Порхающая душа

Кто царь? (Сказка Пасхального дня)

Архангел Гавриил в сверкающей одежде!
Мой пламенный во гневе Златоуст!
Как я могла молиться прежде,
Когда мой храм был холоден и пуст?
Где были Вы? Кто кутал Ваши плечи
В чуть пахнущий «Korrida» горностай?
Вам было холодно, согреться было нечем
В горах, среди орлиных стай.
Мой храм теперь наряден, — розовые свечи
Горят у золотого алтаря,
А Ваши в горностай закутанные плечи —
Как в облаках рожденная заря.
___________________________________________

Вы сказали: «Никакого у вас нет горностая,
Это все — сказки весеннего дня».
А разве кошка, самая простая,
Не становится нежным горностаем,
Когда коснется Вас или меня?
Разве под Вашими руками дерюга
Не становится голубым восточным ковром?
А тот, у кого такая, как я, подруга, —
Не становится разве — царем?

«Новый Сатирикон». 1918, № 9.

Контрреволюция

Царственно и нежно роняете фразы.
Лучатся глаза фиолетовой эмали.
Разве можно ослушаться Вашего приказа
И не пойти на смерть, если Вы послали?
Мне хочется сказать Вам: «Ваше Высочество»
И видеть, как толпа склоняет колени.
Разве можно называть Вас по имени-отчеству,
Вас, князь моих снов и моих томлений!

«Новый Сатирикон». 1918, № 10.

Ручной хищник

Глаза как у тигра, который дремлет.
Гибкое тело в истоме змеится.
Вы — охотник в каких-то лучезарных землях
И ранили на солнце изумрудную птицу.
Руки с пальцами Рафаэлевой Форнарины —
Как стальные держат за гриву льва.
Кто вы? Ангельские или звериные
У вас на губах дрожат слова?

«Новый Сатирикон». 1918, № 16.

Косы

И расплелась покорная коса,
И затопила розовые плечи.
Бороться было незачем и нечем —
И утонула ночь в девичьих волосах.
А утром никли пепельные косы
И ждали нового утра,
И не слыхали тихого вопроса:
«Дочь, где была вчера?»

«Солнце России». 1916, № 27.

Солнце осени

Милая, листок золотой, осенний,
Зачем столько слез, столько грусти?
Пусть
Ослабели звенья Цепи, сковавшей вас,
Пусть час Ваш настал —