— Потому что кинжал мой. И Бенсона нашли в моем павильоне.
Я решила умолчать о том, что даже Майкл считает Роба в отличие от меня неспособным на убийство. И что я с этим согласилась.
— Вставай, пойдем потолкуем с полицией. Будет лучше, если ты явишься сам, не стоит ждать, пока они тебя найдут.
— Да, наверное. Как ты думаешь, что мне надеть — колониальный костюм или что-нибудь попроще… О черт!
— Что случилось?
— Мой костюм. На нем осталась кровь Бенсона — после того, как Фолк разбил ему нос.
— Фолк и не думал разбивать ему нос…
— Хорошо, после того, как Бенсон разбил нос о кулак Фолка.
Несмотря на тревогу, я не смогла сдержать улыбки.
— Ну ладно, после того, как Фолк случайно разбил Бенсону нос, — согласилась я. — Но ты же не один такой, верно? Кровь брызнула на всех, кто стоял неподалеку.
В основном на моих друзей, которых Монти и так уже подозревает. Дьявольщина!..
— Знаешь, что скажет твой Монтгомери? — мрачно промолвил Роб. — А я знаю: убийца Бенсона рассчитывал, что кровь из его носа замаскирует кровь от удара кинжалом. Он даже может добавить, что преступник решился на смертельный удар именно после драки или вообще драку затеял нарочно.
— Глупости! — отрезала я. — Он не настолько туп.
К несчастью, я ошибалась.
— Да, — сказал Монти, когда Роб предъявил ему заляпанную кровью одежду. — Это бросает серьезное подозрение на всех участников драки.
— Никакой драки не было, — попыталась объяснить я. — Просто… перебранка!
— Перебранка, в ходе которой один из участников получил удар по лицу, вызвавший потерю крови.
— Да нет же, у него только из носа кровь пошла.
— Это и есть потеря крови.
— Нет, потеря — это полное обескровливание, — не соглашалась я. — Как при укусе вампира. А у Бенсона крови оставалось достаточно, чтобы бродить кругом еще шесть-семь часов.
— Точно, — поддержал меня Роб. — Отец заплатил мне целый четвертак за «обескровливание», когда мне было восемь.
— Он имеет в виду, что выучил это слово, — пояснила я, пока Монти не вообразил себе чего-нибудь криминального. — Отец старался расширить наш словарный запас. Послушайте, Бенсон просто-напросто разбил нос, и у него пошла кровь. Вот и все. Если вам интересно мое мнение, это бросает не больше подозрений на присутствовавших, чем на весь остальной мир. Кроме того, к вечеру об этом знал уже весь город, поэтому любой мог совершить убийство в надежде, что подозрение падет на кого-нибудь из забрызганных кровью, если полиция не захочет копнуть поглубже.
— Мы копнем так глубоко, как сочтем нужным, — оскорбился Монти.
— Скажите, Бенсона прямо здесь убили или тело притащили сюда позже?
Помощник шерифа, не моргая, глядел на меня, изогнув губы в улыбке, которую он, видимо, считал вежливой, но загадочной. Будь моя воля, я бы вообще запретила таким типам улыбаться.
— Конечно, если вы это уже выяснили, — деликатно добавила я.
— Мы выяснили все, что нам нужно. А вот вам какое дело?
— Как же! — воскликнула я. — Если Бенсона убили в другом месте, убийца засунул тело в мой павильон по одной простой причине. Обратите внимание, почти каждый продавец имеет в своем павильоне что-то типа склада или подсобки, где он хранит товар, который не хочет пока выставлять на прилавок. Но только в моем павильоне этот отсек такой большой, что в нем можно спрятать труп. А если Бенсона прямо тут и убили, то, выходит, либо он, либо преступник явились сюда с какой-то целью; надо лишь выяснить, что это была за цель, и вы запросто вычислите убийцу.
— Мы и сами уже догадались, мисс Ленгслоу. — Монти смотрел на меня все с тем же странным выражением лица — то ли издевательским, то ли просто насмешливым. — А вам, повторяю, какое дело?
— Это мой павильон. Я тут работаю, вот какое.
Монти все сверлил меня взглядом. Возможно, он прочел где-то, что так можно расколоть заупрямившихся подозреваемых. Что ж, в гляделки лучше играть вдвоем. Я скрестила руки на груди и точно так же, не моргая, уставилась на него. Минуты шли, мы смотрели друг на друга, и я вдруг вспомнила документальный сериал, где ведущий, Марлин Перкинс, объяснял, что это обычное поведение для высших приматов, когда они хотят выяснить, кто вожак в стае — установить иерархию или как там у них это называется.
Гориллой-лидером оказалась я. Помощник шерифа внезапно посмотрел на часы, демонстрируя тем самым поведение обезьяны, которая неудачно притворилась, что ей надо куда-то спешить.
— Простите, — сказал Монти с потускневшей улыбкой. — У меня много дел.
— У меня тоже, — отозвалась я. — И я не могу заняться ими до тех пор, пока вы не освободите мой павильон. Скажите хотя бы примерно — когда?
— Мы дадим вам знать, — чванливо заявил сыщик.
— Разумеется, — пробормотала я и отвернулась, чтобы идти.
— Мисс Ленгслоу!
Я оглянулась.
— Спасибо, что привели ко мне брата. Но очень прошу вас не вмешиваться в расследование.
Я молча проглотила насмешку.
— Ваш отец думает, что мы — кучка пустоголовых неумех, которые беспомощны без ваших исключительных детективных способностей.
— Я вам уже говорила, мой отец обожает книги, в которых тихие библиотекари распутывают невероятные преступления и ловят жестоких убийц.
— А вы?
— Папа — пенсионер, а я день и ночь работаю, у меня нет времени на такие вещи.
— Так вы не будете совать свой нос в это дело?
Я повернулась и угостила его собственной версией взгляда, которым мама одаривала нас с братом, когда мы откалывали совсем уж идиотские шуточки.
— Знаете, я просто зря трачу время, ожидая, когда вы наконец закончите, что вы там пытаетесь делать в моем павильоне, и я начну работать. Мне остается лишь бродить по ярмарке и разговаривать с людьми. И я удивлюсь, если кто-нибудь заговорит со мной о чем-то, кроме убийства. Если это означает в вашем понимании «совать нос» — значит, я буду совать нос. Как только вы пустите меня в павильон, я совать нос перестану.
Монти нахмурился.
— Мы дадим вам знать, когда закончим, — повторил он.
Я нашла Эйлин, попросила ее раздобыть для меня наличность и отправилась кое с кем потолковать.
По дороге я заметила одного из моих племянников, который маршировал по площади вместе с военным оркестром. Оркестр репетировал «Мир перевернут вверх ногами» — мелодию, которую музыканты Корнуоллиса играли во время церемонии сдачи города. Интересно, чья это была шутка — Корнуоллиса или музыкантов? В любом случае название очень подходило к моему настроению, когда я шла к павильону Фолка, чтобы начать совать нос не в свои дела.
Фолк встретил меня злой как черт.
22
