думаешь, правильно говорить «черт с тобой» и всякое такое перед выборами?
— Миссис Фенниман и похлеще выражается, — успокоила я шерифа.
— Это точно. Только миссис Фенниман все-таки не состоит на государственной службе. Я лучше скажу: «Бог с тобой, публикуй!» — просто на всякий случай.
Тут в палатку просунул голову кузен Хорас:
— Свежие помидоры привезли!
— Надеюсь, не слишком свежие, — сказал отец.
— Нет, они уже порядком подгнили, — согласился Хорас.
— Тогда мне пора, — сказал шериф. — Пока еще возможно, нужно держать лицо.
Он поднялся, надел треуголку и вышел.
— Бремя государственной службы, — покачав головой, произнесла я.
— И чем ты собираешься заняться, пока Монти оккупирует твой павильон? — спросил Майкл.
— Сделать за Монти его работу, — объявил отец. — Раскрыть преступление.
— Нет, папа. Монти особо предупредил меня, чтобы я не совала нос в его дела. Я просто гуляю по ярмарке, выискиваю анахронизмы и беседую с людьми.
— И что, тема убийства ни разу не всплывала в ваших разговорах? — поинтересовался Майкл.
— Удивительное дело — всплывала.
— Потому что Монти постарался, чтобы все только об этом и думали, — сказал отец. — Пришел сюда сразу после открытия, объявил, что намерен обыскать мой павильон, и забрал добрую половину медицинских инструментов. Правда, через полчаса приволок их обратно.
— Странно, — согласилась я. — Итак, Майкл, хочешь побродить со мной по округе? Если, конечно, ты не занят на репетициях.
— Пока нет. Помнишь, Джесс рассказывал прошлой ночью о тех, кому больше всех надо?
— Только не говори мне, что твое подразделение состоит из людей, которые палят напоказ из мушкетов да дуют пиво!
— Прошу прощения, так можно сказать о ком угодно, но не о «Gatinois chasseurs».
— Извини…
— Мы французы! Мы только машем напоказ мечами да дуем шампанское!
— Много лучше. И когда вы будете открывать шампанское?
— Не раньше четырех, — ответил Майкл, подавая мне руку. — До тех пор я в вашем распоряжении.
— Пап, я еще загляну! — крикнула я, выходя из палатки.
— Заглядывай, расскажешь, что накопала! — крикнул в ответ отец.
Его голос прозвучал так одиноко, что я была рада, когда мы наткнулись на пару актеров, которые нерешительно топтались перед входом.
— Это павильон врача? — спросил один из них. — Я имею в виду, там настоящий врач, или он только роль играет?
— Настоящий, — заверила я. — Что с вами случилось?
— Ядовитый плющ.
— Я уверена, тут вам помогут, — заверила я, наблюдая, как пациенты заходят внутрь. — По случаю праздника папа, несомненно, захочет полечить их бальзамом, приготовленным по старинному рецепту, — сказала я Майклу, когда мы отошли на достаточное расстояние. — Вот почему я не хотела, чтобы он услышал про кактусовые иголки.
— Старинный метод лечения не действует на кактусовые иголки? — поинтересовался Майкл.
— Бальзам включает в себя топленый свиной жир и серную мазь. Действует он прекрасно, если ты согласен терпеть запах тухлых яиц, который будет исходить от меня в течение двух дней.
— Понял. Постараюсь держать лицо подальше от кустарников, пока твой папа не вернется в двадцать первый век. Enfin, ma cherie, ou allons-nouns?[18]
— Понятия не имею, что ты сказал, однако звучит очаровательно. Можешь говорить столь же чарующе-непонятно, пока мы бродим по ярмарке и допрашиваем подозреваемых.
— На самом деле я сказал…
— Нет-нет! Не порть впечатление, я предпочитаю думать, что ты сказал что-то остроумное, галантное и самую капельку неприличное. Ты знаешь, какое разочарование — впервые услышать любимую оперу по- английски?.. А вот и миссис Фенниман, пойдем расспросим ее.
— Она входит в число подозреваемых?
— Конечно, а если бы и не входила, все равно стоило бы с ней поговорить — она знает городские новости лучше всех, не считая моей мамы.
Миссис Фенниман хмуро поглядывала в сторону шерифа.
— Мне нужна другая предвыборная платформа, — пожаловалась она. — Он просто задавил меня своими сволочными помидорами. Придумай что-нибудь, Мэг!
— То, что все швыряют в него томатами, еще не значит, что все пойдут за него голосовать, — успокоила ее я. — Даже наоборот.
— Возможно, — пробормотала миссис Фенниман.
— Я думаю, общественное мнение будет зависеть от того, как быстро его контора раскроет это ужасное преступление.
— Ты меня успокоила. Потому что, если хочешь знать, этот придурковатый тип, новый помощник, гроша ломаного не стоит. Уж когда меня выберут, все будет по-другому.
— А чем именно занят сейчас Монти?
— Он послал всех своих подчиненных прочесывать ярмарку в поисках твоей коробки с деньгами. До них не сразу дошло, что тут каждый ремесленник имеет свою собственную коробку, поэтому они впадали в эйфорию в каждом новом павильоне. После первого десятка сникли. Не пойму, что он пытается найти, — наличные они и есть наличные. Не думает же он, что преступник будет разгуливать кругом, помахивая выписанным тебе чеком?
— Сомневаюсь, — кивнула я.
— Кажется, они ищут что-то еще, только никак не могу понять что. Что-то поменьше, чем коробка с деньгами, это уж точно. Кроме того, у Монти пунктик по поводу оружия. Некоторые актеры жаловались, что копы им шага ступить не дают — все время цепляются и просят показать то меч, то штык.
А вот это уже интересно. Если полиция знает, что орудием убийства послужил мой кинжал, почему же они цепляются к чужим мечам и штыкам? Что-то тут не так, только, наверное, Монти хочет утаить, что именно. А не смогу ли я вытрясти подробности из кузена Хораса?
— Клянусь, — заявила, потрясая кулаками, миссис Фенниман, — если б ты сказала мне, что Роджер Бенсон мертвый принесет больше неприятностей, чем живой, я бы назвала тебя вруньей. А ведь так и случилось.
— А чем он насолил вам?
— С чего ты взяла, что он мне насолил?
— Хорас сказал, что вы обзывали Бенсона мерзким проклятым ворюгой, и кричали, что его надо пристрелить, как бешеную собаку.
— Обзывала и могу подписаться под каждым словом. Но дело не во мне конкретно. Пока этот тип не занялся компьютерным рэкетом, он специализировался на слиянии компаний. У меня были вложены кое- какие деньги в целлюлозный заводик недалеко от Ричмонда. Фирма «Купер и Энтони». Они только начали осваивать новое производство, могли неплохо раскрутиться, если бы Бенсон со своими мошенниками не сыграли с ними подлую штуку.
— Какую?
— Скупили завод за долги, продали мало-мальски ценное оборудование, да и закрыли, — объяснила миссис Фенниман. — И несмотря на продажу оборудования, денег на выплаты акционерам почти не осталось. Во всяком случае, после того как Бенсон с друзьями заплатили долги и свои собственные зарплаты и премии. С бухгалтерскими документами они обращаются ловко, этого у них не отнимешь. Вся эта история немало мне стоила, хотя некоторым пришлось и хуже. Люди потеряли все, что у них было.
— Кто-то из наших мест? — заинтересовалась я. — Кто мог затаить злобу?
