— Подумай.
— Думаю.
— Думай быстрее, — поторопила Марджи.
— Нам нравится работать вдвоем, — пояснила Мари. — Мы знаем штучки, которых не умеют делать даже в Париже.
— Мы знаем штучки, которые еще даже не придумали, — добавила Марджи.
— Сколько? — снова спросил Блок.
— Пятьдесят днем, включая носилки.
— Что?
— Носилки, на которых тебя будут выносить.
Блок заржал:
— Так сколько?
— Двадцать пять за меня одну. Меня зовут Мари. Хорошая сделка, поверь мне.
— Я подумаю, — ответил Блок.
— Ну давай же, давай, — поторопила Мари.
— Не можешь минутку подождать?
— Любовь не терпит отлагательств, сэр, — елейным голоском проговорила Мари.
— Даже в июле, — добавила Марджи.
— Двадцать пять слишком дорого, — покачал головой Блок.
— Двадцать, парень. Что скажешь?
— Плачу тебе.
— Или наоборот, — сухо сказала Мари и повернулась к подруге: — Что ж, со мной все ясно, а вот что ты собираешься делать с переполняющей тебя любовью, а, Марджи?
Джефф Талбот посмотрел на часы на стене и вышел из кафе.
Было 12:15.
Она не пришла. Глупо было думать, что она придет. Он вышел на улицу, радуясь, что оделся сегодня в белое. Да уж, денек выдался жаркий, почему же она не пришла? Ну почему, черт возьми, она его обманула? Ему хотелось ударить кого-нибудь. Такую девушку встречаешь, может быть, раз в жизни… А, черт с ним. Он сердито вернулся обратно в кафе.
— Меня отшили, Луис, — сообщил он.
— Что? — переспросил тот.
— Она не пришла. Я отчаливаю.
— Хорошо, — кивнул Луис. — Тебе и впрямь лучше уйти отсюда. Есть ведь и другие девушки, моряк.
— Да, этот точно, — согласился Джефф.
Он снова вышел из кафе. Так досадно, думал он, потому что… ну… ведь все почти случилось. Почти… Но ему, конечно, следовало бы знать. Ничто не дается так легко. А ведь… все казалось таким правильным… да, правильным… просто встретиться взглядами и все… без прикосновения… без лишних слов…
Черт с ним!
Он вышел из кафе, и первыми, кого он увидел, оказались Фредерик Блок и две проститутки.
Марджи подмигнула ему.
Джефф поправил шапочку и направился прямо к этому колоритному трио.
— Ой-ой-ой, — сказал он.
— Нужна компания, моряк? — спросила Марджи.
Он заколебался, обшаривая взглядом улицу. Не пришла. И он решился:
— Да, черт побери, мне нужна компания! — схватил Марджи за локоть, и через несколько секунд вся четверка скрылась за углом.
На улице появились парни, одетые в золотистые рубашки.
Несколько мгновений они постояли упершись руками в бедра. Оба в солнечных очках, черные волосы уложены в высокие прически. Тот, что покрупнее — ростом чуть больше шести футов и старше, ему было около двадцати лет, — носил на правом запястье серебряный браслет. Его звали Томми. Другого — помладше и довольно миниатюрного по современным меркам — звали Ли Первый Убийца. Настоящее его имя было Фил. Он никогда никого не убивал, однако, судя по имени, он был парнем, способным прирезать кого угодно за стакан содовой. Высокий, Томми, кивнул Филу, и они направились прямиком к ящику, на котором стояли, вытягивая шеи, Папа и две девушки.
— Эй, малыш, — позвал Томми.
Папа обернулся:
— Это ты мне?
— Слезай с ящика, — спокойно скомандовал Томми.
— А? — не понял Папа. — Это почему?
— Ты слышал, — вступил в беседу Фил. — Убирайся. Мы хотим посмотреть.
Папа взглянул на Сиксто, стоящего неподалеку.
— Сиксто, иди позови… — начал было он, но Фил сильно толкнул его, не дав ему договорить.
— Спокойней, сынок, — сказал он.
— Не делай ему больно, дружок Убийца, — хихикнул Томми. — Просто выруби его.
— Послушайте, зачем вы нарываетесь на неприятности? — подала голос Елена, глядя туда, где возле тележки с мороженым стоял Зип.
— Кто нарывается на неприятности? — елейным голосом спросил Томми. — Ли Первый Убийца и я, мы просто вежливо попросили твоего дружка слезть с ящика, вот и все. Какие же тут могут быть неприятности?
— Вовсе никаких неприятностей, — подтвердил Фил.
Лейтенант Бирнс махнул рукой, подавая сигнал, и осаждавшие открыли огонь. Это была прицельная, методичная стрельба, направленная на то, чтобы не дать Миранде возможности подойти к окнам. В то же самое время послышался звон разбитого стекла. Миранда на миг появился у окна, выглянул на улицу, увидел то, что и ожидал увидеть, и снова скрылся в глубине квартиры.
Полицейские 87-го участка бежали к двери слева от входа в «Ла Галлину».
Миранда их заметил. Лейтенант Бирнс на бегу продолжал стрелять по окнам. За ним бежали Стив Карелла и Энди Паркер и еще с полдюжины вооруженных полицейских. Фрэнки Эрнандес держался позади всех. Один за другим нападавшие влетели в здание. Эрнандес следовал за ними, но в последний момент, поднажав, пробежал мимо двери и скрылся за углом.
Капитан Фрик, командовавший полицейскими 87-го участка, приложил ко рту мегафон и закричал:
— Мы входим, Миранда! Мы снимаем с петель переднюю дверь!
Из квартиры в ответ не раздалось ни звука.
— Мы идем, Миранда! Мы поднимаемся по лестнице! — орал Фрик, надеясь, что Миранда проглотит приманку.
В коридоре притаились Бирнс, Карелла и Паркер. Они слышали стрельбу, выкрики полицейских, визг и вопли толпы, звон разбитых стекол и звуки расщепляющегося дерева, свист и щелчки отскакивающих рикошетом пуль.
Снаружи Эрнандес, пригнувшись, бежал мимо окон «Ла Галлины».
Толпа внезапно притихла.
Теперь были слышны только выстрелы.
Чайна быстро зашла за угол.
Из глаз ее неудержимо лились слезы, блузка выбилась из-под юбки, ей казалось, она все еще ощущает на теле цепкие пальцы Куча, что они оставили на ней нестираемые отпечатки. Было двадцать минут первого, она отчаянно надеялась, что Джефф все еще ждет ее, она хотела верить, что он поймет… поймет что? А слезы все текли и текли по ее лицу. Она забежала в кафе.
Его там не было.
Она оглядела пустые табуреты, повернулась к Луису и спросила:
