, переводчик не стал повторять за японцем обидное и для него самого ругательство. - Садитесь в корабли и уплывайте, тогда останетесь живы!
Рамантэ первым заметил появившийся на дороге пехотинцев с копьями, сопровождаемый несколькими всадниками с луками в руках. Нужно было уходить, ведь бой с японцами не входил в планы ангарцев.
- Значит, они хозяева этой земли? - повысил голос Алексей. - Что же, мы докажем вам, что это ошибка.
Снова смех. Зазвенели вынимаемые из ножен мечи, взгляды самураев были полны ненависти и злобы. Казаки достали из лодок винтовки. Нагакура вдруг резко поднял вверх руку и закричал на своих воинов, останавливая их порыв. Он тоже не хотел схватки - возможно, Кандзи опасался кораблей.
- Нагакура Кандзи приказывает вам немедленно убираться с земли клана Мацумаэ, - бесстрастно произнёс айну. - Уплывайте, не то вы станете его пленниками и на вас наденут колодки и вы будете сидеть в яме, ожидая решения даймё.
Набрать воды самурай тоже не позволил, а подходившие воины уже расходились в стороны, чтобы охватить ангарцев полукольцом и прижать к воде.
- Пусть Кандзи передаст своему хозяину, что мы ещё вернёмся! - повторил воевода, после чего приказал своим бойцам забрать бочки и грузиться в шлюпки.
Сазонов последним забрался в лодку и пристально посмотрел на самурая. Но тот, ударив коня пятками, умчался прочь, а за ним с шумом и бряцаньем оружия и доспехов последовали остальные всадники. Айну-переводчик остался на берегу один и, подняв лицо вверх, побрёл за ними. Над его головой проносились кричащие чайки, дерущиеся друг с другом из-за добычи. Солнце опускалось к горизонту, и на воде появилась широкая оранжевая полоса, озарявшая корабли, которые поднимали паруса.
Глава 2
Очертания Эдзо давно растаяли на горизонте, но сидевший на корме 'Забияки' Рамантэ продолжал задумчиво посматривать вдаль, туда, где исчезли берега острова. Когда-то давно его предки покинули Эдзо, уплыв на Сахалин, как называли этот остров русские, а оттуда на нижний Амур. Там айну столкнулись с воинственным племенем нивхов, которые похитили его сестру Сэрэма. Но в один воистину прекрасный день она вернулась, живая и здоровая, на самодвижущемся судне. Вместе с ней в жизни амурских айну появился её муж Алексей, принадлежащий народу Рус. Теперь Рамантэ полагал себя навсегда связанным с этим народом, который он считал братским. Ему было приятно ощущать себя причастным к происходящему - он плавал на огромных морских кораблях, он имел великолепное оружие, он узнал про другую жизнь...
Когда он увидел на Эдзо жалкого айну, который служил японцам и подобострастно внимал словам убийц, на душе Рамантэ стало погано. Айну подумал, что лучше умереть, чем прислуживать врагу.
- Рамантэ... - прозвучал вдруг рядом негромкий голос.
Это подошёл Техкантуки. Немного смущаясь - амурец был уже в ангарской полевой форме, со штык-ножом на поясе и винтовкой на коленях - он проговорил:
- Рамантэ, почему русы не напали на сисам? Ты говорил, они побеждали и более сильных противников.
- Значит, сейчас рано, - отвечал боец, приглашая эдзосца сесть на соседнюю бухту пенькового каната. - Нападём, когда будет нужно, - с некоторой важностью добавил он, привычно поглаживая приклад любимой игрушки.
- Расскажи мне про русов! Они же братья нам! - воскликнул после некоторой паузы Техкантуки. - Ты жил с ними и многому научился. Я тоже хочу быть похожим на руса.
В итоге ровесники проговорили весь оставшийся день, не прерываясь на ужин. Эдзосец был жаден до знания, а потому вопросы на Рамантэ сыпались один за другим. Техкантуки удивлялся, поражался, не верил и даже пытался спорить, но в итоге ушёл от амурца воодушевлённый и готовый последовать примеру своего нового друга.
На третий день перехода погода вновь испортилась, доказывая свой непредсказуемый нрав. Виной тому были пути следования тропических тайфунов и циклонов, пересекавшие Японское море, как оно
