напряжённость в отношении твоих соотечественников.
— Обманутые ожидания. Вы жуть как огорчились, что Земля не пожелала принять в себя отравляющие вас энергетические отходы и сдохнуть с ними в обнимку, так что теперь рьяно на нас за это злитесь?
— Не будем утрировать.
— Да ладно, я разве хоть в чём-то и где-то ошибся?
— Самую чуточку. — Улыбка у этого человека тоже была ледяная. — Никто на вас рьяно не злится. Если на что и злимся, так только на обстоятельства.
— Не все, прямо скажем, не все. А ведь это нам вернее было бы вас ненавидеть. Это вы, по сути, собирались медленно уничтожить мою родину. Не так ли? Ну ладно, к чему юлить?
— Мне нравится твой настрой, — откомментировала айн. — Злость иной раз бывает полезнее, чем тысячи кристаллов чистой энергии.
— Злоба и ненависть на тёмную сторону силы ведут, — пробормотал я.
— Что? — изумилась демоница.
— Что? — вслушался Логнарт.
— Ничего. Это я так.
— Мы никого не планировали уничтожать. Не надо делать из нас монстров. Мы предполагали отыскать пустой мир на начальной стадии развития.
— Вы же не искали таковой целенаправленно, правда? Вы просто притянули, какой попался. А если бы всё пошло по вашему плану, и это спасло бы Мониль, но густо населённый мир-мусорка загнулся бы под действием негармоничных энергий…
— Негармонических.
— Негармонических. Если бы на Земле за пару десятилетий плавненько перемёрли все аборигены, вы лишь лицемерно вздохнули бы, произнесли бы что-нибудь вроде: «Ах, какая досада» — и дальше продолжили бы наслаждаться жизнью. Что — я не прав?!
— Значит ли это, что ты отказываешься?
— Я первый имею право на ответ.
— Ты и сам отлично понимаешь, что своя рубашка ближе к телу. Да, всё так, и благополучие родного мира куда больше беспокоит, чем существование чужого. И хорошо это или плохо — это норма. Абсолютная норма для любого народа.
— Типа того. — Мне тоже захотелось изобразить ледяную усмешку. Но я засомневался. Смогу ли? А если не дотяну, эффект получится скорее обратный. — Но мне хотелось знать, насколько ты готов быть откровенным.
— Я готов быть откровенным. И хочу знать, станешь ли ты помогать? Не ради Мониля — знаю, что не имею права такого просить. Ради твоего родного мира, которому тоже может грозить опасность, и ради самого себя.
— Попробую. Да, попробую. Но хочу, чтобы ты знал — мне действительно… как бы это сказать… глубоко безразлична судьба Мониля и монильцев в частности. Особенно после всего услышанного.
— Это я понимаю. Вполне естественно.
— Я хочу положения. Успеха. Магических знаний и навыков. Богатства, в конце концов, но готов зарабатывать его, а не требовать готовым.
— Ты получишь всё, что получил бы монилец, окажи он такие значительные услуги своей родине. Я это уже обещал и готов пообещать снова. Поверь, награда будет очень значительной.
— Откуда мне знать, что ты меня не обманешь? Я ведь чужой. Разве ваша этика требует выполнять обещания, данные чужакам?
— Чего ты хочешь? Клятвы?
— Уверен, у вас есть какие-то клятвы, которые обязательны к исполнению, раз уж принесены. Ну?
— Ладно, — помолчав, сказал Логнарт. — Есть обязательство куриала, которое я готов принести в нынешней ситуации, но лишь в том случае, если ты обязуешься в свою очередь сделать всё возможное, чтобы разрядить или закрыть Яворский зев. Тебя не выпустят из саркофага, в котором находится обелиск, пока напряжение не упадёт.
— Понятно. А что за обязательство куриала?
— Такое обязательство имеет действие закона, поскольку его обеспечивает Курия.
— Курия чародеев?
— Да. Главный законодательный орган Мониля. А также исполнительный и судебный. Обязательство одного куриала является обязательством всей курии. Достаточно авторитетно?
— Разве ты имеешь право давать подобные обязательства?
— Я? Имею.
— Почему?
Логнарт усмехнулся.
— Потому что я — один из монильских куриалов.
Глава 11
ЛЕСТНИЦА В АД
В первый же момент, когда я увидел «саркофаг» — громоздкое каменное сооружение, в котором раньше обитал энергетический обелиск, а теперь разверзлась бездна, готовая в любой миг поглотить целый мир — засомневался в разумности своего решения. Прямо к саркофагу были пристроены заводские корпуса, которые сейчас тоже представляли смертельную угрозу для любого живого существа, исключая монильцев, защищённых хорошей нейтрализующей системой. И беллиев, оснащённых айн. Типа как я.
Впрочем, я чересчур оптимистичен. Для меня тут безопасно лишь до тех пор, пока не грохнуло. А грохнуть может в любой момент. Например, вот прямо сейчас.
Однако мир оставался в равновесии, и я продолжил задумчиво созерцать громоздящиеся вокруг заводские постройки. На глаз можно было отличить цеха от складских помещений и вспомогательных корпусов, где когда-то заседали работники канцелярий, ведущие строгий учёт выпущенной продукции, человекочасам и единицам производительности труда. Стены были сложены из массивных плит, издали казавшихся каменными. Но они в той же степени состояли из камня, как и дорожное покрытие — из бетона. И там, и там использовались совершенно другие материалы, о которых я ничего не знал.
Воздух меж строений дрожал, будто накалённый солнцем. Однако над Явором царила пасмурная погода. Лучи ничем не пригашенного солнца могли растормошить зев и ускорить катастрофу, поэтому монильские маги делали всё, чтобы тучи над этим местом никогда не рассеивались. Потому свет был приглушённый, и если б даже я обладал тончайшим зрением на свете, подробностей всё равно не смог бы рассмотреть. Мне казалось, что с неба вот-вот обрушится гром, и молния на миг придаст пейзажу запредельную чёткость. Но небеса хранили молчание и тишину.
В уголках и закутках клубилась угрожающая тень. Это выглядело сурово. Только деревья, пожалуй, пугали ещё больше. Лето в разгаре, а они стоят, будто тополя поздней осенью, облепленные выцветшими, пожухлыми, мёртвыми листьями. Магия убила их. Дыша наполненным странными запахами ветром, я собирался с духом, чтоб шагнуть за кромку более или менее безопасной земли, за ограждение, выполненное из канатов, натянутых между разноцветных камней.
— Удачи, — сказал Логнарт, вынимая руки из-под края кушака. — И постарайся всё-таки суметь.
— Естественно, постараюсь. Жить-то хочется… — Я помедлил. — Дай-ка догадаюсь — ты тоже здорово рискуешь, доверяясь кейтаху, да ещё и давая ему обязательство куриала. А? Мы повязаны?
— Я, как старейший куриал, могу позволить себе риск. А если ты справишься, все упущения спишутся. Победителей не судят.
— Тебе повезло, что ты живёшь не в Римской империи.
— Я люблю свою страну, иначе не было смысла служить курии, кейтах. Ты хочешь ещё о чём-нибудь
