нечто, о чем девушка не подозревала, а сам Холмен мог только догадываться. Это было отвратительно, даже несмотря на отсутствие кровного родства. Джон почувствовал отвращение к этому жалкому старикашке.
— Я все рассказал ей сегодня вечером... поэтому она так поступила со мной.
— Нет, не поэтому. Я же объяснил вам, что это из-за тумана. Симмонс углубился в раздумье и, казалось, не слышал Холмена.
— Для нее это было слишком, — забормотал старик, — она была так потрясена. Я проснулся, кажется, несколько часов назад... точно не знаю во сколько... она была здесь, стояла рядом. Я не погасил свет на случай, если ей что-нибудь понадобится ночью. Она уставилась на меня пустым взглядом... что-то прятала за спиной. — По его лицу потекли слезы. — Я... я хотел обнять ее... я не понял, — продолжал старик, с упреком глядя на Холмена. — Она подошла ко мне, — тут Симмонс невольно вздрогнул, — отбросила одеяло и всадила в меня ножницы.
Джон был сбит с толку. Казалось, папаша обвиняет себя. Говорит, что не понял. Как бы не так! Неужели он думал, что Кейси пришла заниматься с ним любовью? Неужели он так глуп и слеп? Бедная девушка... Что ей пришлось пережить... Вдруг отчаянный вопль прервал его мысли. Похоже, кричал Берроу.
Оставив умирающего, Холмен бросился вниз. Кажется, кричали в кабинете, оттуда же доносился треск ломаемой мебели. Открыв дверь, Джон в ужасе застыл у порога.
Инспектор Берроу стоял на четвереньках. Он был ранен в голову. А рядом возвышалась Кейси, сжимая в руке осколок большого старинного зеркала. В комнате царил погром. Девушка размахнулась, чтобы вонзить стекло в шею инспектора.
— Кейси! — крикнул Холмен.
Она обернулась, искра сознания промелькнула на ее лице. Кейси, улыбаясь, направилась к Джону. Он снова окликнул ее, на этот раз мягко. Улыбка сразу же исчезла. Безумная зарычала и бросилась на Холмена, целясь осколком ему в лицо.
Джон увернулся от удара и локтем отпихнул Кейси к стене. Он по опыту знал, что остановить ее можно только силой. Когда девушка отскочила от стены, ее сжатый кулак кровоточил. Она снова набросилась на Холмена и осколком зеркала расцарапала ему щеку. Джон схватил ее за руку и ударил изо всех сил. Кейси упала на колени, но он не отпускал ее, продолжая сжимать ей запястье так, что она взвыла от боли и выронила осколок из рук. Она орала и сопротивлялась, но Холмен, забыв о жалости, вцепился в нее мертвой хваткой.
Инспектор Берроу отполз к двери и наблюдал за дерущимися.
— Боже мой! И я еще вам не верил! — простонал он.
— Да не стойте вы здесь болваном! Раздобудьте какую-нибудь веревку, чтобы связать ее, — крикнул Холмен.
Полицейский исчез за дверью и вскоре вернулся с длинным шнуром от занавески. Когда они связывали Кейси, в комнату вошел шофер.
— «Скорая» выехала, сэр, — доложил он, сохраняя невозмутимость.
— Хорошо. Наверху раненый. Побудьте с ним, хотя, думаю, ему крышка.
Молодой детектив потер шею.
— Скотина, — простонал он, — я как раз вошел и услышал, как захлопнулась дверь кабинета. Похоже, эта дрянь собиралась улизнуть, когда мы подъехали, но не успела и прошмыгнула сюда. Небось снова хотела дать деру, когда я выходил.
— Дальше что? — поинтересовался Холмен и повел девушку в просторную гостиную, где усадил на длинную кожаную кушетку. Кейси молча повиновалась. Следуя за ними, Берроу продолжал свой рассказ:
— Я вбежал в кабинет, тут-то она на меня и набросилась Должно быть, подстерегала за дверью с этим чертовым осколком. Надо же было так глупо влипнуть. Еле отделался от нее. Сука!
— Выбирайте выражения, Берроу, — рассердился Холмен.
На сегодня он был по горло сыт инспектором, и если тот не уймется, то получит хорошую трепку. Джон подошел к Кейси и, опустившись на колени, взял в руки ее бледное лицо. Большими невидящими глазами она смотрела через его плечо куда-то вдаль.
— Кейси, дорогая, ты слышишь меня? — нежно спросил Холмен. — Ты понимаешь меня?
Девушка холодно посмотрела на него.
— Ублюдок! — проговорила она, словно ударила. И в ее голосе было столько ледяного бешенства, что Холмен вздрогнул от боли.
— Она не узнает вас, Холмен, разве не видите? — ласково произнес Берроу.
— Да, вы правы. Узнает ли она меня когда-нибудь? Взгляд Холмена затуманился.
На этот раз он сам отвез Кейси в больницу. «Скорая» увезла ее отца в госпиталь на Хайгет-Хилл. Оставив Джона и Кристин в Мидлсексе, Берроу вернулся в Скотленд-Ярд отчитаться перед старшим инспектором Рефордом.
Скотленд-Ярд охватила паника. Берроу был потрясен, узнав, в чем дело. Старший инспектор поделился с ним своими худшими опасениями и велел срочно вернуться в больницу за Холменом. Убедившись, что Кейси будет находиться под строжайшим присмотром, Джон нехотя согласился вернуться в Лондон. Врачу не терпелось подробнее расспросить Холмена о болезни, но Берроу был неумолим. Он сказал, что за этой информацией можно обратиться в Солсбери, а Холмен необходим Скотленд-Ярду по делу гораздо более важному, чем здоровье какой-то девушки.
Больше он ничего не рассказал Джону, объяснив, что сам толком ничего не знает. И вот наконец в кабинете Рефорда Холмену сообщили невероятную и страшную новость.
— У нас нет времени на извинения, мистер Холмен, — с места в карьер начал старший инспектор. — Берроу рассказал мне в общих чертах о вашей поездке к Симмонсам. Я вам сочувствую, но события принимают устрашающий оборот. Сегодня ночью поступило сообщение об очень странном происшествии. Эту информацию я получил неофициально.
Холмен был удивлен.
— Не будем вдаваться в подробности, — продолжал Рефорд, — но, поймите, я не мог положиться только на ваше слово. Я не хочу рисковать.
— Спасибо, что хоть интерес проявили, — съязвил Джон. Старший инспектор смущенно откашлялся и снова заговорил:
— События разворачиваются стремительно, весь Скотленд-Ярд поставлен на ноги. Сначала казалось, что между происшествиями нет никакой взаимосвязи, но теперь складывается определенная картина. Наибольшую тревогу вызывают Уилтшир, Дорсет и Хемпшир. Моим коллегам, конечно, любопытно было бы узнать, почему меня так интересует этот регион, но объясню я это только комиссару, который ждет меня, — тут Рефорд взглянул на часы, — через десять минут. Вы тоже должны с ним встретиться, мистер Холмен.
Джон кивнул в знак согласия.
Рефорд снова заговорил. Он был явно чем-то встревожен:
— Сначала нам трудно было установить взаимосвязь между происшествиями, да и жертвы были слишком немногочисленны, два-три человека, не больше. Но примерно час назад мы получили тревожное известие. Мы буквально блуждаем во мраке, пытаясь разобраться в случившемся. Это что-то неправдоподобное. Просто трудно поверить.
— Боже мой! Что еще стряслось? — воскликнул Холмен, теряя терпение.
— Около шести часов утра жители Борнмута толпой пришли на пляж, чтобы покончить с собой.
В комнате воцарилось молчание.
— Невероятно! — наконец с трудом проговорил Джон.
— Да, невероятно, но факт. Более 148 820 человек, не считая тысяч отдыхающих. Взрослые и дети — все пришли топиться. Сейчас наши люди силой уводят с пляжа тех, кто не успел пробиться к морю. Гавань битком набита утопленниками, все побережье Борнмута завалено трупами.
— А что с туманом, сэр? — поинтересовался Берроу, сохраняя невозмутимое спокойствие.
— Я приказал разыскать его, но у местных властей сейчас и без того хлопот по горло. К тому же
