После долгой разлуки

— Я знаю, Стефано. — Аллегра сделала еще один глубокий вдох. — Антония сказала мне, что ты был женат.

Аллегра ожидала, что он будет отрицать, может, даже рассмеется, но на скулах его заиграли желваки, и он пожал плечом.

— Это не важно.

Аллегра звонко рассмеялась — и люди оглянулись на них.

— Хорошо, что я сегодня об этом узнала.

— Почему «хорошо», Аллегра? — Он так хмуро взглянул на нее, что Аллегра отпрянула назад.

— Потому что… потому что… — Она запнулась. — Потому что такие вещи мне надо…

— Знать? — закончил он за нее. Голос его был мрачным. — Разве ты спрашиваешь всех взрослых людей, с которыми общаешься, об их семейном положении? Родителей детей, с которыми работаешь? — Он усмехнулся, но глаза его были холодными.

— Ты знаешь, что не все так просто, — выпалила Аллегра. — Ты легко забываешь и вспоминаешь прошлое — наше прошлое — в зависимости от своего настроения! Так позволь мне делать то же самое! — Она поняла, что говорит очень громко. На них смотрели люди.

— Здесь не место для подобной дискуссии, — сказал Стефано сквозь зубы.

Она проигнорировала его замечание.

— Я даже не знаю, разведен ли ты. Есть ли у тебя дети.

— Я вдовец, — бросил он. — И уже говорил тебе, что у меня нет детей. — Он взял ее под руку. — Поедем домой.

— А может, я не хочу ехать вместе с тобой! — сказала она, отступив от него.

Возникло секундное замешательство, и Аллегра поняла, что устроила публичную сцену. Лицо ее вспыхнуло.

— Ты закончила? — спросил он ледяным тоном.

Аллегра понуро кивнула головой.

— Да. Мы можем идти, — прошептала она.

Высоко держа голову, но с пылавшими щеками, она вышла из зала в сопровождении Стефано и под громкое перешептывание толпы.

Сев в машину, Аллегра сжалась в комок на сиденье и стала смотреть на мелькавшие за окном огни. Ее поведение, конечно, непростительно. Ей надо было подождать, пока они не вернутся домой, и тогда уже выяснять отношения со Стефано. И ни в коем случае не делать этого на многолюдном банкете.

Она прикрыла глаза — их застилала пелена слез. Ему следовало сказать ей, что он был женат.

А зачем тебе это знать? — насмешливо спросил ее внутренний голос. Разве ты не порвала с ним раз и навсегда, когда сбежала той ночью? И с тех пор она действительно ничего не хотела о нем знать, никогда никого не спрашивала о нем и избегала не только разговоров, но и всяких мыслей о Стефано.

В итоге все эти усилия оказались напрасными, потому что сейчас они сидели рядом в ледяном молчании, колени их соприкасались, а сердце ее кричало от боли.

Машина остановилась возле особняка, и Аллегра прошла внутрь вслед за Стефано. Она смотрела, как он, войдя в гостиную, налил себе рюмку виски и встал возле камина. Отъезжавший от дома автомобиль на миг осветил гостиную ярким светом фар. Аллегра закрыла окна, задернула шторы и включила лампу.

— Прости меня, — сказала она.

— За что? — с сарказмом спросил Стефано. — За то, что согласилась помочь Лючио?

— Нет, — сказала она быстро, — за мое поведение сегодня вечером. Я была шокирована, узнав, что ты был женат, и… повела себя неадекватно. Я никогда не слышала об этом.

— А ты и не могла слышать, — ответил Стефано. — Я не сильно распространялся о своем браке.

— Почему? — прошептала она.

Он повернулся, и Аллегра с изумлением увидела следы усталости на его лице.

— Потому что я пожалел об этом сразу же после свадьбы.

Он провел рукой по волосам и опустился в кожаное кресло.

— Если тебе нужны факты, Аллегра, я предоставлю их тебе. Полагаю, кто-то на банкете упомянул о моем браке, но я сейчас не хочу обсуждать, кто это сделал. — Улыбка мелькнула и погасла на его лице, и Аллегра увидела перед собой совсем другого Стефано: искреннего, открытого. И уязвимого. Он сидел, устало развалившись в кресле, ослабив галстук, расстегнув ворот рубашки, с рюмкой виски в руке.

— И какие же факты? — тихо спросила она.

— Я был женат на Габриэлле Каполети шесть лет.

— Шесть лет! — вырвалось у нее. — И когда ты женился на ней?

— Через три месяца после того, как ты покинула меня, — ровным голосом произнес Стефано.

Покинула меня. Не Италию — меня. Ведь именно это она сделала.

Аллегра почувствовала, что у нее закружилась голова, и схватилась рукой за спинку кресла.

— Ты любил ее?

— Разве это имеет значение? — с легкой усмешкой спросил Стефано.

Да.

— Нет, — выдавила Аллегра. — Нет, конечно, нет. Мне просто интересно.

Стефано молчал, она тоже. С улицы доносились отдаленные гудки машин, отзвуки женского смеха.

— Я женился на Габриэлле из-за ее фамилии — точно так же, как собирался жениться на тебе, — в конце концов произнес Стефано. — Мне нужна была жена из хорошей, уважаемой семьи.

— Зачем? — спросила Аллегра.

Губы его изогнулись в улыбке, глаза блеснули, как топазы.

— Потому что у меня нет семьи. У меня есть деньги. И все. — Она уловила мрачную нотку в его голосе.

— И Габриэлла приняла твое корыстное предложение? — повысила голос Аллегра. — Или ты обманул ее так же, как обманул меня?

— Обманул тебя? — тихо повторил он. — Как ты цепляешься за это, Аллегра. Как хочешь в это верить.

— Конечно, верю, — бросила Аллегра. — Я слышала о вашей сделке собственными ушами! — Она гордо выпрямилась, пылая гневом. — И сколько же ты заплатил за меня, Стефано?

Стефано коротко рассмеялся.

— Ты разве не поняла? Нисколько.

Она потрясенно заморгала, и он улыбнулся.

— Но заплатил бы за тебя миллион евро, если бы ты не сбежала в тот день. Тот самый миллион, который проиграл твой отец. Именно поэтому он убил себя, насколько ты знаешь. Не смог расплатиться с долгами.

Аллегра закрыла глаза, пытаясь отгородиться от того, что сказал Стефано.

— Я не виновата, — прошептала она.

— Разве сейчас это имеет значение?

Она потрясла головой, отгоняя от себя нестерпимую боль.

— Расскажи мне о твоем браке.

— Габриэлле тогда было тридцать лет. Она была на два года старше меня. Она согласилась на этот брак по расчету, и мы очень скоро поженились.

Аллегра опустилась в кресло. Колени ее ослабели. Вот еще одно доказательство того, что он никогда никого, включая и ее, не любил.

— Так почему же ты скрывал свой брак, — спросила она, — если хотел породниться с ее семьей?

Стефано поднял бровь.

— Очень скоро я понял, что мне не нужно это родство. Я не хотел ее, а она не хотела меня. — Он сухо рассмеялся, но Аллегра уловила в этом смехе горечь. — И в конце концов я понял, что не хочу строить свой бизнес на чьих-то плечах. Я многого добился сам и решил идти той же дорогой.

Аллегра понимающе кивнула.