— Береги пузо, Толстяк, — сказал он. — Чтобы никто его не продырявил. А то выйдет столько газа, что весь город будет ходить в респираторе неделю.
— Закрой пасть! — проревел О’Коннор. — Тебе хорошо… ты оружия-то в руках не держал. А я стрелял из него!
И он зашагал прочь из арсенала. Коллон и Уэнд перемигнулись. Они последовали за ним к ожидавшей полицейской машине и залезли в нее. Уэнд сел за руль.
— Северное побережье, — сказал О’Коннор, — гони.
Было начало седьмого, когда они добрались до первых домов, которые шли вдоль берега неподалеку от казино.
Трое полицейских вышли из машины.
— Ну, ребята, за работу, — сказал О’Коннор. — Что делать, вы знаете. Проверяйте, кому принадлежит дом. Если хозяева живут здесь давно, пропускайте. Если снимают, проверяйте. Я буду вас прикрывать.
Уэнд уставился на него.
— Что ты будешь делать, сержант? — переспросил он.
— Ты оглох? Я должен вас прикрывать, — рявкнул О’Коннор. — Пошевеливайтесь!
Патрульные неприязненно переглянулись и отправились в сторону домов. Оба понимали, как опасно порученное им задание, но ни один из них не раздумывал. Толстяк никогда не был для них авторитетом, и его неприкрытая трусость вызывала у патрульных лишь презрение.
— Удачи, Майк, — напутствовал напарника Уэнд, открывая деревянную калитку первого дома. — Будь начеку.
— Ты тоже, — сказал Коллон и пошел вдоль ограды к соседнему дому.
Поиски продвигались довольно быстро, но безуспешно. Все съемщики домов охотно впускали полицейских к себе. Все слышали об ограблении в казино и были взбудоражены тем, что дерзкая вылазка произошла совсем рядом.
Около восьми патрульные обошли сорок домов; и уже начинали спускаться сумерки. Толстяк О’Коннор сидел в патрульной машине, вытянув ноги, и дремал. Поиски больше не занимали его, он был уверен, что это не больше чем нудная процедура и те, кого надо было найти, прячутся не здесь.
Но Уэнд и Коллон не расслаблялись. Они знали, что в любой момент могут наткнуться на троих людей, которых они ищут, и тогда не исключена перестрелка. Они были молодыми и упорными, но напряжение постепенно давало о себе знать.
В последнем из домов тоже ничего не удалось найти, и они вернулись к машине.
— Долго мы будем продолжать это веселье? — спросил Уэнд, когда О’Коннор проснулся.
— Стоит поехать на южную окраину, — ответил О’Коннор, стараясь, чтобы его голос звучал бодро. — Об отбое шеф ничего не говорил.
— Может, ты окажешь нам любезность, сержант, и поможешь? — язвительно спросил Уэнд. — Работая втроем, мы быстрее вернемся домой.
— Здесь командую я, — рявкнул О’Коннор. — Залезайте и едем.
Они двигались по дороге вдоль берега через большую пальмовую рощу, пока перед ними не открылся следующий длинный ряд домов.
Они не знали, что находились сейчас в пятистах ярдах от дома Майски. Двое патрульных с автоматами наготове прошли по песчаной дорожке и, разделившись, снова принялись стучаться в двери.
В это время Мич Коллинз отодвинул тарелку и негромко икнул. «Давно я так вкусно не ел», — подумал он и посмотрел на приготовившую еду Лолиту с неподдельным восхищением.
— Это было потрясающе, — сказал он. Затем повернулся к Чендлеру: — Да! Ты в них разбираешься, сердцеед!
Чендлер отложил нож с вилкой и заулыбался.
— Она умница. — Он дотронулся до руки Лолиты. — Это было сногсшибательно, детка… именно сногсшибательно.
— Мальчики… кто вам сказал, что женщина умеет готовить? — Лолита встала. — Сидите. Я помою посуду. — Она быстро убрала со стола и понесла тарелки на кухню.
— Хоть с нею нам повезло, — сказал Мич, закуривая. Он кинул пачку Чендлеру. — А я и правда думал, что она на нас наведет.
Чендлер поднялся, подошел к окну и открыл его. Спускалась ночь. Ему было видно луну, поднимавшуюся из-за пальм и озарявшую блеском море. Он закрыл штору и включил свет.
— Я же тебе говорил. Мы с ней друг друга понимаем.
— Полагаешь, что нас здесь никто не найдет, Джесс?
Чендлер сел в мягкое кресло. Выпустил дым из ноздрей.
— Возможно. Не знаю. Мы что-нибудь придумаем, Мич. Если нагрянут полицейские, спрячемся под крышей. В случае чего Лолита их встретит.
— Думаешь, она не сдрейфит?
— Уверен.
Мич поднялся.
— Пойду подышу.
— Будь внимателен.
Мич усмехнулся:
— Не нервничай, Джесс. Я знаю, что делаю.
Он вышел из дома, а Чендлер подался на кухню, где Лолита заканчивала мыть посуду.
— Тебе помочь? — спросил он.
— Уже все. — Она сняла передник и подошла к нему. Крепко прижалась, когда он ее обнял. — А где Мич?
— Пошел проветриться. — Рука Чендлера скользнула по ее спине вниз, обхватила ягодицы. — Пойдем в постельку, детка. — Он сильнее прижал ее к себе.
— Я ждала, когда ты это скажешь.
Они поцеловались; затем, не разнимая объятий, он повел ее из кухни по коридору в большую спальню. Закрывая дверь, он услышал, как вернулся Мич. Явно в спешке. Чендлер замер. Сделал Лолите знак рукой и шагнул в коридор.
— На дороге патрульная машина, — встревоженно сообщил Мич. — Они проверяют все дома. Здесь будут через полчаса… у них автоматы.
Лолита появилась в дверях, застегивая платье.
— Что случилось?
— Легавые… проверяют дома, — ответил Чендлер, стараясь говорить ровным голосом.
Мич указал на дверцу в потолке:
— Мы полезем туда.
— Включи приемник, — велел Чендлер Лолите. — Когда они придут…
Но девушка была удивительно спокойна: куда спокойнее, чем Мич и Чендлер.
— Я знаю. Не надо мне объяснять. Я справлюсь, Джесс. Лезьте наверх и положитесь на меня.
— Дело может обернуться плохо, детка, — сказал Чендлер. На него напал приступ совестливости. Он не имел права просить ее об этом. — Может, тебе лучше уйти? У тебя еще есть время…
— Лезьте наверх и сидите тихо. Я справлюсь.
Он прижал ее к себе.
— Все будет хорошо. Вот выпутаемся из этой заварухи, и тогда мы с тобой…
Она улыбнулась в ответ:
— Я знаю, Джесс.
Мич притащил из кухни лестницу, открыл дверцу на чердак и протиснулся в горячее пространство между потолком и крышей.
Чендлер поцеловал Лолиту и тоже залез туда же. Глядя на нее сверху, он сказал:
— Ты все сделаешь замечательно, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — ответила она и понесла лестницу обратно на кухню.
