Бродяга. Путь ветра

Перед внутренним взором Антара предстала тускло-серая сфера с мириадами матовых граней. Лишь дважды загоралась она злым синим светом — когда на остров напали морские драконы и когда разбежался виварий.

И даже если бы Ян одолел весь Совет — ни Торингу, ни Шессергарду неведомы силы, способные остановить или уничтожить пятерку Молчаливых. Пока в руке вызвавшего их Серая Сфера, пока цел укрытый на дне Колодца монолит — эти существа без вида, тела и голоса будут идти по следу жертвы, и, настигнув, обратят ее в ничто…

— Я сказал тебе все. Иного выхода у нас нет, — разбил застывшее молчание Верховный маг.

— Я слышал тебя, Ар. Только не станет ли Свет, ради которого приносят такие жертвы, темным? — проговорил отчетливо Антар. Вторя ему, на миг вспыхнуло пламя горна.

Вспыхнуло — и угасло.

— Не надо было так рисковать. И в том, что мальчик лишится жизни, не моя вина и не вина Совета, — отчеканил Ар Гиллиас, глядя в горн. Под его взглядом умирали, истекая дымом, последние угольки.

Антар стиснул зубы — больное место выбрал ты для удара, Верховный…

— Да, еще… — так же сухо проговорил Ар Гиллиас. — Клятвой, данной тобою при вступлении в Орден, обязую тебя сразу же сообщить мне, если увидишь Яна, твоего ученика, или услышишь его.

— Нет, — слово ударило упавшим молотом.

— Да оно и не нужно, твое согласие, — устало вздохнул Ар Гиллиас. — Думай сам — нарушившие Клятву Света живут недолго и весьма безрадостно…

* * *

Близился рассвет.

Час назад, шагнув за порог кузницы, Ар Гиллиас оказался в Башне.

Этикет не позволял пользоваться Прямым Шагом из чужого дома, и Глава Совета не нарушил его… в то же самое время напоминая этим: на острове нет большей Силы, чем сила Света…. Точнее, Совета. И горе всякому, кто пойдет против нее.

Сидя перед остывшим горном, опустошенный, донельзя усталый Мастер вновь и вновь перебирал все, что мог бы сделать, отбрасывая каждый из возможных — точнее, невозможных — вариантов. Мало времени, мало Силы, а что-то — невозможно сделать в принципе. И в конце концов, уронив руки на подлокотники кресла, Антар представил себе лицо Яна — и заговорил про себя:

Йиссен, Ветер ты мой шалый…

Я не смогу теперь ни увидеть, ни поговорить с тобой — клещом вцепится клятва ордена, помимо воли моей завопит так, что услышат в Башне.

Я не смогу помочь тебе ни делом, ни словом.

Да и мог ли? Вон чем обернулась моя помощь — вся школа, весь Орден охотится на тебя…

Прости, малыш… и беги отсюда, беги как можно дальше.

Если б только ты мог меня услышать!

Тихие шаги за спиной.

Рука, легко тронувшая плечо…

И без слышимых слов, одной мыслью: «Спасибо, Мастер! Спасибо за все…»

И движение воздуха — как от взмаха широким крылом… или полой плаща.

Горн на миг осветило мягкое, по-осеннему нежаркое золотистое пламя.

Антару было очень трудно не обернуться.

Но он сумел.

* * *

Эмми Торинг не зря называли «малым Динвалем»: город в самом деле выглядел сильно уменьшенной копией морских ворот Империи. Такая же — только меньше в пять раз — гавань в обрамлении пирсов и купеческих складов, оживавшая с раннего утра: крики портовых чиновников и купеческих приказчиков, вялая ругань полусонных матросов и грузчиков. Та же смоляная вонь от костра в доках; аромат жареной рыбы с пряностями — эх, не ел ведь с утра! — от ближней харчевни… но сейчас не до жору.

Быть бы живу.

Шесть небольших купеческих квергов, один трехмачтовый красавец-алэвир, судя по флагам — из самого Архипелага; дюжины две юрких весельно-парусных шельбов…

Можно проскользнуть на один из них — тихо, незаметно, прикинуться — в буквальном смысле — ветошью… или одним из тюков, тогда еще и погрузят сами.

Можно просто подойти к капитану и оплатить провоз до Динваля… а лучше — до какого-нибудь порта помельче, где нет консулов Ордена…

Можно многое — раз уж его упустили, не перехватив на пути от Кузни до Эмми Торинга!

Уже присмотрев себе корабль — не больно красивый, но аккуратный и крепкий кверг, только что закончивший погрузку, — Ян шагнул к причалам и тут же кожей, всеми нервами ощутил: именно сейчас должно что-то случится.

Так и вышло.

Голос он услышал раньше, чем остальные.

Знакомый, мелодичный, идущий ниоткуда и отовсюду сразу:

— Внимание. В связи с постановкой завесы убедительно просим воздержаться от выхода в море. Повторяю: постановка завесы, в море не выходить. Убытки негоциантов и шкиперов будут возмещены в пятикратном размере. Приносим извинения за временные неудобства. 

Несколько секунд тишины — сказанное услышал каждый, кто был в порту, но поняли — не сразу. А когда поняли — высыпали на пирсы, на палубы, на крыши складов. Завесу ставили очень редко, из нынешнего поколения ее не видел никто…

Словно понимая сказанное, кружившие над гаванью чайки — все до единой — устремились к берегу.

Послышался звук, напоминающий громкий и глубокий вздох.

В сотне шагов от берега легла, перечеркнув узор прибойных волн, черта. Еле заметно дрогнул, застывая, небосвод вместе с облаками и солнцем. Весь Торинг оказался на несколько мгновений в стороне от потока вселенского времени — и этот сдвиг создал вокруг Острова Магов непроницаемую преграду.

Долго ее держать нельзя — часов пять-шесть, иначе можно не вернуться. Но за это время остров можно перебрать буквально по песчинке. И, кажется, этим уже занялись: Ян ощутил сосредоточенный взгляд, скользнувший совсем рядом, взгляд, ищущий не только и не столько лицо, сколько мысли, чувства…

Он попятился, укрылся за углом склада. Заставил себя думать спокойно, набросив — не без помощи обруча — покрывало сонной скуки, и беззаботной походкой гуляющего горожанина направился к выходу из порта. А ведь больше всего сейчас хотелось бежать. Бежать сломя голову, все равно куда — лишь бы подальше.

Но побежать сейчас — все равно, что закричать на весь остров: «Вот он я!» Да и некуда. Мастера успели закрыть порт, и не только порт — весь остров захлопнули, как ловушку, в которой оказался опасный, диковинный зверь…

Ян усмехнулся, обрывая мысль.

Не зверь. Куда уж…

Букашка.

Хуже того — пустое место.

Бездарь, в руках которого неожиданно оказалась ценная вещь.

Иллэнквэллис. Интересно… что смог бы с его помощью Огнерукий Вальм? Или Эльда? Или… сам Ар Гиллиас, его Светлость, и без обруча бывший одним из великих? Только ли страх и забота о Равновесии заставляют Верховного так беспокоиться, а?..

Но и об этом думать не время.

Дверь захлопнута; семь окон в Светлой галерее, выходящие на самые разные места мира — скорее