может – застыла на полдороге, словно под ней ступенька. Он другой шаг сделал – и другая нога оторвалась от земли. Иной бы плюнул и вернулся в дом досыпать, но не таков был Световит. Он и еще раз шагнул, и еще, а перед ним как бы невидимая лестница. Собрался внизу народ, отговаривает, а он топ да топ. В разные стороны ходили наши богатыри, а вверх еще не случалось.
Конечно, кое-кто за ним подался. Но только не у всех получилось. А день был ясный-ясный.
Ушло их с десяток, как бы не больше. Световит впереди, все поднимается и поднимается. Вот уже птицы рядом с ним летают. Обернулся, помахал рукой.
Потом побежал прыжками и скрылся с глаз. Остальные небоходы тоже попрощались – и за ним. Люди, которые внизу, повалились на колени.
Дня три прошло. Люди совсем ничего не делали – только в небо смотрели. А был среди нас один старец, который мог на самое солнце глядеть не мигая – все равно слепой. Но слепой-то слепой, а разглядел на солнце Световита.
Сердится на кого-то, строжится, кулаком грозит и мечом ужасно помахивает.
Потом в ясном небе загрохотал гром, засверкало все и сверху посыпались неведомые существа.
Высоко им довелось падать, в лепешку поразбивались, а по одеждам видно – не наши, и даже головы у некоторых нечеловеческие. Один в кулаке молнию зажал – должно быть, не успел метнуть. Тут мы, адамычи, и догадались, что наши богатыри всех, кто на небе водился, перебили. С тех пор над нами круглый год светит солнце и дожди идут только вовремя. Да ведь Световита всякий знает, у него еще прозвище было – Ярила, а Перун – кузнец бывший, а Олеля с Полелей…
Царь Соломон закусил губу, живот у него колыхался от нутряного вежливого смеха. Китоврас помянул каких-то Космогонию и Титаномахию. Принц Яр-Тур только мотал головой, собирался что-то сказать, да так и не собрался. У Жихаря тоже слов не нашлось, боялся обидеть хозяина: может, все это и правда. Очевидцы-то все давно умерли…
– Кузнеца Перю особенно жалко, – сказал князь Микромир. – До сих пор ни у кого руки не дойдут коней подковать. Хотя и зачем – земля все равно мягкая…
– А если в поход? – спросил Жихарь. – Мы бы с Яр-Туром взялись всех перековать, да вы бы нам за это коней парочку…
– Не выйдет, – вздохнул князь. – Кони наши по заклятию за рубеж не идут – сразу дохнут. Тут и без коней молодежь не удержишь…
Снова вернулись к чертежу. По нему выходило, что царю с Китоврасом, если мыслят идти в Иерусалим, надо забирать влево и вниз, к теплому Островитому Морю.
– Пойдем с нами, – снова стал уговаривать царь Соломон. – Я сделаю вас тысяченачальниками. А не понравится, дам самый лучший корабль из настоящего ливанского кедра, и можете себе спокойно грабить страну Офир. Что такое значит Полуденная Роса? Тьфу, и ничего больше. Подумаешь – Полуденная Роса…
– Постой, постой, – сказал князь Микромир и как-то весь подобрался. – Так вот что вы ищете? Значит, старик Беломор так и не отказался от своей безумной затеи?
– Это прямо какие-то дурачки, – сказал Соломон. – Может, хоть ты их отговоришь, у меня уже нет никаких сил…
– И то, – согласился князь. – Зачем вам эта Полуденная Роса? Солнышко светит, девушки водят хороводы…
– Птички поют, – поддакнул Жихарь. – А время ходит и ходит по кругу, и мы вместе с ним… – Тут он понял, что сболтнул лишнее.
– О! – воскликнул царь Соломон. – Значит, надоело вам, что род приходит, и род уходит, и возвращается ветер на круги своя? Князь, есть ли у тебя зеркало – вызвать старого колдуна на крупный разговор?
Они с Микромиром переглянулись и рассмеялись. Потом князь нахмурился и велел Жихарю с Принцем выйти из терема и побегать с девушками в том самом хороводе и под тем самым солнышком, а когда понадобится, так их позовут.
Девушки племени адамычей действительно нашлись не в огороде, а в хороводе, хотя пора была летняя. Жихарь спросил, кто же будет сорняки полоть, но ему ответили, что здесь слова такого не знают: чему положено расти, – то и растет.
– Сожалею я о своей молодости, – сказал Яр-Тур. – Только что нас выставили из совета мужей, на котором, вероятно, решаются судьбы мира.
– Чего зануд-то старых слушать? – удивился Жихарь.
Покружились в хороводе, попели песни, а потом и по березнику решили побегать в догонялки, так что княжеские слуги еле докричались разрезвившихся молодцов.
– Не подумайте дурного, сэр Джихар, – уверил Принц, когда они возвращались – к терему. – Будущая королева… Понятия чести… Я соблюдал себя…
– Да я вовсе ничего не думаю, – сказал Жихарь и понял, что мыслей в голове впрямь стало как-то маловато.
На дворе темнело. В княжеской светлице горели толстые желтые свечи. На столе и на лавках лежали старинные свитки и непонятные вещи. Царь Соломон поспешно спрятал что-то за спину.
– Будимира с вами нет? – спросил он и, удостоверившись, что нет, с облегчением принялся догрызать куриную ногу. – Петушок и тот лучше их понимает о жизни, – указал он косточкой на побратимов.
Князь сокрушенно вздохнул.
– Ничего с ними не поделаешь, – сказал он. – Потом они нас же и проклянут…
– Они проклянут нас в любом случае! – вскричал Соломон. – Нет человека, властного над ветром, умеющего удержать ветер, особенно когда этот ветер в голове. Не хотят слушать старших – пусть идут. Пусть хлебнут горя своей золотой ложечкой. Ай, ай, скажут они, а ведь старый Соломон был прав!
– Лишь одолением преград зиждется доблесть героя, – сказал Китоврас, поднимая голову от чертежа. – Славным походом таким не пренебрег бы Геракл.
– Вы правильно поняли нас, досточтимые сэры, – поклонился Принц Яр-Тур. – Ни мой побратим, ни я не собираемся отказываться от своих намерений.
– Да я и то смотрю, – сказал князь. Он разложил на столе три одинаковых на первый взгляд пергамента. Телячьи шкуры, на которых были нанесены очертания земель и держав, были выделаны до полной прозрачности. – Вот перед вами все три мира – Явь, Правь и Навь, – сказал князь. – В Яви живем мы с вами. В Прави обитают боги и вообще высшее начальство. Навь, или Навье Царство, находится у нас под ногами и населена умрунами…
– Это мы знаем! – Жихарь махнул рукой. – Ты дело говори!
– Знаем, знаем! – рассердился князь и пребольно перетянул богатыря своим княжеским жезлом поперек спины.
– В дороге будут учить не палкой, а острым железом, – прибавил царь Соломон.
Удовольствовавшись воспитательным действием, князь дал подержать жезл оторопевшему от науки Жихарю и наложил три чертежа один на другой.
– Видите – и тут река, и в небе река, и в Нави тоже река, только называются они по-разному. Здесь город, и здесь город, и тут он же…
Разговор начался ученый, упоминали и Коркиса-Боркиса, и самого Ваню Золотарева, и всякие непонятные слова. Жихарь прислушался: не скажется ли ночной урок старого Беломора, но понятнее не стало. А особенно обидным было то, что в споре принимал участие и побратим – он изредка и робко вставлял словечко-другое, и мудрецы не поднимали его на смех.
Разговор шел все о том же, о колесном ходе времени. Не без интереса Жихарь узнал, что, оказывается, всякий город на земле воздвигнут на своих же собственных развалинах, а грозные заклинания и расклинания станут детскими считалками, чтобы со временем вновь набрать магическую силу. Потом князь Микромир хватился какой-то точки и собрался ее вычислить.
Для этого он, кряхтя, нагнулся и достал из-под стола нечто вроде сажени, которой землю мерят, только поменьше. Рейка, соединяющая обе части устройства, была не прямая, а полукруглая, да еще со щелью и на винте, так что одна из планок могла свободно ходить.
– Циркулюс! – похвастался познаниями Принц. Князь одобрительно глянул на него и стал прикладывать циркулюс к чертежам и так и эдак. Царь Соломон досадливо крякнул и попытался отобрать прибор у князя с
