и ярко размалеванных шлюх.
Снова шел снег, оседая под белыми стенами, на раскрытых ставнях и отстраненно горящих фонарях, награждая столбы островерхими хрустящими шапками. Где-то среди чердаков громко мяукал, спрятавшийся от непогоды кот.
— Господин, — из темного проулка к Позвоночнику выкатился незнакомец, — Постойте господин.
— Чего тебе? — прищурился сыщик, моментально изготовившись к возможному нападению. Но невзрачный, сливающийся с белыми сумерками ночи человек не собирался нападать. Он продемонстрировал эмблему Магистрата и приблизившись к Трефу на максимально дозволенное расстояние украдкой зашептал:
— Вас вызывает Магистр Рук. Вы должны срочно прибыть на встречу.
— Зачем? — помешкав спросил Треф. Человек суетливо оглянулся по сторонам:
— Того не знаю. Велено передать про встречу. Да чтоб вы поторапливались. Идемте, господин.
— Нет, — не двинувшись с места сказал Позвоночник.
Посыльный так удивился, что даже забыл говорить.
'Мне это надоело. Последние годы я только и делал, что зарывался во всякое дерьмо с упорством озабоченного золотаря. Закапывался как только мог. И все время потому что мне велели. Сперва через начальство. Теперь напрямую. А где теперь мой начальник? На рудниках? За то, что не сумел предотвратить чужую ошибку? И когда же туда сошлют меня, эти властолюбивые старые ублюдки? Как они тряслись перед Бефаром, так тряслись, что готовы были вырвать язык Айвери, если бы только могли — лишь бы сохранить свою власть'.
— Вы не понимаете, это приказ Магистра! Ему нужна ваша помощь!
— Я не пойду, — любезно пояснил Треф. — Пусть Магистр сам разгребает то дерьмо, которое они наворотили и которое сейчас заливает их по самую макушку. Пускай сам разбирается с демонами, одержимыми, малиновыми, фиолетовыми какими угодно!
— Но приказ!
— Мне тут одна сорока принесла весточку, что Магистрат упразднил Темную Канцелярию из-под своего прямого подчинения. Потому я не подчиняюсь их приказам, — Треф на миг задумался. — И пожалуй вообще ничьим приказам. Так, что передай Магистру мой привет. И пускай топает в жопу!
— Я должен вас доставить! — насупился посланник.
— Попробуй, — смерил его взглядом сыщик, с хрустом ломая в перчатке тонкую скляницу с фиолетовой пыльцой. — Если жизнь не дорога.
Человечек замер. Его руки застыли на полпути к карманам, в которых наверняка покоилось что- нибудь острое. Немигающий взор Позвоночника позволил ему очень быстро рассчитать возможные шансы на успех от этого сомнительного мероприятия. И он отступил. Руки спокойно опустились вниз, а сам шпик осторожно подался назад, чтобы не искушать таящуюся в темноте Гончую.
— У тебя нет трубки?
— Что?!
— Трубки говорю нет? — жестом показал Треф и мечтательно добавил: — Я б закурил. Нету? Ну тогда мне пора.
Он скупо улыбнулся, глядя на растерянность собеседника и неожиданно для себя проникся к тому легкой симпатией.
— Похоже скоро Конец Света. Советую поискать место, с которого можно будет в полной степени насладиться подготавливаемым для нас зрелищем. Лично я так и сделаю.
И посчитав разговор оконченным он пошел прочь вдоль скупо освещенной улицы, а из тянущейся в кругах света уличных фонарей тени, с предвкушением щерила клыки Гончая. Человечек некоторое время смотрел в след сыщику, а после боязливо сглотнув слюну растворился в темноте подворотни будто его никогда и не было. А потому он не разглядел странный, меняющий очертания силуэт, что осторожно следовал за Трефом по городским крышам, отчетливо выделяясь на фоне неба.
Глава девятая
ПОСЛЕДНИЙ
Городок Кливейдж называли 'тихим городком' неспроста. Не было на всем маршруте между Крессимом и Альсидаром участка более заслуживающего эпитет 'тихий' чем Кливейдж. Невысокие домики (не выше двух этажей), с похожим на приземистый гриб зданием древней, вечно осыпающейся без надлежащего ремонта ратуши легко терялись на фоне соседних займищ. Местные жители, под стать своим жилищам, более всего стремились к тому чтобы никто и ничто не стали нарушителем их комфорта. Они рачительно вели хозяйство и не очень любили отвлекаться на суету большого мира. На пришельцев здесь смотрели… никак не смотрели. Некогда было. Посматривали сквозь, не теряя времени и не отвлекаясь от передающихся с дедов-прадедов ремесел. Пришельцы в свою очередь попусту в Кливейдже старались не задерживаться. Потому что, положа руку на сердце, следует признать — в городке не было ничего способного хоть немного заинтересовать людской интерес. Нет, разумеется любой уважающий себя кливейджец не сходя с места мог бы назвать не менее трех местных достопримечательностей: от большого дуба в котором устроил себе дом городской чудак-философ, до Летней Заводи, озерка у которого традиционно собирались на отдых молодые пары. Сей обычай восходил своими корнями к древней легенде в соответствии с которой озеро образовалось от заклинания Королевы Даров, стремившейся склонить с его помощью сердце своего возлюбленного… впрочем неважно. Кливейдж не был славен ничем. Ни героями, ни чудовищами, ни старинными сражениями, ни достижениями, ни красотой окружающей природы, ни хоть чем-нибудь иным. Вообще.
Самих кливейджан сё безмерно устраивало. И когда однажды морозною рассветной порой на окраинах города замаячили темные фигуры, издали похожие на армию марионеток, никто из горожан не заподозрил, что сегодня настал тот самый день. День когда Кливейджу суждено было войти в историю, как первому из городов павших на пути новосотворенной армии нежити…
Северная окраина Крессима отличалась от любой другой подобной окраины всех прочих городов Оси. За кварталом Игл привычный Крессиму хаос маленьких улочек и закутков, с высоты птичьего полета похожий на кровеносную систему человека, довольно быстро исчезал. Слева и справа между домами все сильнее начинали проступать очертания исполинской стены, неприступным поясом опутывающей города, а ровная и широкая дорога начинала неторопливо подниматься в гору.
И так до окованных тяжелыми железными зубьями ворот Малиновой Цитадели. Вырастающее точно драконий зуб здание СМБ подавляло волю к сопротивлению одним лишь своим устрашающим видом. 'Шесть этажей страха', как шутя называли Цитадель неравнодушные к её действиям люди. Такое странноватое прозвище обитель малиновых мундиров получила за шутку неизвестного автора: 'какой высоты достаточно, чтобы сдали нервы даже у самого бесстрашного?'
Фронтон здания не мог похвастаться красотой или оригинальностью извивов зодческого замысла. Добротная каменная стена с узкими бойницами и зубчатыми террасами на последних двух этажах. С плоской крыши на город взирали сложившие крылья горгульи. Позади здания — с северной его стороны — к внутреннему двору примыкал широкий, словно бы выточенный из цельной скалы мост длинной в лигу. Тот мост соединял Крессим с Урмиратом, точнее с горой в недрах которой начинался Колодец. Малиновая Цитадель была вратами в неприступную тюрьму. Поговаривали, строители сделали так специально, по личному приказу Князя Теней, который на заре создания своего детища здраво рассудил, что темница меньших размеров просто не выдержит наплыва посетителей.
… Остывал вечер. Серели, окрашенные розовым стены Цитадели. В бойницах и во дворе здания зажигали вечерний свет. Трепетали прибитые над воротами вымпелы с эмблемой СМБ — молнией пойманной в петлю. Высоко-высоко в небе, привлекая к себе бессчетное количество глаз появилась сочащаяся красным полоска кометы. Не менее красноречивый знак. Ворота Цитадели были накрепко заперты, а на террасах виднелась прохаживающаяся охрана. Формально СМБ не имели собственных солдат,
