Краем глаза Бретт заметил, что Джун направляется к бассейну. Ее волосы цвета яркой меди уже высохли и пунцовым облаком вились вокруг порозовевшего от солнца лица. Он перевел взгляд на ее ноги — длинные, мускулистые, с коленями красивой формы — и снова повернулся к Найси.
— Привет, — сказала Джун, засовывая руки в карманы шорт.
Это нужно прекратить, решил Бретт. И немедленно.
— Привет, — ответил он, едва скользнув по ней взглядом, но все же успев заметить, что нос у нее порозовел особенно сильно.
Он вытащил из ведра еще одну трепещущую рыбку и нырнул с ней под воду. Сразу же появился дельфин, очевидно, заинтригованный тем, какой фокус готовит для него человек на этот раз.
Когда Бретт поднялся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, он был уверен, что Джун уже нет. Но, увы, она как ни в чем не бывало сидела на краю бассейна.
Он рассердился — больше на себя, чем на нее: ему не понравилось, что внутри у него опять появился тот самый теплый пульсирующий ком. И еще потому, что ему снова захотелось поцеловать ее.
Бретт давно научился избавляться от назойливых. С тех самых пор, когда вступил в общество защиты животных. Грубость или неприкрытое игнорирование тех, кого ему не хотелось видеть, действовали безотказно. Но Джун нельзя игнорировать, это он уже знал, так что оставалось использовать другую тактику — грубость.
Склонив голову набок и стараясь не смотреть в эти неопределенного, но совершенно потрясающего цвета глаза, Бретт как мог серьезно проговорил:
— Мне казалось, у вас назначено свидание с тем угреподобным риэлтером. Или я что-то перепутал?
— О, я вам мешаю?
— Угадали, — ответил он без обиняков. Однако, заметив, что Джун резко вскинула голову, поспешил добавить: — Не считайте это выпадом против вас лично. Клянусь, вы смотритесь куда лучше, чем тот парень, который тут работает.
Джун кокетливо отмахнулась.
— Вы просто мистер Очарование, вот вы кто.
Бретт едва удержался от улыбки.
— А разве я когда-нибудь говорил, что хорошо воспитан? Когда приезжаешь в какое-нибудь такое место вроде этого, на тебя сразу набрасывается разъяренный владелец, готовый разорвать тебя в клочья. Иногда он бушует несколько дней. И что прикажете делать? Начинаешь работать, невзирая на его стоны и вопли. И только когда «пострадавший» понимает, что все бесполезно, он оставляет тебя в покое. Причем, заметьте, никто не сдается сразу. Типичный пример — ваш Робин.
— А, вот почему вы умеете так хорошо игнорировать людей.
— Конечно. — Бретт улыбнулся. — Должен вам заметить, — продолжал он, все так же улыбаясь, — вы чертовски обгорели, советую намазаться кремом.
Джун одарила его насмешливой улыбкой.
— Спасибо за заботу.
— Не стоит, — ответил он и, отвернувшись, сосредоточил внимание на Найси.
Громкий высокий голос донесся от ворот, на которых до сих пор висело объявление о закрытии парка:
— Эй, эй, Джун!
Это был Уолтер Хьюстон.
— Не заперто! — отозвалась Джун.
Уолтер и сегодня выглядел безупречно. И все же Джун должна была признать, он и в самом деле казался увертливым и скользким, как та рыба, которую держал в руке Бретт.
— Итак, мистер Угорь снова возобновляет наступление, не так ли? — съехидничал Бретт, пока риэлтер приближался к ним, сверкая улыбкой мощностью не менее ста ватт.
Джун бросила на Бретта взгляд, который мог бы испепелить кого угодно, но только не его.
— Я сама умею постоять за себя, — бросила она и повернулась к гостю с еще более ослепительной улыбкой. — Здравствуйте, мистер Хьюстон.
Уолтер задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось, и, продолжая улыбаться, сказал:
— Прошу прощения за то, что мы не смогли обеспечить вам погоду получше.
— О, значит, вы по совместительству еще и божество, отвечающее за погоду? — не удержался Бретт.
Теперь Уолтер направил свою улыбку на Бретта.
— Хорошо бы, но, увы… — Он развел руками и повернулся к Джун. — Просто я выступаю в защиту этих мест. — Затем он снова обратился к Бретту. — Я не помню, чтобы мы встречались.
— А мы и не встречались.
Джун тихонько вздохнула.
— Это Бретт Килмер.
Уолтер кивнул.
— Как я понимаю, похититель дельфина. — Он улыбнулся Джун, словно предлагая вместе посмеяться над этой шуткой.
Бретт собирался было разъяснить свою позицию в этой игре, но Джун его опередила.
— Бретт — законный владелец дельфина. Ну, а что касается вашего предложения, боюсь, я еще не готова его обсуждать.
— Это неважно. Совершенно неважно. Я заехал только для того, чтобы пригласить вас на обед, если вы не изменили своего решения.
Точно, подумал Бретт, он продолжает наступать на нее. Ему захотелось вмешаться, сказать, что у них уже есть свои планы на вечер. Но — он не герой, и Джун его не интересует. Кроме того, она ведь уверяла, что сама умеет о себе позаботиться. И все же Джун почему-то бросила на него взгляд, прежде чем сказать:
— Спасибо. На сегодняшний вечер у меня нет никаких планов.
— Замечательно! — И Уолтер, положив ее руку на свою полусогнутую в локте, повел Джун прочь от водоема. — Я предлагаю белое вино, омара и, возможно, чудесный солнечный закат, если небо прояснится, — донеслось до Бретта.
Джун оглянулась, и в Бретте пробудилось необъяснимое желание — под каким-нибудь предлогом вернуть ее. Но он мгновенно подавил этот неуместный импульс и отвернулся. Правда, продолжал вслушиваться в удаляющийся смех Джун, которая уходила все дальше рука об руку с мистером Угрем.
— Женщины есть женщины, — в очередной раз сообщил Бретт Найси, бросая ему последнюю рыбину.
Бретт потянулся к надувному матрасу. Вот то единственное, что ему надо. Только почему он ощущает разочарование? Он же и пальцем не пошевелил, чтобы Джун осталась с ним, а теперь о чем-то жалеет.
Глупости все это, и больше ничего, твердо сказал он себе.
Джун почувствовала легкое разочарование, когда Бретт промолчал и отвернулся от нее. А чего она еще ожидала, если он хочет стереть в памяти даже единственный их поцелуй?
Уолтер цепко держал ее под руку, рассказывая по дороге об особенностях здешней погоды. Когда они подошли к воротам, Джун тотчас высвободила свою руку под предлогом, что нужно открыть ворота, хотя это вполне можно было сделать и одной рукой. А уж потом она позаботилась, чтобы между ними сохранялась разумная дистанция.
Минуточку. Что с ней происходит? Чуть раньше она прижималась к Бретту, сидя на крошечном сиденье мопеда, и, честно говоря, наслаждалась этой поездкой. А когда респектабельный мужчина, который, по крайней мере, одет как джентльмен, хотел подержать ее за руку, ей это неприятно. И если бы этот мужчина поцеловал ее, он, вероятно, не повернулся бы к ней спиной и не сказал, что они должны забыть о поцелуе. И все же ей почему-то не хочется ехать с ним в ресторан, который наверняка и сравнить нельзя с тем пабом, чуть ли не забегаловкой, где ей так понравилось.
