об этом. Но зачем и каким образом он пронюхал, он не сказал. Он спросил меня однажды в «Красном льве», не говорит ли мне о чем-нибудь это имя. Я ответил отрицательно, и тогда наш разговор на эту тему закончился и никогда больше не возобновлялся. И уж наверняка супруга Мидхолма приложила немало усилий, чтобы разнюхать детали нашей личной жизни!
— У меня нет причин полагать, сэр, что этими сведениями владеет кто-либо помимо меня и моего помощника. Также уверяю вас, что без необходимости она не будет обнародована.
— Надеюсь, вы найдете того, кто угробил Уоренби, раньше, чем у вас возникнет такая необходимость!
— Так вы настаиваете, сэр, что эта тема более не всплывала между вами и Уоренби?
— Именно так. Вы думаете, что этот тип шантажировал меня? Уверяю вас, этого не было. У меня нет ни денег, ни влияния. А что еще ему могло понадобиться? Более того, если бы он попытался это сделать, я не колеблясь сообщил бы в полицию. Это не уголовное преступление — жить с чужой женой. Он наверняка узнал об этом случайно и лишь решил отомстить мне, намекнув, что знает об этом. Я никогда не скрывал своего отношения к этому проходимцу!
— Значит, всего лишь желание с его стороны побольней ущипнуть вас за ваше к нему отношение? Так я должен понимать это, сэр?
— Хоть это звучит и неубедительно, но это и в самом деле так, — мрачно проговорил Линдейл, нахмурив брови. — Может, у него и были какие-то другие помыслы, но мне о них ничего не известно. Возможно, частично это и звучало как угроза.
— И как эта угроза могла реализоваться? Мне кажется, что это могло бы быть вполне реальным действием с его стороны.
Линдейл остановился.
— Послушайте, инспектор! Мне кажется, я должен быть с вами абсолютно откровенным. Ни я, ни миссис Нинтол не сделали ничего такого, за что нам могло бы стать стыдно. Нинтол прекрасно знал о наших отношениях. Она вышла за него замуж во время войны, будучи еще ребенком. Из этого брака не вышло ничего хорошего. Не хочу говорить о Нинтоле, но если бы мне и пришлось кого-то убить, то моей жертвой стал бы именно он! У них родился ребенок, который не прожил и года. Мальчик умер от менингита. Делия болела многие месяцы, не могла прийти в себя. Я и Нинтол, надо отдать ему должное, вытащили ее из этою состояния. В результате она стала моей гражданской женой. Делия — женщина очень строгих принципов и, будучи католичкой, не решилась на официальный развод. Хотя я сторонник того, чтобы все было честно и открыто. Слишком уж много желающих сунуть нос в чужие дела! Мы действительно счастливы, но она до сих пор не может избавиться от навязчивой мысли, что живет в грехе. Именно поэтому я вынужден все держать в тайне. И что бы вы ни думали, уверен, что у вас нет достаточных оснований, чтобы арестовать меня по подозрению в убийстве! Хотя я верю в ваш здравый смысл. Единственное, о чем я вас прошу: не задавайте вопросов на эту тему моей жене, даже если вы сочтете необходимым надеть на меня наручники. Я пообещал быть откровенным с вами, инспектор, и выполнил обещание.
— Спасибо, сэр, — поблагодарил Хемингуэй. — Но я не могу вам ничего обещать. Без необходимости, поверьте, не собираюсь беспокоить вашу супругу. У меня нет больше к вам вопросов, сэр. Можете возвращаться к своим делам.
— Спасибо и на том, — угрюмо поблагодарил Линдейл. — Простите, но я действительно должен бежать.
Хемингуэй вернулся к машине.
— Пройдемтесь немного, Хорэйс. А вы, Мелкинфорп, езжайте в Фокслейн и ждите нас там.
— Итак, сэр? Есть новости? — спросил Харботл.
— Надо заметить, то, что он говорил, звучит очень правдоподобно.
— Слишком правдоподобно?
— Не сказал бы, что слишком. Он вовсе не переиграл своей роли. Хотя был явно ошарашен моей осведомленностью. Я не стал ссылаться на то, что все узнал через Скотленд-ярд. Мне искренне жаль этого парня. Его жизнь действительно не сахар. Жена его, или как бы ее ни назвать, убеждена, что она отъявленная грешница. Незавидная ситуация, согласитесь. Но только не пытайтесь просветить меня на тему что есть грех, а что нет. Договорились?
— Не буду, сэр. Хотя на самом деле грех он и есть грех! — веско заметил Харботл. — А ведь это и есть та самая тропинка, по которой Линдейл и сквайр возвращались в тот вечер из Седар.
— И именно здесь сквайр свернул в сторону своих земель. И если он и есть тот человек, которого я ищу, то у него была прекрасная возможность припрятать где-нибудь поблизости ружье и, когда Линдейл скрылся из виду, взять его и двинуться к Фокслейну.
— Но выстрел же был произведен не из его ружья. Это показала экспертиза, — возразил Харботл.
— Возможно, нам придется изъять винтовки его арендаторов.
Харботл нахмурил брови.
— Не думаю, что сквайр использовал бы чужую винтовку, тем более кого-то из своих людей.
— Вполне возможно, что вы так и думаете. Совсем недавно вы были убеждены в его кристальной честности.
— По крайней мере, у вас пока нет доказательств его вины, сэр.
— Кстати, Хорэйс, по этой тропинке прекрасно могла пройти и мисс Уоренби, подойдя к Фокслейну сзади. Именно такую версию выдвинул Драйбек.
— Вы забыли, шеф, что не должны верить ни единому его слову, — усмехнулся Харботл.
— Должен признаться вам, что я не верю очень многим из них. Ну да ладно, я хочу еще раз осмотреть место преступления.
Пройдя около двадцати ярдов, они оказались возле Фокслейна, выглядевшего абсолютно безлюдным, несмотря на дневное время. От скамейки, на которой был найден труп Уоренби, остался лишь след на траве.
— Как вы думаете, Хорэйс? Надо ли быть профессиональным стрелком, чтобы попасть с такого расстояния в голову человеку?
— Ну если не профессионалом, то хорошим стрелком быть безусловно нужно. Именно поэтому, сэр, у меня сразу отпала мысль о причастности к убийству Мэвис. Думаю, эта девушка вообще никогда не держала в руках оружия.
— Удивляюсь, почему убийца стрелял с такого дальнего расстояния, когда была возможность подойти ближе. Ведь попасть в цель с такого расстояния у непрофессионала немного шансов.
— Согласен, И что вы думаете по этому поводу, сэр?
— У нас есть доказательства, что выстрел был произведен именно с этого места. Убийца хорошо знал расположение окон дома Уоренби и боялся, что тот заметит его именно из окна. И возможно, что так оно и случилось. Пойдемте, Хорэйс, посмотрим на любимую скамейку мистера Биглсуэйда.
Подойдя ближе, они обнаружили, что скамейка не пустовала.
— Добрый день, мистер Биглсуэйд! — поприветствовал старика Хемингуэй.
— Добрый! — огрызнулся Биглсуэйд.
— Вы сегодня явно не в духе, сэр, — заметил старший инспектор.
— Разочаровался я в тебе! Вот что я тебе скажу. Послушал бы меня тогда, давно бы уже надел наручники на Дитчлинга. Кстати, что это за парень с тобой?
Вопрос относился к Харботлу. В голосе старого бузотера сквозило недовольство.
— Это свой человек, мистер Биглсуэйд. Вам не стоит волноваться, — заверил старика Хемингуэй. — Инспектор Харботл — мой помощник.
— А послушал бы меня, не нужен был бы тебе никакой помощник. Сказал ведь, что слышал я выстрел.
— А как получилось, сэр, что вы слышали всего один выстрел? — вежливо спросил старший инспектор.
— Один был — один и слышал.
— Но Рэг, которого я уже допросил, сказал мне, что он стрелял несколько раз.
