— Лестное предложение. И все же мне оно не подходит, — пожала плечами Мессия. — Моя гражданская позиция не позволяет вмешиваться в политические процессы. Так что если вам угодно, можете попробовать вышвырнуть своих оппонентов сами. Я же здесь только чтобы получить свои деньги. Больше ничего.
— Какая восхитительная прозорливость, Госпожа, — послал Ей воздушный поцелуй Бефар. — Знаю Ваше неприятие наших скромных будней, но все же не соблаговолите ль Вы принять предложение нашего Владыки…
— Мне это не интересно.
— Жаль, — искренне огорчился жрец. — Впрочем, в данной ситуации мне будет довольно и того, что Вы не вмешиваетесь.
— Это измена! — злобно вскричал Магистр Рук, не делая впрочем попыток спуститься со своего места. — Гвардейцы вышвырнут вас…
— Владыка исходит из собственного понимания блага! — с достоинством перекрывая выкрики старика ответил Бефар. — Если же вы, господа не склонны к цивилизованному продолжению диалога, я позволю себе пригласить в зал Черных Сердец. Думаю они сумеют найти те необходимые стимулы, которые позволят вам смириться с данностью!
На этих словах двери в зал вновь открылись, давая пройти уже знакомым фигурам в грозных доспехах.
— Звать охрану бесполезно, — с глубокомысленной задумчивостью пояснил верховный жрец. — Гвардейцы, стоявшие в карауле в отличие от вас уже вняли нашим доводам. И не станут нас тревожить.
— Что это значит?!
— Только то, — пояснил Бефар, — что первым своим решением на посту Хранителя я обращу внимание Магистрата на необходимую реформу гвардии. Которой будет предшествовать ряд кадровых назначений. Не умеете вы отличать достойных людей, верой и правдой служивших вам все эти годы. Но я это исправлю.
'Что есть то есть', - мысленно согласился со словами жреца Треф.
Сидевшие в ложах люди оцепенели от ужаса, при виде той недвусмысленной решимости с которой Черные Сердца взяли наизготовку длинные старомодные копья. Похожие на широкие листья наконечники чуть покачивались на весу. Больше того — спокойно стоявшие жрецы, все за исключением двоих извлекли из-под просторных одеяний короткие резные жезлы с магическими кристаллами в навершиях. Подобные, предназначенные для исторжения огня, Треф не раз видел у смотрителей Преисподней.
— Треф! — неожиданно воскликнул Магистр Рук. — Треф!
Позвоночник только лишь развел руками. Неужели от него ждут какого-то вмешательства в подобной ситуации?
— Обожаю процедуры легитимации власти, — хмыкнула, наблюдающая за исказившимися от страха лицами магистров Мессия. — Нигде так ярко не проявляет себя человеческая природа. Ну что ж, думаю нам пора.
— Деньги будут переведены сегодня же. Ваш счет нам предоставят господа магистры, — с почтением добавил Бефар. Он с превосходством разглядывал съежившегося на скамье Магистра Рук. Но когда Айвери, а с нею и Треф (не оставаться же ему было!) направились к выходу позади вдруг прозвучало: — Однако прежде чем покинуть нас, не могли бы Вы ответить на один несущественный вопрос. Тот демон был убит до… или после завершения Ритуала?
Красный камень на потолке сочился горячей влагой. Иногда через кладку прорывались тонкие струйки пара. Раскаленные капли падали на железное ложе и тут же с шипением испарялись. Некоторые из них попадали на растянутое вдоль ложа тело и тогда узник вздрагивал. Это могло вызвать улыбку. Ведь при виде его тела первой возникающей мыслью становилось 'неужели это еще может хоть что-то почувствовать?'
Нагое тело, прикрытое лишь узкой набедренной повязкой имело поразительное сходство с попавшей в мясницкую оленьей тушей. Выбитые из суставов руки были вытянуты над головой и скреплены толстыми железными кандалами. Кожа от локтей до запястий висела изящно порезанными лоскутами. На костях красовались гладкие кольца золотых обручей, не иначе как магией продетые на руки. Сломанные под давлением мощных винтов ноги, остались плотно зажаты в перепачканных кровью колодках. Кровь, кровь покрывала почти все его тело, щедро стекая по кровотокам в отверстия пола. Грудная клетка была покрыта хитроумной вязью ожогов. Чувствовалось, что палач подошел к вопросу с фантазией. Он был настоящим мастером, выжигая на плоти символы и знаки тайного языка.
Человек был жив. В некотором смысле он был живее всех живых. Потому что разум его, прикованный к растерзанному телу, приобрел необычайную остроту. Магия мучителя сделала свое дело и несчастный чувствовал каждую клеточку своего тела. Каждую, пораженную болью клетку, которая превращала мгновения в заново и заново переживаемые смерти. Однако магия бережно хранила разум, не давая тому забыться в спасительном безумии.
Это была кара. Умирать на глубине сотен лиг под землей. В недрах, существование которых даже жители Преисподней не решались упоминать лишний раз. Под отзвуки идущих где-то наверху сражений. Чувствуя как сотрясается твердь над головой, когда в неё приходится очередной магический удар. Умирать, слыша над собой тот самый Голос.
— Даже хорошо, что ты так крепок. Твоя чувствительность оставляет широкое поле для новых ощущений, — говорящий был занят. Вдумчиво и неторопливо резал пленника, вливая в раны содержимое из склянок, во множестве стоявших на полках возле ложа. Каждая капля нового эликсира въедалась так глубоко, что казалось доставала оголенного мозга. И каждый раз по-новому, несмотря на то, что пытка шла уже третьи сутки.
— Можешь гордиться собой, ведь обмануть Меня невозможно. Тебе это удалось, — где-то наверху послышался раскатистый гром и следующий за ним шум обвала. — Подумать только Третий Легион, на который Я возлагал особенные надежды разбит! Нельзя сказать, что эта победа целиком твоя заслуга, но ты и впрямь славно постарался.
Голос звучал неизменно доброжелательно. Даже как-то ласково, несмотря на скрытое в нем неистовство. Лезвия пыточных инструментов и моментально рассекающие плоть, вползающие точно отрава в жилы заклинания, между тем не останавливали своей работы ни на миг.
— Итак, — Голос немного замешкался, но только из-за того, что лезвие наткнулось на берцовую кость. — Мы выяснили, что твой поступок не был продиктован жаждой награды. По крайней мере ты так думаешь. Что-что? Хочешь закричать? Позвать Владык еще раз? Не стоит. Они скоро и так будут здесь. Только тебе это вряд ли поможет. Но все же ты молодец. Так разыграть Меня смог бы не каждый. Убивать своих собратьев героев без колебаний и сомнений! Обманывать и предавать их столько раз… и все это только для того чтобы сорвать наступление Третьего Легиона, и заодно предупредить о Моей идее Владык! Пожертвовать добрым именем и войти в историю как предатель, только для того, чтобы подарить всем решающую победу, за вклад в которую тебя никто никогда не похвалит. Да что там! Никто кроме Владык, которым и достанется твоя слава, о нём и не узнает! Ты настоящий герой.
Наверху снова послышался отзвук магического удара. Узник увидел как дрогнул потолок в пыточной. Однако его палач нисколько не смутился, поддерживая разговор и кажется находя в нем то особенное удовольствие которое толстяк находит, в 'последнем' сладком кексе, куске пирога или прянике, за которым должна последовать долгая голодовка.
— Между тем особенно смешною Мне кажется наша с тобой похожесть. Удивительное дело. И тебя и Меня провели. Причем сделали это одни и те же особы. Меня немного раньше — не дергай так глазами, если то, что Я в тебе сейчас вливаю, попадет не в ту аорту, можешь ослепнуть и пропустить много чего интересного. Так вот. Меня они обманули немного раньше. Лет на сто. Тебя чуть позже. Ты ведь уже понял, что был использован? Как тряпка, которой вытерли ноги. Никто не собирался выручать глупого человека с самого начала. Владыкам просто не до этого — Голос приобрел мечтательный оттенок, — они сейчас делят Мои сокровищницы.
Резко пахнуло смолой. И магией. Легкие обожгло чем-то кислым. На периферии взора мелькнуло
