бы от сына и бывшей жены?
Но Люси приходилось смотреть правде в глаза. Эми навсегда была связана с их жизнью. Скотт постоянно будет делить с ней обязанности в отношении Джефа. Как жена Скотта, Люси тоже должна быть причастна к этому, но если она будет все осложнять, то Скотту это не понравится, и он постарается оградить ее от отношений с Эми и Джефом. Люси вынуждена была смириться с фактом, что от Эми никуда не деться. До самой старости они втроем будут связаны друг с другом. Люси должна привыкнуть к этой мысли или до конца жизни быть несчастной.
Но прежде всего ей надо было как можно скорее вернуть Скотта в их спальню.
Он выглядел как всегда прекрасно, когда принес ей чашку кофе и поставил ее на тумбочку у кровати. Взглянув на Люси, он нахмурился.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, заметив ее бледное лицо.
— Отлично, — буркнула она. — Разве что на меня подействовала вчерашняя острая пища.
— Возможно, я переложил перца в джамбалайю, — согласился он. — Все забываю, что не всем нравятся такие острые блюда. Дать тебе что-нибудь? Антацид или стакан молока?
— Нет, мне сразу станет лучше, как только я выпью кофе.
Скотт присел на край кровати и взял ее за руку.
— Мне так не хватало тебя ночью, — признался он.
— Но ведь ты сам настоял на том, чтобы спать в комнате гостей.
— Да, потому что тебе необходимо отдохнуть, а я не могу избавиться от постоянного желания заниматься любовью.
Люси наклонилась к нему и поцеловала.
— Я огорчилась бы, будь все иначе.
Скотт обнял ее и прижал к себе.
— Как насчет совместного ленча сегодня? — поинтересовался он.
— С удовольствием, но при условии, что ты перед этим навестишь мать. Наоми жалуется, что с тех пор, как ты женился, у тебя не находится времени повидаться с ней.
— Хорошо, я приеду в санаторий на полчаса раньше и зайду к ней.
Люси кивнула и отпила глоток кофе. Ощутив во рту приятный вкус, она спросила:
— Ты положил сахар?
— Конечно.
В дверь постучали, и в комнату заглянула Келли.
— Я ухожу. Пока, родители.
— Как же ты доберешься до школы? — спросила Люси, обычно подвозившая дочь по дороге на работу.
— За мной заехал редактор нашей школьной газеты. Он живет неподалеку. Я участвую теперь в выпуске газеты, ты ведь всегда хотела, чтобы я активнее принимала участие в школьной жизни. Помнишь?
— Это мальчик или девочка? — спросила Люси.
— Старшеклассник. Но не в моем вкусе, а утренняя поездка до школы еще не свидание. Так что не беспокойся.
— Ты могла бы предупредить об этом вчера, — недовольно сказала Люси.
— Но вы были… очень заняты. Не бери в голову, мам. Мы не собираемся бежать в Мексику и жить там в грехе. Все будет в порядке. — Она закрыла дверь.
Люси озабоченно покачала головой.
— Теперь весь день буду волноваться.
— Она взрослеет, Люси. К этому надо привыкнуть.
— Легко тебе говорить! Испанский ты знаешь неважно, так что, окажись она в Мексике, нас ожидают большие трудности. — Люси посмотрела на будильник. — Пойду-ка я приму душ.
— Желаете, чтобы я присоединился к вам, сеньора?
Она улыбнулась.
— Я не против, сеньор Бандито.
Уже через минуту они стояли под горячей струей, и Скотт помогал ей мыть волосы, затем заботливо намылил тело, задержавшись подольше на грудях и бедрах. В свою очередь намыливая его, Люси рассмеялась при виде его эрекции.
— Какой ты, однако, горячий мужчина, — сказала она, поддразнивая Скотта.
Они быстро вытерлись, легли в постель и в рекордно короткое время слились в любовном экстазе. Разжав объятия, они торопливо оделись, поцеловались и поехали каждый на свою работу.
Люси вошла в свой рабочий кабинет, когда пациенты уже расходились после завтрака. В дверях показалась коляска Наоми.
— Ну что, ты узнала, когда мой сын соизволит навестить меня? — раздраженно спросила она.
Люси улыбнулась.
— Сегодня. Если хотите, я помогу вам уложить волосы, как только покончу с неотложными делами.
Взгляд Наоми потеплел.
— Было бы неплохо. Спасибо, Люси.
Управившись с делами, Люси зашла в комнату Наоми. Когда она начала расчесывать ей волосы, Наоми поймала ее взгляд в зеркале.
— Ты что-то невеселая. Что-нибудь случилось?
— Меня беспокоят некоторые из наших пациентов.
— Кто именно? — с любопытством посмотрела на нее Наоми.
— Вряд ли мне стоит обсуждать это с вами.
— Почему бы и нет? Я знаю все, что здесь происходит.
Люси вздохнула.
— Некоторые пациенты целые дни проводят без движения, — сказала она. — Не занимаются лечебной гимнастикой и даже не гуляют, хотя на территории санатория есть прекрасные места для прогулок.
— Нельзя заставить людей делать то, чего они не хотят, — поджав губы, сказала Наоми.
— Боюсь, так они совсем зачахнут. Если бы я могла хоть чем-то заинтересовать их, увлечь, доказать пользу движений. Понимаете, что я имею в виду? К сожалению, у меня на это нет времени.
— Какое-то время здесь работала инструктор по аэробике, — сказала Наоми, — но никто не проявлял к ней интереса. Потом медсестры пытались заниматься с пациентами лечебной физкультурой, но из этого тоже ничего не получилось. Откровенно говоря, все эти занятия абсурдны. Молодая девица прыгает и заставляет нас делать то же самое. Ты можешь представить, чтобы люди семидесяти, восьмидесяти лет выделывали прыжки? Ах, Боже мой, удивительно, что еще никто из них не пострадал.
Люси задумалась.
— Нам необходим человек, который бы понимал потребности и физические возможности пожилых, — сказала она. — Который был бы добросердечным и привлекательным и мог бы показать этим людям, как двигаться в такт спокойной музыке и при этом не вызвать у них никаких повреждений. К тому же этот человек должен быть хорошим организатором.
Наоми поджала губы и посмотрела на Люси через зеркало.
— Милая леди, не считайте меня дурочкой. Ты посмотрела мою медицинскую карточку, не так ли?
— Вашу карточку? — с невинным видом сказала Люси.
— Или это Скотт рассказал тебе, что в юности я пятнадцать лет занималась танцами, а будучи женой Обри Баффорда активно участвовала в таком количестве различных комитетов, комиссий и фондов, как никто другой в городе.
— Нет, мне об этом ничего не рассказывали.
Наоми вздохнула.
