И над огнем великим, что в аду,
Я, может быть, и милости не стою,
Но смилуйся; прими, когда приду»*.
Освобожден от всяческих оков –
Магистр и вор, грабитель, острослов.
_____________________________________
*«Молитва, написанная по просьбе матери»
перевод В. Жаботинского
Магистрал (акростих)
Магистр и вор, грабитель, острослов,
Игрок, поэт, преступник, небожитель,
Разбойник, классик – вот набор каков!
Певец низов и высших форм властитель.
О нём твердят: «Не перечесть грехов!»
«Мелькал, бывало, в королевской свите!
«Нет, вы его баллады оцените!
«И вот – тюрьма, уже привычный кров!»
«Таких талантов надо поискать»,
«Пожалуй, не найти на всей планете»,
«Остра, блистательна его тетрадь»,
«Эстет и хулиган – в одном пакете».
Творца и уголовника корона,
А память чтит озорника Вийона!
Из цикла 'Суровы судьбы русских поэтесс'
Марина Цветаева (1892 – 1941)
Казалось бы, ничем не удивишь,
Судьба путями явно обласкала:
Москва, Лозанна, Генуя, Париж,
Монмартр, Уффици, Карлов мост, Ла Скала.
А ты своим стихом над всем паришь,
И признано, что сделано немало,
Душа, как прежде, счастия алкала,
Взлетая птицей в голубую тишь.
Но ты вернулась в лоно зимних стуж –
Дочь за решёткой и расстрелян муж,
Здесь мачехой – родимая земля.
Всё! Кажется, что дальше нет просвета,
И на исходе силы у Поэта,
Елабуга … Мучения … Петля …
Ольга Берггольц (1910 – 1975)
В беременной поэзия живёт,
Тетрадочки заполнены стихами,
А на допросах бьют ногой в живот:
«Вот так мы расправляемся с врагами!»
Здесь мысли разбегаются вразброд,
Спирали в лампах кажутся огнями,
А лейтенантик снова шлангом бьёт,
И ты опять в глубокой чёрной яме.
Навязчивое, жуткое виденье,
Где над тобою – стая хищных птиц,
А где-то рядом, словно наважденье,
В ушах звучит, в тебе, лежащей ниц:
«Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц …»
Поговорим о меценатах
Чем ты живешь, предприниматель?
К чему Господь тебя призвал?
Ты кто – творец, борец, стяжатель?
Каков твой в жизни идеал?
