появлялись другие, сказывалась близость довольно крупного города. Отступали до моста через какой-то ручей, не помню теперь название, и там, уже не опасаясь за фланги, устроили зверям настоящую бойню. И тут же получили сзади автоматную очередь. Андрею прилетело в бронежилет, и он упал за ограждение, отделяющее проезжую часть от пешеходной дорожки, а я так и остался лежать на асфальте, беспомощно наблюдая за вывалившейся из придорожных кустов троицей мародёров. Донельзя довольные богатой добычей, они с удивлением посмотрели на выкатившуюся под ноги гранату, раскрашенную в яркие цвета и с розовым бантиком на взрывателе. Лена так старалась, украшая подарок любимому брату на день рождения…
- Нет, Андрюш, погоди, - какая-то мысль крутилась в голове, но всё ускользала, всё никак не удавалось поймать её за хвост. Мосты, вода… нет, не то. Так и промолчал до самой деревни.
Там уже ждали. С Сотским связались по дороге, и сейчас у южных ворот растянулись в цепь несколько стрелков на случай увязавшихся тварёнышей. Их оказалось всего две тройки, не замеченных нами в клубах пыли за машиной. Грохнуло сразу несколько стволов, разнося зверей в клочья - охрана стены всегда пользовалась волчьей картечью.
- Михалыч, - Валера восхищённо поцокал языком, оглядывая 'Тойоту', - ты где такую классную лайбу надыбал?
- Завидно? - я захлопнул за собой дверку и махнул Андрею. - Езжай к дому, мы сейчас подойдём.
Внедорожник рыкнул мотором и порулил дальше по улице, а Сотский заинтересованно спросил:
- Михалыч, да у тебя на лице написано, что что-то задумал.
Не ответил, сел прямо на траву, откинулся спиной на цветущую липу и прикрыл глаза. Красота-то какая! Не нужно ни куда торопиться, бежать, стрелять… Так бы и сидел всю ночь. И соловьи запоздавшие в овраге поют. Да ну их нахер, эти рейды! Буду неделю отсыпаться на чистых простынях, отъедаться жареной картошкой с лисичками, отпиваться прошлогодним яблочным вином, париться в бане до восьмого исхлёстанного веника. Никуда больше не пойду, устал.
И тут же, противореча самому себе:
- Валер, мы завтра с утра выходим. Рацию мне ещё одну занеси, хорошо?
- Завтра?
- Ну да, чего тянуть. Но рацию - сегодня.
Сотский лишних вопросов не задавал, присел рядом, неловко выставив вперёд деревяшку самодельного протеза.
- На трофейной машине пойдём, - продолжил я. - Когда ждать обратно, не знаю сам.
- А куда?
- Да хрен его знает, Валер.
- В Нижний, значит.
- Ну-у-у… примерно.
- Вдвоём?
- Как обычно.
Я не стал продолжать разговор, что в нём толку? Валера, конечно, хороший человек, правильный, и в душу не лезет, да только не пошёл бы он в задницу! Самого корёжит и мурашки по спине бегают, как представлю улицы Нижнего Новгорода с марширующими по ним тварёнышами. Не хочу идти. Но надо.
Дома, после ужина и бани, пришлось выдержать небольшой семейный скандал. Вполне, впрочем, корректный и негромкий, чтобы не разбудить спящую в мансарде малышню. Кроме двоих родных детей и сегодняшнего найдёныша, их было ещё четверо приёмных, в возрасте от четырёх до десяти лет - результат вылазок по обезлюдевшим деревням. Лена обижалась, что завтрашний день рождения будет отмечать без нас. Чуть отбился. Пообещав в следующий раз подарить настоящую кольчугу. Милитаристка, блин, дева- воительница.
Наконец, выгнав из кухни женское население, остались с Андреем вдвоём. Он сдвинул в сторону массивный медный подсвечник и разложил на столе карту.
- Вот смотри, пап, - остро заточенный карандаш ткнулся в извилистую синюю полоску. - Если мы спустимся на воду тут, в районе Кубаево, то спокойно дойдём до Кстова. До него от реки сколько, километра два?
- И толку? По этому ручью не только лодку, задницу свою не протащим. Ты там когда последний раз был?
- У Кудьмы? Вообще ни разу. Хотя нет, как-то проезжал мимо уже после армии.
- И, думаешь, за это время речка шире стала? У города ещё ничего, а выше по течению тварёныши с берега прямо на колени запрыгивать будут. Вот, лучше, смотри, - я отобрал карандаш и показал на левый край карты. - Вот здесь, у Павлова, пологий спуск к воде, к бывшему понтонному мосту. Даже если от него ничего не осталось, то в любом случае можем спокойно выехать к Оке, пересесть в резиновую лодку и спускаться себе до самого Нижнего в своё удовольствие. Даже грести не обязательно. А то можно будет и по окраинам Дзержинска пошарить.
- Он же на другой стороне, - возразил Андрей.
- Да я так, теоретически.
- Ни хрена себе теоретизирование. Там и в мирные-то времена жили одни отморозки.
- А мы с тобой?
- А мы - хорошие отморозки. Правильные.
Вот за что люблю родного сына, так это за логику и умение объяснить любую проблему несколькими простыми словами. Весь в меня.
- Хорошо, договорились, Дзержинск нам нахер не нужен, но вот тут, - я показал почти в самое устье Оки, - Башкировские мельницы.
- Они разве работали?
- Представления не имею. Но если что - прямо напротив, на другом берегу, хлебозавод Любомира Тяна.
- Это который любил первоклассникам портфели дарить?
- Он самый, но не в портфелях дело.
- Но лезть в Канавино… - Андрей задумчиво почесал затылок. - Сожрут.
Понимаю его сомнения. И разделяю. Канавинский район Нижнего Новгорода выходил к реке узкими улочками, где дома дореволюционной постройки с дворами и подворотнями, соседствовали с такими же старыми заводами, в большинстве своём не работающими и отданными под склады и микроскопические производства. Успели, правда, проредить трущобы в связи со строительством метромоста и цирка, но вокруг Центрального рынка эти фавелы, почти бразильские, остались в достаточном количестве. Достаточном для того, чтобы отбить охоту туда соваться.
- Значит, будем рассчитывать на мельницы. Тем более там прямо от причала идёт галерея, так что в случае чего будем пробиваться по ней.
- А назад? - кажется, Андрея тоже больше всего волновал этот вопрос.
И что ответить? Мы и раньше не увлекались стратегическим планированием, предпочитая надеяться на удачу и меткость выстрела. Пришли, забрали, ушли. В промежутках между этими действиями - сплошная пальба. А как по-другому? Как спрогнозировать действия тварёнышей, если они не умеют 'ди эрсте колонне марширен, ди цвайте колонне марширен'? Единственное прогнозируемое действие - бросаться и жрать.
- Определимся как-нибудь с отступлением. Я, во всяком случае, там умирать не собираюсь. В других местах тоже.
Просидели до самого утра, обсуждая детали будущего рейда и составляя список необходимого. Несколько раз за ночь сверху спускалась обеспокоенная громкими голосами Ольга, но, поглядев на наши озабоченные лица, уходила ни сказав ни слова. Привыкла за столько лет, что у мужчин бывают свои игрушки, часто не совместимые с жизнью, но без них этой самой жизни может и не быть. И привыкла ждать. Сначала из Афганистана, из госпиталей, потом из СИЗО, где сидел в предвкушении суда за сломанную челюсть кандидата в депутаты, теперь вот ждёт из рейдов уже двоих. Даже троих, если считать
