– И шестизарядный пневматический револьвер. На каждом дротике что-то около ноль двух грамма активного вещества.
– Найдется в закромах что-нибудь, чтоб слона с ног валило?
– Такими дозировками? – Замдиректора задумался, потом кивнул. – Обеспечим.
– Вот и замечательно, – обрадовался Владимир Николаевич. – Еще что-нибудь понадобится?
– Рубаха из кевлара, бронежилет легкий, наколенники, защита бедер и паха.
Шептало хрюкнул и с усмешкой поинтересовался:
– Ты с ними врукопашную схлестнуться собираешься?
– На всякий случай, – поморщился я. – Не подействует снотворное, хоть какой-то шанс останется. И нож с посеребренным клинком понадобится. На складе такие есть, сам видел.
– Хорошо, – дал добро Грачев и уточнил: – Перчатки?
– Обойдусь, наверное. Хотя нет, давайте. В хозяйстве сгодятся. Еще дробовик нужен недлинный, чтоб под куртку спрятать. К человеку с ружьем даже оборотень не сунется, еще не хватало бегать за ними.
– Дробовик? – прищурился куратор. – Читал твою объяснительную записку вчера…
– Давайте не сейчас, – попросил Григорий Петрович. – Могу предложить КС-23М четвертого калибра. Но если потеряешь, лучше даже не возвращайся.
– А что-нибудь менее брутальное?
– Еще есть полицейская «открывашка» на базе пятисотого «Моссберга». Она сантиметров сорок в длину. Магазин на два патрона, третий в стволе.
– В самый раз. – Я прикинул, что предназначенный для вышибания дверных замков дробовик как нельзя лучше сгодится для расстрела потерявшего осторожность оборотня, а три патрона – это, как ни крути, в полтора раза лучше, чем два. – С вас тогда патроны с серебряной начинкой и две пары наручников.
– Хорошо, – кивнул Григорий Петрович.
– Ну тогда распорядитесь, и пойду уже.
– Распоряжусь. Иди, – отпустил меня куратор.
Я вышел в приемную, но сразу заглянул обратно:
– Прибор для серебрения воды есть на складе?
– Нужен? – удивился Грачев.
– Не помешает.
– Проверю.
– Спасибо.
Спустившись на первый этаж, я не обнаружил во дворе Виталия и заглянул в спецблок. И точно, парень дожидался меня на проходной.
– Проходите, – разблокировал внутреннюю дверь караульный, изучив наши удостоверения.
Виталий запустил меня в оружейку и выставил на стол картонную коробку.
– Смотри пока, – сказал он и отправился за остальным снаряжением.
Проверив, все ли из отобранных вчера препаратов на месте, я снял футболку и принялся натягивать кевларовую рубаху с длинными рукавами и высоким воротом, прикрывавшим шею. От пули или колющего удара такая не убережет, но против клыков и когтей, думаю, вполне сгодится.
Наверное. Ну да еще бронежилет прикроет.
Подтянув ремни, я взял камуфляжную куртку и поморщился:
– Виталий, скажи, ты бы стал охотиться на мужика в камуфляже?
– Да у нас половина грибников так ходит!
– Я похож на грибника?
– Ты хоть голый иди, все равно на нормального человека не похож! Давно к зеркалу подходил?
– Логично, – хмыкнул я и натянул поверх защиты бедер и наколенников широкие штаны. – Но куртку все же замени на что-нибудь менее броское. И давай быстрей, я упрел уже.
– Как скажешь! – раздраженно отозвался парень и притащил длинную куртку выгоревшей, коричнево- серой расцветки. – Пойдет?
– Вполне. – Я разложил свою «крысу», острием проткнул искусственную кожу и потянул, делая длинный прорез заодно и в подкладке. – Ремень есть какой-нибудь для обреза?
– Держи.
Вдвоем мы кое-как закрепили на мне сбрую, после я попробовал выхватить из-под куртки оружие и вновь взялся за нож. Расширил разрез, повторил попытку и, оставшись доволен, покрутился на месте.
– Ну как?
– Со стороны ничего не видно, – успокоил меня Виталий и выложил на стол пневматический револьвер, упаковку дротиков и двенадцатиграммовый баллончик с углекислым газом.
– С таким меня точно не испугаются, – ухмыльнулся я.
– Я тебе про зеркало уже говорил, – напомнил водитель. – Не забыл?
– Не завидуй, – отшутился я, цепляя на пояс кобуру с ПМ и чехол с посеребренным клинком, и окликнул отправившегося за дробовиком парня: – Виталий, а посмотри патроны «Aguila», такая длинная узкая коробка с надписью «MiniShells». У нас такие есть, у вас тоже должны быть. Только обрати внимание, чтоб с серебром были.
– Они? – показал мне водитель пачку с отметкой «12GA» в левом верхнем углу.
– Они.
– Двадцати хватит?
– Вполне.
– Все, тогда выходим. – Виталий, прихватив обрез, подошел к входной двери. – Куда ехать, знаешь?
– Куда-то в Свердловский, на Эстонскую, – сказал я и взял перчатки. Те оказались с кевларовыми вставками, а костяшки прикрывала формованная пластиковая накладка. Затянул липучки, сжал кулаки, разжал – пойдет. Даже стрелять можно.
– На Эстонскую? – озадаченно переспросил парень. – Не знаю такой. Ладно, у парней в фургоне навигатор. А, да! Прибор для серебрения воды с собой брать?
– Бери.
Подхватив свои пожитки, я отправился на выход; оставшийся запереть дверь Виталий нагнал меня во дворе и указал на уже знакомый фургон.
– Карета подана.
– Ну так погнали.
Сверившись с полученной от куратора картой, я сообщил водителю адрес, и автомобиль выехал за ворота. С интересом рассматривавший коробку патронов Виталий не выдержал и спросил:
– И чем они такие особенные? Не видел раньше, чтобы их кто-нибудь брал.
Я раскрыл картонку и показал ему коротенький, едва ли не в половину обычного патрон:
– В магазин влезет больше – это раз, отдача меньше – это два.
– А по убойным качествам?
– Да за глаза. – Я принялся набивать магазин обреза и вместо двух патронов загнал туда три. – Здесь «быстрый» пистолетный порох, плюс сверху посеребренная дробь идет, а внизу четыре картечины. Через густые кусты или камыш стрелять – одно удовольствие.
– Почему тогда наши не пользуются?
– Двойные подачи бывают, но пятисотый «Моссберг» их жрет.
Я отложил обрез и начал по второму кругу проверять снаряжение. Не то чтобы нервничал, просто неспокойно на душе было. Как ни крути, оборотни не самая удобная дичь.
Но опять же перевертыш перевертышу рознь. Мало сверхспособности обрести, надо ими еще и пользоваться научиться. Научились они? Очень сомневаюсь. Это не в зверином обличье совокупляться, это над собой работать надо. Справлюсь.
И все же меня так и потряхивало. Азарт и адреналин, ничего не поделаешь. Азарт и адреналин. И серебро. А серебро – рулит.
Минут через сорок нас по внутренней связи оповестили о прибытии на место, и я уже совершенно
