Готовит нам дно Финского залива.Но нет, не мне, усталой,Сковать нетленное звено:Над вами луч змеится алый,Вас ждет нездешнее вино,Вина земли — вам мало.«Новый Сатирикон». 1917, № 18.
Шепотом (У кабинки)
Вам платья не надо,Наяда,В платье вы старше, в платье вы строже.Вам быть одетой, — безумье!А в купальном костюмеВы так похожиНа душистый горошек, на чайную розу,И стрекозыОшибкой ваши плечи ласкают,И капли влаги соленойСтекают С плеч,Как роса с травки зеленой.Мне тогда хочется лечьУ ног ваших прямо в песокИ пить этот сок,Этот мед вашей розовой кожи.Наяда, вы были в воде на гроздь хмелевую похожи,На пышную гроздь зеленого хмеля.Искры солнца дрожали и млелиНа вашем оросненном теле,На ваших влажных губках.А теперь на вас туфли, юбка,Они скрыли капризы ножек,И теперь на душистый горошек,Наяда, вы не похожи.«Новый Сатирикон». 1917, № 27.
Той, которая восстала
Заставь меня перед тобой склонить колени,Не проси, не умоляй — прикажи!Я устала от хитросплетений Лжи,От всего, что слабо, двоедушно,От всего, что блуд и ложь.Я хочу шири воздушной,Полей, где овес и рожь,Крепкого запаха светлой березыИ сосновых желтых смол,Я хочу, чтоб пылали синие грозыИ папоротник огнями цвел.Пусть пляшут кудри твоей головки,Мятежница — дерзающей будь,Тебе не к лицу наши женские уловки —Все «еле-еле» и «чуть-чуть».Говори со мной, как подобает Великой,Которую венчала гроза.На тебе венок из васильков и повилики, —Но молнии пусть горят в глазах!Я устала от малодушия и сладкой лени,От хитросплетений лжи,Заставь меня склонить пред тобой колени,Но не проси, а прикажи.
Тепличная
Мимо идущих наготой не тревожу —Я слишком прекрасна нагая.Как персик, душиста и бархатна кожа:Ее нежность почти пугает.Солнце меня поцелуями мучит,Оставаясь всегда далеким:Ни один солнечный лучикЕще не застрял в осоке.Море меня равнодушно ласкаетЗеленой пеной залива:Оно знает, что я такая,Что от ласки не стану счастливой.Я люблю только то, что уходит,То, что моим не будет, —Потому я чужая людям,Их плену и их свободе.
