Да не было ничего, не было! Совесть Малдера чиста! Ну, почти чиста. Чего не скажешь о пиджаке. В чистку отдавать? Придется. Про платьице Моники — тут он переброщил. Фу, мсье! Извинитесь перед дамой!
— Скалли! Извини…
— За что?
— Просто… За все.
— Без проблем. Забыли. Все забыли.
— А вот этого не надо.
— Чего — этого?
— Забывать. При том, что очень хочется… Я про вчерашнее. Про наше фиаско в Чайна-тауне.
— Фиаско, да…
— Скиннер назначил на полдень. С отчетом. О вчерашнем.
— Что ж, отчитаемся, Напарник.
— М-м… Я к чему, Скалли… Я к тому, что фигурантов, получается, упустил я. Ты была внизу, на подстраховке. Может, я один схожу — «на ковер»?
— Напарник! Мы напарники или нет?! Вместе пойдем!
— И что скажем?
— Скажем, как было… Дьявол! Знать бы, как было!
— Скажем что-нибудь.
— Что-нибудь!.. Хочешь шутку, Скалли? Жизненную.
— Не до шуток Ну, жизненную давай.
— Сколько нужно агентов ФБР, чтобы заменить электрическую лампочку?
— Ну?
— Двое. Один уверяет начальство, что все в порядке, а второй тем временем ввинчивает лампочку в водопроводный кран.
— Смешно. И кто из нас станет уверять старину Уолтера? А кто «ввинчивать лампочку»?
— По обстановке… Обстановка, черт побери! Прости, Скалли, это по ассоциации. Вчерашний «Зеркальный карп», проклятые зеркала!.. Слушай, напарник, ты вчера, еще раз прости, ванну не приняла?
— Малдер!
— Да я так… Просто мысль пришла.
— Мысль?! Малдер!!!
— Если бы я, после «Зеркального карпа» вернулся домой, а у меня
— Малллдер!!!
— …не сдержался бы, расколотил вдребезги!.. Скалли? Скалли?! С тобой все в порядке?
— Да. Да!
— Ты просто вдруг даже позеленела…
— В порядке, в порядке, напарник. Знаешь, а ведь ты, пожалуй, прав.
— Насчет?
— Насчет расколотить вдребезги!
— Уф! Позволь, отмечу в календарике? Знаменательный день! Хоть в чем-то я прав, по мнению напарника!
— Не паясничай.
— Просто стараюсь тебя отвлечь… развлечь…
— Бессмысленно. Абсолютно бессмысленно, Малдер.
— Да уж вижу, Скалли…
— Что ты видишь?! Нет, вот что ты видишь?!! М-да. Прав новоявленный таблоид! «У раздраженной женщины — повышенная нервозность и неадекватные реакции».
Пиджаков не напасешься…
Вот как, да? Неадекватные?! И предложите приемлемый адекват, очухавшись голышом на кафельном полу! Во рту — пустыня Сахара, впору песок сплевывать. В голове — каша. А на часах — ой-ой, опаздываешь, Скалли.
Собиралась быстро и не глядя по сторонам. Не думать о белой обезьяне, не думать!.. Не думать о ночном кошмаре, не думать!.. Эффект прямо противоположный. Везде мерещится старец И-Ван.
…Даже когда вдвоем с напарником вошла к Скиннеру, почудилось — знакомая музыка ветра, перезвон китайских колокольчиков.
Даже склонилась к Малдеру с немым полувопросом: что-нибудь слышишь, напарник?
Напарник Малдер слышит только босса. Лучше бы не слышать! Тон у Скиннера… Впору подавать в отставку…
«Провал! Дилетанство! Вас, как детей! Ма-алчать!»
И это старина Уолтер? Это старина Уолтер. Доподлинно?
Доподлинно. Будто подменили босса! За неудачу, конечно, по головке подчиненных гладить — только портить. Но раньше вы, мистер Скиннер, любую неудачу подчиненных (редкую, заметьте, очень и очень редкую, по пальцам одной руки пересчитать!) воспринимали, гм, творчески. То есть позитивно, если можно так выразиться, — на перспективу. То есть: «Бывает! Никто не застрахован. Работаем дальше. Давайте подумаем, друзья…»
У-упс! Железный Винни осекся. Как услышал всплеск недоумения Скалли. Секундно замешкался. И — сменил пластинку. Теперь — с точностью до наоборот!
— Прошу прощения, Малдер. Прошу прощения, Скалли… Бывает. Никто не застрахован. Работаем дальше. Давайте подумаем, друзья…
Слишком быстро, мистер Скиннер. Слишком вдруг.
Слишком…
Повисла пауза. Скользкая, но прочная. На которой и повеситься недолго.
— А то по пиву, друзья? Чтобы снять напряжение? Чего-чего?! Железный Винни, мистер Скиннер, помощник директора ФБР, в собственном кабинете предлагает подчиненным «по пиву»?! И не просто на словах! На деле! Распахнул дверцу бара-холодильника, замаскированного под служебный сейф. Замялся, словно решая, как прихватить три бутылки одновременно, какой рукой. Левой! Прихватил. Выставил на стол.
— «Будвайзер», друзья! Это вам не пойло «Дракон» в Чайна-тауне! «Будвайзер»! Очень рекламируют!
Нет. Так не бывает. Да не бывает же! Настолько не в вашем характере, мистер Скиннер, что — просто не бывает!
Скалли чуть не брякнула вслух: «Вы в порядке, босс?!» Благо, не брякнула. Напарник Малдер перехватил на взлете, заговорил-заговорил. Впрочем, говорил чушь. Чушь собачью.
Впрочем, с боссом, вдруг понесшим собачью чушь, надлежит общаться на одном с ним языке. Во избежание…
— Видите ли, Уолтер. Я пил пиво на всей планете — в гостях, барах, ресторанах, практически везде, где предлагали. Часто сорта, наиболее рекламируемые. Но ни разу потребление пива не сделало меня красивым и сексуальным в собственных глазах и в глазах окружающих вопреки обещаниям ТВ-рекламы. И сколько бы раз я ни заказывал «Будвайзер», это не привлекло внимания ко мне красотки, на что однозначно намекала реклама. Нет, должен признаться, когда принятая норма значительно возрастала, почти до границ общественного приличия, я замечал, что окружающие становились гораздо симпатичней, но не до той степени, как это показывает ТВ-реклама. А значит…
— А значит, дружище?
— Всего лишь значит, что реклама пива — это визуальная гипотеза, логически противоречащая установленным фактам.
