были одни трупы, хотя нет, лорд Гауф ещё по моему хрипел. — На нем и леди Диане тоже были одеты прочные кирасы и на них многочисленные вмятины от пуль, а убиты они выстрелами в голову. Похоже на ваш подчерк, сэр Арт… — Ну конечно миледи, вы ещё скажите, что это я всех угробил. — Нет, этого я не скажу, это даже вам не под силу.
Я не заметил, как она резко развернулась, в её руке блестнула сталь и она нанесла сильный удар в мое сердце. от неожиданности я уселся на пяту точку. — Я знаю, что это сделал ты, но ничего доказать не могу, по крайней мере барон будет отомщен. Я поднялся с земли, отряхнул камзол и брюки. — Никогда так больше не делайте леди, а то можно схлопотать и ответный удар. Она вновь кинулась ко мне, но я к этому уже был готов. Кончик моей шпаги чиркнул ей по горлу. Вот дурак, по этому же удару меня легко вычислят, хотя с другой стороны, кто подумает, что под личиной какой то старухи скрывается всесильная баронесса фон Цимерман.
Я оттащил труп в придорожную канаву и обыскал его, — пусть будет ограбление. Снял все немногочисленные украшения и срезал кошелек с пояса. Ого, а золотишка тут хватает, потом развернулся и пошел в свою гостиницу. Мне удалось попасть в свой номер незамеченным через черный вход. Вышел я из него уже зевая, показывая всем видом, что целый день проспал, а теперь не прочь хорошо подкрепиться. Утром я покинул 'гостеприимный' городок и продолжил свой путь. Не успел я отъехать и несколько миль, как услышал за спиной стук копыт. Кто то меня явно догонял. Я остановился и развернул Мару, взвел курки пистоля и приготовился к встрече.
Всадник показал мне, что у него в руках ничего нет, а его пистоли закрыты в кобурах. — Сэр Арт, я уполномочен сообщить вам, что корона не имеет к вам ни каких претензий в связи с гибелью барона Ирвина и его людей. С вас сняты все обвинения. Вы можете в любой момент вернуться в столицу, или отправиться в любое другое место, что я вам настоятельно рекомендую, учитывая усиливающиеся разговоры о помолвке её высочества леди Глории с принцем Дастином из королевства Гастинг. Помахав мне рукой, всадник красиво развернул своего коня и поскакал прочь.
У меня прямо камень свалился с сердца:-'Все обвинения сняты' и хотя я понимал, что это просто слова и что по прежнему надо держать ухо востро, мне стало значительно легче. А какой то внутренний голос продолжал меня гнать на запад в странную деревушку с поэтическим названием Синтия, где по преданиям находятся разрушенные храмы и святилища прежних богов из тех стародавних времен, о которых уже никто и не помнит, и даже в летописях о них не сохранилось упоминаний.
Через два дня неспешной скачки я добрался до широкой и полноводной реки, что плавно катила свои воды куда то дальше на юг, через Султанат и другие королевства к самому синему морю. Река к сожалению была не судоходной, так как даже на этой равнине её путь перегораживали многочисленные пороги и огромные камни. Но на этом участке она было величественна и прекрасна. Когда я уже подъезжал к переправе, на меня было совершено нападение. Резкий и неожиданный удар в спину выбросил меня из седла. сознания я не потерял, а быстро перевернувшись, выхватил пистоль и взвел курки. В нескольких шагах от меня гарцевали несколько полуголых всадников, они смеялись надо мной. Один из них дал шпоры своему коню и попытался ударить меня своей плеткой. Я выстрелил ему прямо в лицо, а затем хладнокровно расстрелял остальных. Ни один из тех, кто напал на меня со спины не ушел.
Только сейчас, когда все закончилось, я заметил, как по моей многострадальной левой руке течет кровь. этого только мне не хватало. Или я повредил руку когда падал с Мары, или открылись старые раны. И в том и в другом случае это было не очень хорошо. Пока я ждал паромную переправу, несколько вооруженных всадников отправились посмотреть на место моей стычки. Старший охраны после возвращения подошел ко мне: — Норги, — степные бандиты, всегда нападают исподтишка и только тогда, когда их как минимум трое-пятеро на одного. Совсем обнаглели, скоро из за них придется переправу закрывать, совсем люди перестали ездить на тот берег, бояться.
— А что местный лорд? Почему не наведет порядок? — Лорд в столице, а король все собирается прислать охотника за головами, что бы он их тут пощипал, да видимо все они заняты. Говорят сейчас разбойников развелось очень много, наверное к голоду или войне.
5
С рукой, к счастью, все обошлось. Небольшая царапина, бывало и хуже. А что, не задержаться ли мне тут у переправы? Как говориться — норгов посмотреть и себя показать… Десятник, старший поста, объяснил мне ещё в первый день:- Норги, часть степного народа, промышляют исключительно разбоем и воровством, нападают из засад или со спины. Хорошо метают дротики. Смотрю, ваша милость, вам тоже досталось, вон ваш камзол весь подран на левом плече. знатная дырка.
В общем я остался. Принцип охоты на степных разбойников был очень прост. Первые несколько дней я изображал из себя одинокого всадника, что готов был стать легкой добычей, а так как свидетелей я не оставлял, то вскоре у переправы собралось уже около двух десятков лошадей, которых я приводил с собой. Уже на второй день десятник подошел ко мне:- Что ж вы, ваша милость, сразу не сказали, что вы тот знаменитый охотник за головами, — белоголовый, что в одиночку всю банду черного дрозда положил, а в ней бают было более полусотни грабителей. Ежели что, вы только скажите, мои ребята вам мигом подмогнут.
От охранников переправы я узнал места, где наиболее часто появляются норги, откуда они приходят, куда скрываются после набегов и сам стал использовать их тактику. Я устраивал засады на наиболее вероятных путях их движения. Действовали они как правило небольшими группами, по пять — семь всадников, больше трех дней в землях королевства не задерживались, а прятались на территории Султаната. Вот и решил я нанести визит и поискать стойбище норгов.
Весна в степи ещё не вступила в свои права полностью, наряду с начавшейся пробиваться зеленой травой было много желтых проплешин сухостоя. Земли Султаната ни как не отличались от земель Готии и если б я не знал, что та полоса черной земли является условной границей, то никогда бы и не подумал, что уже еду по чужой земле. Стойбище я нашел на третий день. Прямо посреди степи стояло кругом несколько повозок, в центре горел небольшой костерок, на котором кипело какое то варево. К одной из телег были привязаны несколько человек, по всей видимости приготовленные для продажи в рабство. в основном дети и женщины. Мужчин было человек двадцать и всего три старухи, которые занимались готовкой и обихаживали разбойников. Я понял так, что это нечто вроде полевого лагеря.
Группа из пяти человек направилась в сторону Готии, я дождался, когда они проедут мимо меня и безжалостно расстрелял их в спину. Лошади степняков привыкшие к крови и частой смене хозяев совершенно равнодушно отнеслись к тому, что я их поймал, связал передние ноги и оставил пастись.
На табор я решил напасть ближе к вечеру. Дождавшись когда грабители поужинают, усядутся у костра и начнут пить свою бузу, я пробрался к самым повозкам, встал за одну из них и стал стрелять из своего пистоля как в тире. Подарок от неизвестных голосов стрелял с такой же точностью как и обычный пистоль, но в два раза дальше. Я спокойно убивал даже тех разбойников, которые были от меня на расстоянии пятидесяти, или около того, шагов.
Сначала разбойники ничего не поняли, видимо приняв упавших своих товарищей за напившихся
