позволил себе только легкий намек на ругательство.
Малороссы были суровыми ребятами, во всех смыслах, большими поклонниками культа других могучих украинских братьев – боксеров Кличко.
Мобильник, не ведавший, что он творит, продолжал распеваться.
Санек стряхнул с себя осколки, схватил телефон и вместе с ним нырнул под одеяло, безрадостно предвкушая классическую «темную».
На его счастье, спать суровым хлопцам хотелось намного сильнее, чем драться.
– Алле, – прошептал Санек в телефонную трубку.
– Алле, гоп! – ответил ему густой бас. – Ты спишь, что ли, папарацци хренов? А за что я тебе деньги плачу?! Ночью-то мою стервочку как раз и надо караулить!
«Бигмен», – понял Санек.
И почти честно сказал:
– А я как раз лежу в засаде.
– Тогда молодец, – бас подобрел. – Ты лежишь, а я сижу, жду вылета. Часа через три-четыре буду!
– Что вы будете?
– Пръверять буду! Судить и карать, если пънадобиться! – Бигмен зловеще захохотал, и Санек сообразил, что клиент его сильно нетрезв.
Не иначе, по русской традиции присел «на дорожку» – с бутылочкой из дьюти-фри в обнимку.
– Вы прямо сейчас летите в Рим? – недоверчиво уточнил Санек.
Как человек простой, небогатый, он привык, что железный занавес «с той стороны» поднимается медленно и со скрипом.
– А к-кие проблемы? – искренне удивился нетрезвый бас. – Йес…
– Я по-английски не понимаю, – предупредил его Санек.
– Я гврю – йесть желание, йесть виза, йесть деньги! Билеты взял – и вперед! Прилечу – позвъню!
Бигмен отключился.
Санек высунул голову из-под одеяла и посмотрел на окно, занавешенное от насекомых – и ради создания сомнительного уюта – старой полотняной простыней. На ее темно-сером «экране» медленно расплывалось бледно-желтое кисельное пятно. До рассвета оставалось с полчаса, не больше. Скоро встанут невыспавшиеся и злые украинские кличкопоклонники…
Стараясь не шуметь, Санек ужиком выполз из постели, собрался и вышел из дома.
Метро еще не работало, да Санек и не рискнул бы соваться в подземку в числе первых пассажиров: чем меньше на платформе народу – тем больше риск привлечь к себе внимание контролеров.
Вообще-то, деньги на оплату проезда – спасибо Бигмену! – у него были, однако соответствующую похвальную привычку покупать билеты Санек еще не приобрел. Не спешил он привыкать к хорошему. Щедрый клиент как возник, так и исчезнет, а Саньку тут еще жить да жить!
Впрочем, прощаться с Бигменом пока рано, сначала его нужно встретить. Каков мужик, а? Орел!
Санек немного нервничал.
На свежем воздухе мысли его прояснились, невольное восхищение орлом-клиентом, который в спонтанном полете прорывает железный занавес, как жидкую марлю, сменилось тревогой.
А ну как он действительно начнет судить и карать свою легкомысленную супругу? Прибьет ее с размахом, соответствующим легендарной широте русской души, а без вины виноватый Санек окажется соучастником преступления!
Хотя вину свою он знал, чувствовал.
Во-первых, вчера он упустил Казимира, следить за которым было совершенно невозможно, потому что он крутился на ходу, как проблесковый маячок.
Во-вторых, поздним вечером Санек отправил Бигмену новую порцию шокирующих фотографий. А среди них были и снимки Вики, публично заголявшейся на Кампо ди Фьори! Должно быть, именно эта ядовитая капля и переполнила чашу терпения ее муженька.
Встречу своему шпиону Бигмен назначил у отеля, в котором уже не жила великолепная четверка – об этом Санек не успел ему сообщить.
Помятый хмурый дядька, выбравшийся из такси, был похож не на орла, а на косолапого мишку после зимней спячки.
Подумав, что мартовские медведи – звери еще более неприятные, чем мартовские кошки, Санек напрягся, но пасмурный Бигмен оказался неожиданно вполне незлобивым человеком.
– Ты, что ли, мой фотограф? – спросил он бессменного попрошайку в левом углу крыльца.
– Я ваш фотограф, – откликнулся из правого угла Санек.
– Ты? Ну, здоров. Где тут позавтракать можно?
Санек, который опасался, что Бигмен с места в карьер рванет творить правосудие, немного взбодрился.
Вскоре они уже сидели за столиком маленького пустого кафе, в ожидании горячего блюда запивая свежим кофе вчерашние панини. Санек докладывал, Бигмен фыркал и хмыкал.
Наконец речь зашла о вчерашних фотографиях.
– Надо бы с одним снимочком разобраться, – отодвинув тарелку, Бигмен полез в барсетку.
– Вы их все распечатали? – удивился Санек.
– А как же? Все до единого, – кивнул обстоятельный клиент, тасуя толстую пачку фотограций, как колоду карт. – Ага, вот! Ну-ка, объясни мне, что это такое?
– Это? – Санек послушно принял карточку. – А, это записка, которую наши девушки оставили своему парню, когда съезжали из отеля.
– Понятно, что записка.
Бигмен кивнул, поставил мощный волосатый локоть на клетчатую скатерть, надежно утвердил на развернутой ладони трехъярусный подбородок и устремил на собеседника долгий взгляд.
Глаза у него были маленькие, ясные и пронзительно-голубые, как весенние просини над медвежьей берлогой.
– Я, если честно, и сам не понял, – признался Санек.
Голубые глаза сверлили в нем дырочки. Санек предчувствовал прободение ауры.
– «Вы медлили восстать. Расстанемся от слабости грешного демона утром. Не бойся головы! Америка», – опустив глаза-буравчики, с выражением прочитал Бигмен с листа. – Давай-ка вместе разберемся. Америка – это еще кто?
– Капитан Америка? – робко предположил Санек.
– Кто такой Капитан Америка?
– Супергерой из комиксов, про него недавно в Голливуде кино сняли, – напомнил ему Санек.
– Да? – буравчики снова заработали. – И хорошее кино? Нет? Нормальное? Значит, нормальное… Не порно, точно? Хорошо, пойдем дальше. «Вы медлили восстать», пишут, как ты говоришь, парню, как ты говоришь, девушки, и среди них – моя жена. Это что за намек?
Санек покраснел.
– Наверное, у него с эрекцией проблемы, – стеснительно начал он и неожиданно разговорился: – Конечно, Казимир – парень молодой и с виду здоровый, но это же с кем угодно случиться может. Раз – и не встает! Или медленно встает… Бывает, услышит мужик что-то такое или увидит что-то этакое…
– Например, голову, – подсказал ему Бигмен и потер лоб.
– Какую голову? – не понял Санек.
– Которая его испугала, хотя ее и не надо было бояться!
– А-а…
Санек замолчал.
В тишине он мысленно пририсовал к роскошному телу Виктории реально пугающую голову Горгоны Медузы.
Неуверенно кивнул:
– Может, макияж был не тот… Но для нас-то это хорошо!
– Да? Что – «это» и кому – «для нас»? – Бигмен уронил голову на левое плечо, по косой линии вспоров ауру Санька своими голубыми буравчиками.
