как один раз он заезжал в цветочный магазин и выбирал букет, уж явно не для меня. Уму непостижимо. Мало того, что я стала не вхожа в этот дом, так за эти два месяца Генрих ни разу не остался у меня на ночь и не заехал ко мне даже на пару часов. Он вообще меня избегает. Мол, ему срочно нужно домой, пациентка ждёт, он очень переживает за её душевное состояние. Просто дикий ужас. Слушай, убогая, как тебе удалось так мужика завербовать? Может, у тебя между ног дырка золотая?!
— Это совсем не то, что ты думаешь. У нас ничего нет. Я действительно интересую Генриха только с медицинской точки зрения.
— Ну да, так я тебе и поверила. — Девушка подошла к плите, сняла крышку со сковороды. — Ну, что здесь у нас? Ах, какие симпатичные котлетки! А укропчиком?то как красиво посыпала. Ты поваром раньше работала? А на гарнир что у нас? Картошечка. Лучком, я смотрю, заправила. Лучок?то какой золотистый и поджаристый… Стараешься… — Девушка оперлась о кухонный стол и посмотрела на меня жалостливо. — Мне с тобой тягаться смешно. Ну какая из тебя соперница? Я с уродами не соревнуюсь. Что за мужики нынче пошли?! У меня грудь четвёртого размера, глаза голубые, фигура что надо, мужики шеи сворачивают, а Генрих к уродине бегает. Мне кажется, он просто извращенец. Есть же зоофилы, педофилы, а он уродофил. Знаешь, что я тебе скажу: проваливайка ты из нашей жизни.
— Куда? Мне некуда идти. Меня со дня на день оперировать начнут.
— К Генриху очередь за огромные деньги на операцию выстраивается. Ты первая, кого он решил оперировать на халяву. Теперь я нашла объяснение, почему это произошло. Проваливай отсюда.
— Куда мне идти??? — Я перепугалась не на шутку. — У меня ни денег, ни документов.
— Проваливай туда, откуда Генрих тебя взял.
— Он нашёл меня в морге.
— Старый извращенец. Вот и проваливай в морг. — Девушка подошла ко мне ближе, замахнулась и закричала: — Уходи прочь, чтобы я тебя в этом доме никогда больше не видела! И не приближайся к Генриху даже на пушечный выстрел! — Она пошла в коридор, сняла с вешалки куртку с большим капюшоном и кинула мне: — Надень, чтобы народ на улице не пугать! Закрой своё уродство!
— Я никуда не пойду.
— Пошла вон, я сказала!
Она забегала по дому и стала срывать с зеркал ткань.
— Смотри на себя в зеркало! Знай, какая ты! Уродам в этом доме не место! Уходи!!! Сегодня я буду здесь ужинать с любимым мужчиной! И спать тоже буду с ним я! Я прощу ему эту маленькую слабость — любить уродливых баб! Генрих весь такой положительный! Должна же у мужика быть хотя бы одна вредная привычка. Закрою глаза на то, что мой любимый — извращенец.
Я всхлипнула, схватила куртку и бросилась прочь из дома. Девушка шла за мной по пятам и, распахнув мне калитку, завизжала:
— Только попробуй вернись! Я сама лично пробью твою лысую голову!
Я натянула капюшон прямо на глаза и пошла по незнакомому городу. Шла очень долго, куда глаза глядят, и тихонько всхлипывала. Затем села на лавочку, сунула руки в карманы и, к своему удивлению, обнаружила в кармане телефон. Набрала номер мамы и, изменив голос, спросила:
— Здравствуйте, а Анфису можно?
— Она умерла, — тихо ответила мама.
— А когда?
— Уже второй год как её нет. А вы кто?
— Подруга. Просто мы давно не общались. Я звоню ей на мобильный, а оказывается, этого номера больше нет. А что с ней произошло?
— Разбилась на машине в Германии. Не справилась с управлением. — Услышав, как мама всхлипнула в трубку, я почувствовала сильный укол в сердце.
— Вот горе?то какое. Она мне звонила, приглашала на свадьбу, а я не смогла приехать. Она же вроде замуж вышла.
— Вышла. И месяца в браке не пробыла, как погибла.
— Муж как всё пережил?
— Не знаю. Я с этой семьёй не общаюсь. Встретилась с ним всего один раз на похоронах. Леонид стоял бледный и молчал. А на девять дней меня никто и не позвал. Может, они и не поминали вовсе. Мы своей роднёй и девять дней, и сорок, и год сами отметили.
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо, — сказала мама и положила трубку.
Я хотела было набрать номер Влада, но побоялась. У Влада так развит слух, что он определит меня по голосу. В этот момент в моей руке зазвонил мобильный, и я от волнения чуть не уронила его на землю. Сняла трубку и затаила дыхание.
— Анфиса, ты где?
— Не знаю, — всхлипнула я.
— Оглянись вокруг. Скажи, что ты видишь.
— Очень красивые здания.
— Дойди до какого?нибудь магазина и опиши его, чтобы я смог тебя найти.
— Я вижу памятник.
— Что за памятник?
— Какой?то мужик стоит на пьедестале. А за памятником большой магазин. Очень много огней. Тут площадь какая?то.
— Всё. Я понял, где ты. Сиди, жди и не вздумай никуда уходить.
Я села на лавочку, натянула капюшон и смахнула слёзы с глаз. Господи, ну почему я теперь такая?! Ведь совсем недавно весь мир лежал у моих ног, мужчины кидали на меня заинтересованные взгляды…
У меня было много любовников. Кто?то отложился в памяти на долгие годы, а кто?то промелькнул, как эпизод. Кто?то вызвал глубокое разочарование, кто?то оставил кровоточащий шрам в моём сердце, кто?то проехался по моей жизни трактором так, что мне казалось, будто конец света настал. Одни отношения были слишком лёгкими, незаметными и совершенно безболезненными, другие — нервными и тяжёлыми. Был и просто секс без обязательств.
Иногда мне казалось, что с мужчинами у меня не складывается из?за того, что я слишком много знаю о них… У меня был муж, в конце концов. Правда, я не уверена, что наш брак продлился бы долго. Интересно, Лёня играет в казино и встречается со своей Мариной? Помнит ли обо мне? Вспоминает хоть иногда?
Недалеко от меня остановилась машина. Из неё вышел Генрих. Я смахнула слёзы и приподняла голову. Генрих сел рядом на лавочку и взял меня за руку:
— Прости, что так получилось. Я забрал у неё ключи от дома. Больше она никогда тебя не побеспокоит. Я встречался с Леной весь этот год. Она работает в моей клинике. Её навязчивость переходит все границы. То, что она тебя выгнала, — непростительно. Я приказал уволить её. Как можно вышвырнуть изуродованного человека на улицу?! Как же хорошо, что ты взяла эту куртку! Я тебе специально купил модель, где капюшон побольше, и положил в карман мобильный, просто забыл про него сказать.
— Я не хочу жить, — всхлипнула я и прислонилась головой к плечу Генриха.
— Потерпи немного. На следующей неделе первая операция.
— Я всегда была желанной, сексуальной, интересной. А теперь… Мне уже никогда не увидеть взглядов, которые раньше бросали в мою сторону мужчины. Сейчас на меня можно посмотреть только с презрением и жалостью. А ведь совсем недавно я так уверенно шла по жизни… Мне всегда хотелось иметь у своих ног самых лучших мужчин. Хотелось увлечь, завоевать, покорить и бросить. Я умела вертеть людьми так, как хотела. Мне нравилось получать удовольствие от самого процесса завоевания. Для меня это наслаждение. Мне было интересно: до какого момента мужчина сможет продержаться, пока мои чары не сделают своё дело. Когда это происходило, мой интерес тут же ослабевал. Я была всегда занята поисками подходящей жертвы. Хорошо овладела искусством манипулировать сильным полом посредством флирта. Я никогда не боялась зависти, не брала в расчёт мнение окружающих и умела вызывать всеобщее поклонение. Я умела сканировать мужчин взглядом, а сила воздействия взгляда неоценима. Меня
