здесь.
Макс это не нравилось.
— А какие у меня гарантии, что ты меня не кинешь?
— Кроме моего возраста и цен на Виагру? — пожал он плечами. — Все, что у меня есть это мое слово. Мистер Вогельсанг не ручался за меня?
— О, да… Но кто поручится за этого слизняка?
— Правда, правда… Но уверяю тебя, дорогая, я честен.
— Вуди, ты имеешь дело с краденной собственностью.
— Это правда, но я делаю это честно.
Она рассмеялась, по большей части над собой.
— Ладно, Вуди, позвони мне, и я привезу картину, и каждый, кто захочет увидеть, как ее проверяют, увидит, как ее проверяют.
— Это мог бы быть приемлемый план, — сказал он, — если бы не два ньюанса.
— Продолжай.
— Во-первых, моя функция состоит в том, чтобы защитить тебя от покупателей, а покупателей от тебя. Я обеспечиваю своего рода изоляцию, что если, например, ты или мой клиент провернет нечто вроде того, что называется надувательством… этот предимпульсный термин тебе знаком?
— Этот да, — подтвердила она.
— Во-вторых, дождь льет немилосердно, и ты не должна рисковать и выходить с картиной на улицу, даже если она в такой сумке, как у тебя.
Макс пожала плечами с пониманием не соответствующим ее возрасту.
— Может быть и так, но я пока не оставлю картину здесь. Ты отличный во всех отношениях перекупщик, Вуди, но я только-только встретила тебя… и ты может быть честный мошенник, но все же мошенник.
Он прищелкнул языком от ее дерзости.
— Это факт… наверно этот заказ я смогу дорого провернуть прямо сейчас.
— Отлично. И?
Перекупщик краденого испустил длинный вздох.
— Хорошо, маленькая леди. Позволь сделать мне один телефонный звонок. Есть клиент, который мог бы стать отличным покупателем.
— Отлично. Расскажешь мне о нем… или о ней?
Поначалу он изогнул брови нахмурившись:
— Я не могу дать тебе имя или другую информацию. Этого будет достаточно, чтобы скомпрометировать мой профессиональный кодекс.
Она ничего не ответила. Тоже нахмурилась.
Шервуд достал телефон из кармана пиджака.
— Так я звоню? Я приложу все усилия, чтобы он приехал сюда прямо сейчас. — …Звони.
— Но тебе лучше выйти.
Ну вот, теперь ее выгоняли.
— Вуди, я не могу выйти.
Шервуд встал перед ней.
— Нет, дорогая… Если я сказал выйти, то это значит, что ты выходишь в эту дверь. Хотя ты можешь использовать дыры в стенах, чтобы подслушать и подглядеть.
Он указал на дыру размером с голову, которую она приметила, еще когда вошла сюда. Отверстие было позади Шервуда и могло стать отличным местом, позволявшим Макс контролировать сделку.
— Я бы почувствовала себя лучше, зная кто покупатель.
— Это недопустимо, моя дорогая. Итак, я предупредил тебя.
Она поднялась, задвинула на место металлический стул с ее стороны стола. Вдруг он громко треснул, так как она хлопнула по нему тыльной стороной своих кожаных перчаток.
Глаза Шервуда вспыхнули.
— Я вижу ты весьма напористая женщина… Мистер Гликман его имя, и это все, что я знаю. Он фактически полностью изолирован, один из членов консорциума скупщиков. Как я понимаю… это должно понравится тебе… этот мистер Гликман платит наличными… десятками, двадцатками… и он никогда не торгуется. И самое главное, он способен заплатить достойную цену… Так я звоню?
Крохотная улыбка появилась на ее полных губах, когда она ответила:
— Вперед и не потеряй ни гроша.
Шервуд восхищенно улыбнулся.
— Ты знаешь некоторые предимпульсные поговорки, не так ли маленькая мегера?
Двадцать минут спустя дождь еще выбивал стаккато по окну, отдаваясь эхом по помещению как канонада. Макс и ее Ниндзя укрылись в соседнем офисе, когда услышала как хлопнула дверь машины. Она прислонилась к стене, занимая позицию, которая скрывала ее от таинственного Гликмана.
Для своей роли, Шервуд казалось ничуть не нервничал. Опытная Макс не сомневалась, что она не первая кто наблюдает за сделкой с этого укромного места. Она не удивилась бы, если бы этот «иллюминатор» был специально сделан чтобы не вызывать недовольство клиента, ожидающего в коридоре…
Укрытая тенью, Макс могла видеть через разбитое стекло в двери офиса двух мужчин, прошедших по коридору в офис Шервуда, не заметив ее. Они остановились рядом с дверью и Макс могла видеть только очертания их фигур.
— А что случилось со стулом? — спросил один из них, его голос звучал гнусаво и как будто сквозь зубы.
— Вандалы, — ответил Шервуд приглушенно, как-то с отвращением, потом ее тон потеплел. — Мистер Гликман, простите что вызвал вас в такую отвратительную погоду… — картина на столе была как цветная промокашка, — … но как я говорил по телефону, это настоящий Грант Вуд.
Перекупщик, гордо улыбаясь, показал на мазонитовое полотно.
— Это несомненно так, — ответил изысканный голос.
— Я, э… не видел твоего поставщика. Это нарушает порядок.
— Нарушает порядок? — спросил другой грубый голос. — Я знаю кое-что худшее.
Макс пронзила ледяная дрожь: она слышала это голос раньше… в фойе особняка Джареда Стерлинга. Один из охранников! Маурер, черный, бритый охранник…
— Кое-что худшее? — спросил Шервуд, несомненно заколебавшись.
Пара шагнула вперед на полосу света и поле зрения Макс. В черном непромокаемом плаще, Маурер стоял справа, его нос был сильно перевязан. Слева от «компаньона» стоял мистер Гликман, окутанный Лондонским смогом, и Макс рассмотрела его, не так хорошо — у него были прямые серебристо-серые волосы, на щеках небольшие шрамы.
Начальник охраны Стерлинга.
— Я намереваюсь, — сказал Гликман, — попытаться выкупить обратно картину украденную у моего босса.
Шервуд казалось сжался:
— Я… я… я не имел понятия…
— Это тщательно скрывалось от прессы. Ты работаешь в сфере искусства. Конечно же ты знал что эта картина принадлежит мистеру Стерлингу.
— Но… джентльмены… Я не осознавал, что мистер Стерлинг был вашим клиентом. Я предполагал, что ты представитель гильдии перекупщиков… Извините уж меня.
— Нет, — ответил Гликман.
Начальник охраны был окутан Лондонским туманом, и Макс не знала, на что он способен. Она отступила на три маленьких шага назад, потом бросилась в полуразвалившуюся стену. Она ворвалась взрывной волной в офис Шервуда, как только Маурер сделал первый выстрел. Макс не смогла остановить его вовремя, и Шервуд бессмысленно защищаясь выставил перед собой картину.
Девятимиллиметровая пуля разорвала в картине дыру большую, чем мячик для гольфа и затем
