Дженни и Элла с удивлением посмотрели друг на друга.
— Элеонора Стаффорд? — уточнил он, подходя к ней, и Элла поняла, что это курьер. — Это для вас.
— Наверное, тут какая-то ошибка, — пробормотала она.
— Смотри, там есть открытка, — сказала Дженни, приходя ей на помощь и забирая у нее скрипку.
Элла неуверенно потянулась за открыткой и раскрыла ее.
Внизу стояла подпись: «
— Он даже номер телефона не указал, чтобы я смогла позвонить и отказаться, — с раздражением сказала Элла.
Дженни взглянула на нее так, словно засомневалась в ее умственных способностях.
— Отказаться? Зачем тебе отказываться? Тебя приглашает потрясающе красивый, сексуальный и богатый мужчина, который послал тебе огромный букет роз. Какого рожна тебе еще надо? Ясно же, что он тобой увлечен.
— Ничего мне от него не нужно! — проворчала Элла. — Все, что он от меня хочет, — это затащить меня в постель.
— И что в этом такого? Нормальное желание любого настоящего мужчины. — Дженни остановилась и развернулась к подруге. — Ты всегда говорила — еще со школы, — что не собираешься замуж.
— Так оно и есть, — нахмурилась Элла, не понимая, к чему ведет Дженни.
— Теперь ты говоришь, что не хочешь ни с кем заводить романов. Что ты тогда делать-то собираешься? Будешь всю жизнь жить как монашка? И гордиться перед всеми своей девственностью?
— Да… нет… не знаю, — пробормотала Элла. Они с Дженни дружили уже больше десяти лет, и та знала ее лучше, чем кто-либо. Вот только как объяснить ей свою реакцию на ухаживания Вадима, если она сама плохо понимала собственные чувства?
— То есть ты предлагаешь мне переспать с Вадимом Александровым? — прямо спросила подругу Элла.
— А почему нет? Не надо драматизировать. Элла, секс не такая уж страшная штука, — весело отозвалась Дженни и покачала головой. — Знаю, как плохо твой отец относился к твоей матери. Знаю, как ты к нему относишься. Только тебе-то зачем из-за этого портить себе жизнь. Пусть брак твоих родителей не сложился, но ты имеешь право жить полноценной жизнью и встречаться с мужчинами. А ты ограничиваешь себя.
— Нет! — возразила Элла, хотя и понимала, что подруга права.
Но с другой стороны, родители Дженни были счастливы в браке уже тридцать лет, а отец души не чаял в своей жене и четырех детях. Она не понимает, что значит постоянно наблюдать за тем, как отец психологически, а иногда и физически терроризирует твою мать. Жестокое поведение отца оставило неизгладимый след в ее душе, и Элла не собиралась повторять судьбу матери.
— Когда ты в последний раз была на свидании?
Элла пожала плечами.
— Пару месяцев назад. Я ужинала с Майклом Дановски, когда к нам приезжал Польский симфонический оркестр.
Дженни посмотрела на нее с сочувствием и тяжело вздохнула:
— Он же голубой! Это не считается.
К удовольствию Эллы, отвечать ей не пришлось, поскольку перед ними остановилось такси и им пришлось заняться багажом.
— Ты же не собираешься положить цветы в багажник? — укоризненно спросила ее Дженни, увидев, что Элла кладет букет на чемодан.
Поморщившись, Элла вздохнула и с цветами побрела садиться в машину. Аромат их сразу распространился по всему салону, а она всю дорогу любовалась ими.
Теребя красные лепестки роз, Элла думала о том, что ей сказала Дженни. Естественно, она не собиралась всю жизнь прожить монашкой. Однако сейчас для нее на первом месте стояла музыка. Карьера и концерты отнимали все ее время, и ей некогда заниматься романтическими отношениями. Впрочем, в планы Вадима, по его собственному признанию, серьезные отношения тоже не входили. Ему хотелось завести с ней непродолжительную интрижку, вот только Элла не собиралась вписывать свое имя в и без того, длинный список любовниц Александрова.
Вид особняка и аллеи вишневых деревьев, освещенных теплым весенним солнцем, приподнял Элле настроение. Она не могла дождаться того момента, когда откроет французские окна и взглянет на берег Темзы, однако сначала ей предстояло разобрать почту, скопившуюся в ее отсутствие.
Быстренько просмотрев полученные письма, Элла включила записи на автоответчике и помрачнела.
— Элла, — раздался голос Стивена Портмана, ее дяди. — Я нашел нового жильца в особняк. Он планирует купить дом, но сначала хочет пожить в нем, посмотреть, подходит ли он ему. Ты можешь пока остаться. Он согласился, чтобы ты жила, пока он не определится, и присматривала за домом. Я еще тебе позвоню, чтобы договориться о встрече. Надеюсь, она состоится уже в эти выходные.
Уныние охватило Эллу. Она знала, что дядя подумывал о продаже дома, но надеялась, что это случится не так скоро. Теперь у нее было несколько месяцев на поиск нового жилья, и задача не обещала быть легкой: для рояля требовалось много места.
Неопределенность будущего пугала, а перспектива ужина с Вадимом добавляла напряжения, которое нарастало с приближением вечера. Элла была абсолютно уверена, что Вадим специально не указал в открытке свой номер телефона, чтобы она не смогла отменить их встречу.
«Почему до него никак не дойдет, что я не хочу иметь с ним дело?» — с раздражением подумала Элла, подливая воду в вазу с розами.
Она не хотела, чтобы он дарил ей цветы, но они были такими красивыми, что у нее не поднялась рука выбросить их в мусорное ведро. Большинство женщин с удовольствием приняли бы подобный подарок от сногсшибательного олигарха. Элла вспомнила восторг Дженни, когда та увидела букет.
— Только я в их число не вхожу! — воскликнула Элла, хотя и мысленно согласилась со своей подругой, что ненависть к отцу влияет на ее отношения с мужчинами.
Чтобы снять нервное напряжение, Элла села за рояль. Она выбрала карьеру скрипачки, но дома, для удовольствия, играла на рояле. Музыка всегда помогала ей отвлечься от неприятных мыслей, и скоро фрагменты из сочинений Шопена и Чайковского — ее любимых композиторов — помогли ей забыться.
Подходя к особняку, Вадим услышал завораживающее начало Лунной сонаты Бетховена. Он остановился, чтобы послушать, и почувствовал, как у него по коже побежали мурашки. Элла была удивительно одаренным музыкантом. Ее игра вызывала у него не меньший восторг, чем красота.
Решив не мешать ей своим вторжением, Вадим обошел дом и обрадовался, увидев, что французские окна открыты нараспашку. Элла была полностью погружена в музыку и даже не подняла голову, когда он сел на один из стульев, стоявших на веранде. Закрыв глаза, Вадим превратился в благодарного слушателя.
Сам он не играл ни на каком инструменте. У его отца, работавшего на заводе, не было лишних денег на такую роскошь, как музыкальные уроки для сына. Его зарплаты едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами и кормить старую мать и ребенка. Вадим плохо разбирался в музыкальной технике и мало знал о великих композиторах, но по какой-то причине музыка всегда благотворно на него действовала и порой задевала те струны его души, которые он ото всех старательно прятал.
Когда отзвучала последняя нота, Элла отняла пальцы от клавиш и вздрогнула, осознав, что комната уже не залита солнцем и погрузилась в вечерние сумерки.
