все так же медленно пошла вперед, каждую секунду ожидая, что окажется сбитой с ног. Ее не оставляло ощущение, что гепард шагает за ней по пятам.
Продолжая идти, она время от времени украдкой оглядывалась — София следовала за ней, сохраняя дистанцию. В конце концов, может, она и не собирается нападать?
Дойдя до подножия каменистой гряды, Кэра остановилась и, упершись руками в бока, посмотрела наверх. Вблизи гряда выглядела куда более устрашающей, чем казалась с веранды: валуны были огромными и совершенно гладкими. Она выискала местечко, куда можно поставить ногу, и, собравшись с духом, начала взбираться наверх.
Поднявшись футов на семь, Кэра испытала величайшую гордость за себя. Последним ее достижением, имеющим некоторое отношение к альпинизму, была высота, завоеванная дома с помощью кухонной стремянки. Возможно, она слишком много о себе возомнила, так как в следующую секунду ее нога соскользнула с валуна, и Кэра, пытаясь удержаться от падения, больно стукнулась коленкой о камень и расцарапала руки о его шершавую поверхность, когда со всей силой вцепилась в него. Упражнений со стремянкой было явно недостаточно для подобного испытания.
Снова встав на ноги, она замерла на мгновение, чтобы перевести дух, и продолжила восхождение. В конце концов ей удалось добраться до вершины. От земли Кэру отделяло всего десять или двенадцать футов, но чувствовала она себя так, словно покорила Эверест. Находясь далеко не в лучшей форме (всякого рода физические упражнения давно были у нее не в чести), она смогла это сделать и теперь по праву гордилась собой!
Едва дыша, Кэра с облегчением опустилась на край нагретого солнцем валуна и оглядела равнину. Гепард расположился на камне рядом, не спуская с нее глаз.
Кэра повернула голову, и их взгляды встретились. Она вдруг осознала, что больше не боится этого зверя. В повадке Софии не было ничего угрожающего. Казалось, будто та присматривается, прежде чем решить, стоит ли завязывать дружеские отношения. Кэра нашла такое поведение вполне обоснованным.
Она всей грудью вдохнула посвежевший к вечеру воздух, наполненный ароматом саванны, который вряд ли можно было с чем-то сравнить. Он не похож был даже на тот, что она ощущала днем. Казалось, это благоухает первозданная земля.
А звуки… Они витали вокруг, заполняя небо и землю, и словно пронизывали тебя насквозь. Скрестив ноги, Кэра опустила руки на колени, запрокинула голову и закрыла глаза.
Из-за угла дома показался Лукас, с влажными после душа волосами, переодетый в чистые, выгоревшие на солнце джинсы и полосатую рубашку. Он привычным взглядом окинул свой любимый ландшафт и, заметив Кэру, невольно остановился, наблюдая за ней.
Она была совершенно неподвижна. Лукас никогда не видел человека в таком отрешенном состоянии. Рядом, устремив глаза на Кэру, сидел гепард, похожий на изваяние.
Спустя несколько минут София переменила положение. Она встала, потянулась, выгнув гибкое тело, и, придвинувшись поближе к Кэре, разнеженно развалилась на сохранивших дневное тепло камнях.
Кэра, почувствовав это перемещение, открыла глаза и, улыбнувшись, посмотрела на Софию, но дотронуться до нее не решилась.
Никто на свете не был бы больше удивлен увиденным, чем Лукас. Приятно удивлен. Широко шагая своими длинными ногами, он стремительно преодолел расстояние до каменной гряды и, встав возле, прислонился плечом к серому валуну, скрестив на груди руки.
— Вы когда-нибудь раньше видели африканский закат? — спросил он, глядя в пространство.
Кэра покачала головой.
— Нет, — произнесла она шепотом, потому что боялась спугнуть то блаженное умиротворение, во власти которого находилась. Как раз в это мгновение небо словно вспыхнуло, окрасившись в огненно- красный цвет.
— Зрелище захватывающее, только длится оно недолго. Наслаждайтесь, пока есть возможность.
Кэре показалась странной такая предупредительность, но ей не захотелось над этим задумываться. Она только старалась запечатлеть в сердце эти волшебные краски, чтобы память о них сохранилась как можно дольше.
Лукас взглянул на профиль Кэры, четко вырисовывающийся на фоне неба. Какое прелестное у нее лицо, вдруг подумал он. И совершенно открытое. Лицо, не способное утаить секрет или спрятать чувство.
Он наблюдал за ней, пока небо не угасло и землю не окутала мгла. Кэра взглянула на него, глаза у нее блестели.
— Это потрясающе! Да и само это место… просто потрясающее! Душу охватывает благоговение, как под сводами древнего храма…
Выражение лица Лукаса оставалось по-прежнему строгим, даже когда их взгляды встретились. Но Кэре показалось, что между ними уже протянулась какая-то нить, и ей не хотелось ее утерять.
— Теперь мне понятно, почему вы все тут так любите…
Лукас, отведя глаза, посмотрел вдаль.
— С того момента, как мне впервые довелось увидеть здешние края, они стали моим домом.
— Нетрудно представить.
— И как же вы себе это представляете? — с любопытством спросил он.
— Все, что окружает тебя здесь, проникает в самую душу, изменяя и обновляя ее. Звуки. Запахи. Краски. И хотя я тут всего несколько часов, мне никогда уже не взглянуть на мир прежними глазами.
Брови у него удивленно поползли вверх.
— Признаться, я поражен.
Кэра и не пыталась скрыть своего торжества. Оно сверкало в ее глазах, пленяя Лукаса помимо его воли.
— Чем же? Тем, что я не такая уж легкомысленная пустышка, какой виделась вам раньше?
— Что-то в этом роде, — добродушно усмехнулся он.
На губах у нее заиграла лукавая улыбка.
— Почему вдруг вы сделались таким милым?
— Я бы не стал это так называть. Просто я вежлив, вот и все.
— Суть не в названии. Главное — ответ на вопрос: почему?
— Не беспокойтесь. — Уголки его губ едва заметно дрогнули в неком подобии улыбки. — Так будет и впредь.
— Рада слышать.
— Потому что нравится мне это или нет, но вы здесь, и не имеет смысла осложнять наши отношения.
Кэра театральным жестом прижала руку к сердцу.
— Помилосердствуйте, подобным обращеньем недолго мне и голову вскружить! — В глазах у нее появилось мечтательное выражение. — Если вы намерены продолжать в том же духе, дело, пожалуй, дойдет и до поздравительных открыток! Уж тут вас ждет несомненный успех! — (Лицо Лукаса оставалось непроницаемым.) — Ах, с какой трудной аудиторией я столкнулась! — провозгласила она.
На сей раз он улыбнулся, но как-то вымученно.
Гепард встал, потянулся всем своим длинным телом, спрыгнул с камня и, не оглядываясь, побежал куда-то в сторону.
— Каким ветром ее сдуло? — спросила Кэра.
— Видимо, наскучило наше общество.
Кэра пытливо взглянула на него.
— А если серьезно?
Глаза его не отрываясь следили за удаляющейся Софией.
— Если серьезно, то для нее настало время обеда.
— Значит, несмотря на одомашненность, она ходит на охоту?
— Точно. — Лукас посмотрел на часы. — И нам пора к столу. Давайте вернемся в дом.
Кэра помедлила, прикидывая, как ей лучше спуститься — тем же путем, каким она взбиралась, или
