телефон. Чем больше аппаратов размещалось на столе того или иного начальника, тем заметнее он возвышался над другими, тем обширней было его телефонное право. Компьютер свидетельствовал совсем о другом. Ровные строчки, светившиеся на дисплее, четко прорисованные цифры казались загадочными, полными таинственного смысла и значения.
Технический распорядитель сидел за столом, расправив широкие плечи борца и положив перед собой крепкие смуглые руки. Он вежливо улыбнулся вошедшим, но, как заметил Елизаров, взгляд его при этом оставался настороженным и жестким.
– Садитесь, сержант. – Кесоян показал Елизарову на стул. Клыкову он небрежно махнул рукой: – Вы можете ехать. У нас разговор будет долгий.
– Добре, – сказал Клыков послушно и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
– Значит, вы и есть знаменитый Елизаров? – спросил Кесоян, когда сержант уселся.
– Почему знаменитый?
– Вы дерзко решили вторгнуться в серьезный бизнес. Такие люди среди военных – большая редкость. Вы готовы к деловому разговору?
– Готов, только вы зря не оставили Тимофея Васильевича. Мне бы с ним было легче.
– Я совсем не хочу, чтобы вам было легче! – засмеялся Кесоян. – В бизнесе, дорогой Алексей, каждый делает свое дело и должен знать лишь то, что его касается. Или Тимофею Васильевичу надо знать, сколько я вам заплачу?
– Он и так знает, сколько я запросил за участие.
– Верно. Но он не знает, сколько я могу добавить от себя за старание.
– Разве вы с Клыковым не партнеры?
Кесоян улыбнулся:
– Вопрос о партнерстве в бизнесе занимает особое место. Хирург и больной в определенном смысле тоже партнеры. Однако когда дело доходит до операции, врач принимает меры, чтобы больной не мешал ему делать дело. Уж извините, Алексей, но я не стану посвящать вас в свои планы. По той простой причине, что не хочу усложнять ваши задачи, которые и без того непросты. Да, если не секрет, для чего вам нужны деньги?
Елизаров с удивлением вскинул брови:
– А вам что, они не нужны?
– Я деловой человек. Деньги мне дает мое дело, и расходую я их на его продолжение.
– А я хочу всласть пожить, – сказал Елизаров. – Куплю путевку за границу, на мир погляжу. Сто тысяч… Думаю, этого хватит?
– Наверное, – произнес Кесоян, задумчиво глядя на сержанта. – Должно хватить. Впрочем, чтобы такие деньги заработать, надо сильно постараться.
– Я понимаю.
– Не думаю, – сказал Кесоян резко. – Деньги хороши тогда, когда они заработаны честно… А вы как считаете?
– Вы священник? – спросил Елизаров, сдерживая раздражение.
– Хороший вопрос. Но вы не ответили на мой.
– Я не хочу на него отвечать, а впрочем… Деньги бывают либо большие, либо малые. Честные они или нет – никого не касается. Это только большевики интересовались, откуда у кого гроши.
– Деньги не пахнут, верно?
– Допустим.
– Браво, – сказал Кесоян. – Браво, Елизаров! Клыков не ошибся, рекомендуя вас. Человек либо смело делает деньги, либо нищенствует. Третьего не дано. Тем, кто ожидал, что социализм сделает всех счастливыми, придется перестраивать мозги. Вы согласны?
– Устраиваете мне экзамен на политику? – спросил Елизаров с насмешкой.
– Обычная процедура в бизнесе. В нашем деле главное не анкета, а сам человек. Я хочу точно знать, кому что по плечу и на кого можно положиться. У меня частное предприятие, и мне не все равно, кто на меня будет работать.
– Можно вопрос? Если я протащу вас на базу, то будет это считаться шпионажем?
– Хороший вопрос, – сказал Кесоян, и взгляд его стал еще жестче. – Лучше сразу все до конца выяснить, верно?
Елизаров кивнул.
– У вас, наверное, есть мама? Так? И она иногда узнавала у соседок рецепты новых блюд. Ей говорили, она запоминала или записывала. Это обычный способ обмена домашними технологиями. В промышленности предпочитают секреты производства хранить. Никто, кроме настоящих хозяев, не знает, как делать кока-колу или готовить пепси. Нельзя позволить конкурентам обставить себя. Мы – фирма, торгующая технологиями. Средств на то, чтобы купить чужие секреты, у нас на первых порах маловато. Знаете, сколько стоит на мировом рынке технологическая лицензия? Нет? И не забивайте себе голову пустяками. Короче, мы стремимся к получению промышленных сведений. Это обычная практика делового мира. Теперь учтите, ракеты, которые сейчас существуют, обречены на уничтожение. Горбачев договорился с Бушем, и технику порежут. Пенки с этого кое-кто снимет. А мы останемся ни с чем. Зато, если раздобыть секреты вашей базы, они принесут хорошую прибыль. Поэтому я отвечаю на ваш вопрос утвердительно. Да, это шпионаж, но промышленный. Слыхали о таком? Вот и отлично. Вас это устраивает?
– Я уже сказал Клыкову: дело решенное. Просто хотел услышать правду. Не люблю, когда меня держат за дурака.
– Вы рассуждаете как деловой человек. Итак, в какую сумму вы цените компаньонство?
– Тысяча больших бумаг.
– Отлично. Я добавлю еще пятьсот, если план будет хорошим.
– Аванс – пятьдесят наличными.
– Условие принимается.
– Как я узнаю, что вы признали мой план хорошим?
– Показатель – выполнение задачи. Плохой план результата не даст.
– Понятно. – Стараясь сдержать торжествующую улыбку, Елизаров старательно хмурился. – Что теперь?
– Теперь будем работать. Я стану спрашивать – вы будете отвечать.
– Я готов.
– До аванса? – спросил Кесоян и пристально посмотрел на сержанта. – Вы мне так доверяете?
– Почему нет? Во-первых, я верю на слово. Во-вторых, без меня вам никак не обойтись.
– Вы умнее, чем я думал вначале, – сказал Кесоян одобрительно. Он достал из стола блокнот, положил перед собой. Нажал на клавиши компьютера.
– Вопрос первый. Как построена система охраны базы?
– Основа ее – три линии заграждения. Внешнее ограждение – колючая проволока на бетонных столбах. Со стороны озера «колючка» идет по краю обрыва.
– Дальше.
– Второе ограждение – электротехническое, находится в пятидесяти метрах от первого. Напряжение пятьдесят тысяч вольт. В десяти метрах за ним бетонная глухая стена. Высота три метра. Поверху – колючая проволока. На шести углах зоны караульные вышки с прожекторами и пулеметами. С вышек простреливается вся полоса между забором и электротехническим заграждением. Зоны обстрела для каждого поста выделены по часовой стрелке.
– Всё?
– Нет. Первая и вторая линии заграждения оборудованы электронной сигнализацией.
Кесоян слушал, быстро делая заметки в блокноте. Периодически он постукивал по клавиатуре, вводя данные в компьютер. Каждую исписанную страницу блокнота вырывал и опускал в кювету с прозрачной жидкостью. Листок на глазах таял и исчезал. Наблюдая за ним, Елизаров спросил:
– Бумажку убрать просто, но в машине все сохраняется, верно?
– Верно.
– Как же с безопасностью?
