к себе?
Как все же тяжело выносить его укоризненный взгляд! Как она ненавидит обижать его! Но его объятия, его поцелуи… Это выше ее скромных сил. Противно, аж до тошноты. Какая же она дура, что согласилась на их помолвку!
— Хорошо, я провожу тебя до лифта, а потом вернусь, пропущу еще стаканчик, — сказал Джефф. Его голос прозвучал резко, и попытка казаться безразличным не удалась.
Они отошли от бассейна и направились к трапу. В этот же момент мимо прошла и свернула за угол, к лестнице, ведущей на шлюпочную палубу, какая-то пара. Девушка несла на руке легкую шерстяную накидку. Она зацепилась за перила и упала. Мужчина, подняв ее и накинув спутнице на плечи, заботливо сказал:
— Держи крепче, наверху она тебе понадобится.
Это были Блейк и Хелен. Джеффа и Ровену они не заметили и скрылись из виду прежде, чем наша пара успела выйти на освещенное место.
Не сознавая, что делает, Ровена вдруг резко остановилась. Где-то в самой глубине ее существа нарастал комок нестерпимой боли. Пытаясь смягчить ее, девушка крепко прижала руки к груди. Несколько минут назад шлюпочная палуба казалась ей слишком романтичной, чтобы идти туда с Джеффом, а для Блейка, выходит, она идеальна, лучшего места и не придумаешь. Там, под открытым небом, усыпанным миллионом звезд, он будет держать Хелен в своих объятиях, целовать ее и любить.
Глава 17
И снова наступило воскресенье — последнее воскресенье на море. Утром в Большом зале служили службу, и многие решили ее отстоять, а потом до вечера отдыхали, купаясь или загорая на солнце. Самые энергичные, кого не пугала изнуряющая средиземноморская жара, играли на спортивной палубе в подвижные игры. С подносами, полными прохладительных напитков, сновали туда-сюда накрахмаленные до хруста белоснежные официанты. Магазины осаждали озабоченные толпы покупателей, рыщущие в поисках всевозможных безделушек, чтобы украсить ими костюмы для предстоящего завтра вечером бала- маскарада.
— А ты пойдешь в костюме? — спросила Ровену Луиза.
Ровена безразлично кивнула. Она плохо спала. Всю ночь она пролежала с открытыми глазами, размышляя, как сказать Джеффу о своих истинных чувствах, и была усталой и подавленной.
— Да, наверное. У меня есть один. Не очень вычурный или оригинальный, но вполне сойдет. Костюм мадьярки. А у тебя?
— А у меня нет костюма, — погрустнела Луиза. — И я не могу ничего придумать. Скорее всего, — дернула она плечами, — я надену обыкновенное вечернее платье.
Что-то в ее голосе заставило Ровену встрепенуться и поднять глаза.
— Нет, ни в коем случае. — Неимоверным усилием воли она отвлеклась от собственных насущных проблем и переключилась на Луизу. — Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Что-нибудь, что подчеркнет твое мальчишеское очарование, — уже веселее улыбнулась она.
Луиза же, наоборот, нахмурилась:
— Что ты хочешь сказать? Какое еще мальчишеское очарование?
И Ровене пришлось окончательно позабыть о своих делах и бедах.
— Понимаешь, ты настолько миниатюрная и хрупкая — не такая, как все. Тебе нельзя носить громоздкие, вычурные и слишком нарядные вещи. — Ровена широко улыбнулась, чтобы бедняжка не подумала, что ее снова критикуют. — В принципе они мало кому идут, но тебе — в последнюю очередь. Это не твой стиль.
— Думаешь, я одеваюсь слишком вычурно? — печально спросила Луиза.
— По-моему… — Ровена задумалась, — склонность у тебя есть. — И тут же добавила: — Одежда у тебя красивая, правда, не всегда тебе идет. Она или очень мудреная, или старит тебя, или пошла бы кому-то повыше. А в том, что тебе идет, ты просто куколка.
— Какая же я куколка? — сердито буркнула Луиза. — Я самая обыкновенная простушка.
Ровена еле сдержала недовольный вздох. Ну почему именно сейчас, когда у нее нет ни сил, ни желания помогать Луизе, та пристает со своими вопросами? И подвести ее никак нельзя. А собственные трудности опять придется отодвинуть на второй план.
— Ты не простушка. Простушек вообще не бывает, особенно в наше время. — Ровена тщательно подбирала каждое слово. — Просто ты должна подчеркнуть то, что кажется тебе недостатком. Вот у тебя неправильные, мелкие черты лица, кожа смуглая, ты невысокая и худая. Но, с другой стороны, — это и твои плюсы, они делают тебя тем, кто ты есть. — Она снова улыбнулась. — Уверена, когда ты смотришься в зеркало, то представляешь себя высокой блондинкой или величавой, умудренной опытом женщиной, а потом идешь в магазин и, исходя из этого, покупаешь себе вещи, а они тебя портят. Тебе не надо быть кем-то другим. Ты и сама по-своему хороша.
— Да? Ну, не знаю, — чуть не расплакалась Луиза, и Ровене пришлось срочно исправлять ситуацию.
— Да. В тебе даже есть что-то от Лесли Кэрон и Джуди Гарленд, а еще от Дороти Тьютин и, пожалуй, Одри Хэпберн.
Луиза так и раскрыла рот:
— Во мне? Нет, честно, неужели ты считаешь, что во мне есть что-то хоть отдаленно напоминающее Одри Хэпберн? — не поверила она своим ушам. — Это невозможно, невозможно, — бормотала она, а потом нагнулась к Ровене и таинственно зашептала: — Послушай, когда мы вернемся в Лондон, сходишь со мной по магазинам и поможешь купить то, что мне идет? — Она запнулась. — Знаю, я говорила, что не нуждаюсь ни в чьей помощи, но с тобой все по-другому. Ты действительно мне помогаешь, я это чувствую. И моя жизнь стала как-то интереснее.
На секунду в каюте воцарилось гробовое молчание, пока Ровена не нашлась, что ответить.
— И моя тоже. Хорошо, что мы становимся друзьями. Так, а сейчас, — деловито потерла она руки, — на повестке дня у нас не Лондон, а завтрашний вечер. Давай подумаем, что тебе сделать. — Она склонила голову и внимательно рассмотрела Луизу с головы до ног. — Знаешь, по-моему, из тебя выйдет очаровательная маленькая индианка.
— Индианка? — удивилась Луиза.
Ровена кивнула:
— Если постараться, ты всех затмишь. У тебя очень хорошенькие ножки и кожа подходящая. Мы сошьем тебе коричневую тунику с бахромой, раздобудем где-нибудь побольше разноцветного бисера и две тоненькие косички. А на голову повяжем вышитую повязку с перьями. Сделаем мокасины. — Она задумчиво прикусила губу. — Это не сложно. Найдем где-нибудь куколку и привяжем тебе на спину, как ребеночка. А называть тебя будем, — улыбнулась она, — Быстрая Горная Речка. Тебе нравится?
— О да! — Луиза чуть не прыгала от счастья. — И носить легко, и мне не будет жарко, и это буду я! Ровена, ты молодец! Вот только… из чего мы сделаем тунику?
— Придется попросить или купить лоскут коричневой ткани. Или найти длинную блузку или джемпер. Пришьем к нему бахрому, разошьем бисером… Так, прежде всего надо порасспрашивать людей.
Увлекшись костюмом Луизы, Ровена на время забыла о собственных проблемах. Ей нравилось изобретать, придумывать, фантазировать. В делах и день пролетел незаметно. Им удалось найти коричневую кофту уже с бахромой, так что осталось только расшить ее бусинками. Этим занялась Луиза, а Ровена принялась плести из толстой черной шерсти косички.
Джефф собирался нарядиться римским гладиатором, и Ровена понадобилась и ему. Он тоже хотел облачиться в тунику. Пришлось ради такого дела пожертвовать простыню. А вот шлем и щит представляли проблему. В конце концов шлем смастерили из куска плотного картона, оклеенного серебряной бумагой, а вместо щита Джефф прихватил с собой из ресторана поднос.
Готовились к празднику и Блейк с Хелен, правда, никому не говорили, в чем они появятся.
