она узнала из тех слухов и намеков о нем, что ходили по городу.
— Прошлой ночью Сисси кое-что говорила… Ну, ничего особенного, но я была заинтригована…
Видимо, она не слышала ничего существенного. Но она пыталась что-то выудить, и это его чрезвычайно нервировало.
— Давайте, Магайр, — подбодрила она, игриво подергивая его за рукав рубашки. — Я умею хранить секреты.
В ее глазах светилось озорство, улыбка стала шире, и грудь Джозефу стеснило нечто, чему он пока не мог придумать название. Однако будь он проклят, если она не действует на него так с того самого момента, как он впервые увидел ее перед почтовой станцией. Он уже хорошо знал, что ей свойственна некоторая необузданность. Это доказывали ее глаза, ее решительная поза и особенно изгиб ее губ. И в результате его необъяснимо тянуло к ней, как мошку на огонь.
Очевидным фактом было и то, что она — от макушки золотоволосой головы до пяток маленьких ступней — источник постоянных неприятностей. Самым толковым было бы вернуть ее туда, где он ее нашел, но Джозеф уже решил, что она останется до тех пор, пока он не будет готов отпустить ее.
— Пешком идти долго, — сказав он, не собираясь отвечать на ее вопрос. — Вы можете поехать со мной. — И он повернулся и пошел через рощицу к фургону, оставив ее пылающей от любопытства.
Неудивительно, что Тесс отправилась вслед за ним.
— И все же, Магайр? Уклоняясь от ответа, вы только разжигаете мое любопытство. Вы выкопали колодец на священной земле? Забыли принести в жертву козу, перед тем как засеять поле?
Джозеф улыбался всю дорогу через заросли, радуясь, что Тесс не могла этого видеть. Эта женщина была способна обратить в шутку даже чуму.
— Сисси говорит, что вы влипли в какую-то историю из-за своих длинных волос, — приставала Тесс, следуя за ним.
Дойдя до луга, примыкающего к школьному двору, Джозеф остановился, поджидая девушку. Тесс тяжело дышала.
— А мне она сказала, что вы волшебница, и ваша волшебная сила кроется в розовом пальто, — ушел от ответа Джозеф.
— Не-а, я не волшебница, — Тесс снова ослепила его улыбкой. — Но я знакома с одной настоящей феей.
Несколько мгновений он смотрел на нее, удивляясь, как ей удается говорить такие вещи без смеха.
Они подошли к фургону. Тесс ни словом не обмолвилась насчет того, хочет ли она вернуться на ферму с ним в фургоне, но, когда она забралась наверх и уселась рядом, он расценил это как ответ. Джозеф стегнул лошадей вожжами, и они отправились домой.
— Если вы откроете мне свой секрет, я расскажу вам кое-что о себе, — сказала она через минуту.
— А почему вы думаете, что я хочу знать ваши секреты? — удивился он.
Солнце припекало, Джозеф чувствовал его жар даже через шляпу и предпочел бы, чтобы Тесс тоже была в шляпе.
Она пожала плечами и стала смотреть вперед.
— Я просто думала, что, видя меня с девочками, вы будете воспринимать это несколько спокойнее, если узнаете, что я вроде бы понимаю, что они чувствуют.
— Это вы-то, с вашей богатой семьей? — ответил он скептически.
— Деньги — это еще не все, Магайр.
Ее легкомысленный тон вдруг исчез, и, взглянув на нее, Джозеф отметил, что Тесс уставилась на свои руки, безвольно лежащие на коленях. Похоже, эта фраза вырвалась из глубины души и не была игрой.
— Я могла бы отдать самую дорогую игрушку лишь за то, чтобы родители оставались со мной, — тихо продолжала она.
Вдруг она вскинула голову:
— Но не будем ворошить прошлое. Самое важное, что в отличие от меня у Холли и Сисси есть родной человек, который всегда может им помочь. У них есть вы, их дядя. — Она наклонилась ближе. — И мы обязаны сохранить это положение.
Она была так близко, что Джозеф ощущал ее дыхание на своем лице. Какое-то мгновение он даже мечтал, не попросить ли ветер, чтобы тот бросил Тесс в его объятия. Вдруг их внимание привлек шум другого фургона. Джозеф издал страдальческий стон, разглядев округлые формы Агнес Рейнолдс, официальной сплетницы городского Женского попечительского совета.
— Мистер Мага-а-айр! — звала женщина визгливым голосом.
Он затормозил, зная, что, если не остановиться, она поедет за ним до самого дома. А после всего, что испытали Сисси и Холли в этот день, Джозеф не хотел, чтобы эта лицемерная пустомеля расстроила их еще больше.
— Мистер Магайр, — задыхаясь, выговорила женщина, поставив фургон на тормоз и вернув на скамью свою огромную тушу. — Мне доложили, что вы приютили двух маленьких девочек в этом уродливом грязном кургане, который вы называете домом.
Джозеф взглянул в небо и мысленно помолился Богу, чтобы тот ниспослал ему терпение.
— Недавно я потерял брата, и, согласно его последней воле, племянницы отданы на мое попечение.
Женщина тряхнула головой, цокнув при этом языком:
— Какое ужасное положение! Но вы, конечно, понимаете, что вы не можете их содержать.
— Эй, леди! — встряла Тесс. — Кто-то умер и завещал вам быть Богом?
— Девушка, я не с вами разговариваю, — огрызнулась миссис Рейнолдс. — Не иначе как вы — та дрянь, которую он вчера вытащил из тюрьмы для содействия в этом безрассудстве.
Джозеф почувствовал, как напряглась сидящая рядом Тесс, и положил руку на ее колено, слегка сжимая его и надеясь, что она поймет намек и промолчит. Однако, если бы у нее над головой висела бадья с кирпичами, она и тогда бы не смогла удержаться.
— А вы, должно быть, городская кумушка, отравляющая жизнь всем и каждому, — парировала Тесс.
Карие глаза миссис Рейнолдс потемнели.
— Я не разговариваю с наложницами.
— Спасибо за новость, но давайте вернемся к нашему предмету. Мистеру Магайру посчастливилось глубоко полюбить своих племянниц. Он понимает, что самое лучшее для них — быть рядом со своей плотью и кровью, и он не собирается отдавать их в сиротский приют. Это все, что вам нужно знать?
— О, девушка, вы высказались вполне ясно, — ответила женщина. — Поэтому позвольте мне сделать то же самое. Такому человеку, как Джозеф Магайр, не пристало жить в таком добропорядочном городе, как Суит-Брайэр, не говоря уже о том, чтобы позволить ему воспитывать детей. Сама эта мысль вызывает недоумение. А о вас вообще говорить не приходится.
— А вы…
— Миссис Рейнолдс, — громко вмешался Джозеф, — что бы я ни решил в отношении племянниц — не ваше дело. И я бы посоветовал вам найти себе иное занятие, чем оскорблять моих гостей.
Женщина отпустила тормоз своего фургона.
— Мы еще посмотрим, чье это дело, — только и сказала она.
Не говоря больше ни слова, она стегнула лошадей и направилась в город.
Джозеф тоже тронул фургон с места, делая все возможное, чтобы не смотреть на Тесс. Он не был уверен в своем отношении к ее вмешательству. С одной стороны, он ощущал в душе какое-то неведомое теплое чувство, с другой — то же самое чувство причиняло ему неудобство.
— Такой человек, как Джозеф Магайр? — произнесла Тесс заинтригованно. Замечания миссис Рейнолдс только разожгли ее любопытство к его секретам.
Но рано или поздно это случится. Рано или поздно всякий начинал подозревать его. И он считал, что это лишь вопрос времени, когда Тесс поймет, что он за человек.
