Селия медленно покачала головой и почувствовала себя ужасно усталой.
— Нет, Грег, я не ненавижу вас. Мне жаль вас от всего сердца.
— Жаль! — насмешливо повторил он.
— Да, жаль. Вы живете, причиняя себе столько зла. Ваши суждения не только извращены и неверны, но вы сами хотите, чтобы они были такими. Думаю, вам нравится думать о людях плохо. По крайней мере, обо мне, потому что я не позволяю вам командовать собой. Вы говорите, что я ненавижу вас, но мне кажется, что это вы ненавидите меня, но не просто ненавидите, а хотите этого! Разве это не правда?
Грег долго молча смотрел на нее, и Селия, затаив дыхание, ждала его ответа. Но хотя именно таких слов она и ожидала, все равно его ответ заставил ее похолодеть от ужаса:
— Да, это правда. Я хочу вас ненавидеть!
Глава 9
Грег вернулся в свою комнату, испытывая небывалую усталость. У него сильно болело плечо: во время тушения пожара он разделся до пояса, и на него упал тлеющий клок сена. Посторонние могли догадываться, какой урон был нанесен Мэллардс, но только он мог точно ответить на этот вопрос. Это был крах.
На ферме никогда не удавалось заготовить достаточное количество зимнего корма для скота и приходилось подкупать его. Но в этом году Грегу удалось снизить количество покупаемого корма до минимума. К счастью, большая часть силоса была сохранена. Но это их не спасет. Это конец. Придется продать ферму Уикему или посторонним людям. Грег устало провел рукой по лбу. Уже не важно. В Мэллардс больше не будет Рейвнскаров. Он чувствовал себя слишком изможденным, чтобы думать. Сидя на краю постели, он обхватил голову руками. Но словно для того, чтобы помучить его, перед глазами возник образ высокой, стройной девушки со светлыми, сияющими волосами, которая одновременно беспокоила и поражала его…
— Грег!
Он резко выпрямился. В дверях стояла Пенни.
— Привет, Пенни! — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.
Девочка проскользнула в комнату и подошла к нему.
— Все очень плохо, Грег? — прошептала она.
Он обнял ее и посадил на колени.
— Плохо, старушка. Честно говоря, хуже и быть не могло.
— Нам придется уехать из Мэллардс? — обеспокоенно спросила она, и, когда он кивнул, маленькое лицо Пенни исказила гримаса боли.
Мгновение они молча глядели друг на друга, потом Пенни обхватила Грега за шею:
— Грег, все могло быть гораздо хуже! Ты мог пострадать или погибнуть. Тогда бы я тоже умерла! Но теперь мы все равно будем вместе. И это самое главное для меня.
Ее тонкая ручка легла ему на плечо, но не причинила боли, а скорее успокоила ее.
— Спасибо, Пенни, — прошептал Грег.
— Я подумала, что тебе понадобится вода. Это помогло? — спросила Пенни.
— Очень, — ответил он, решив не говорить ей, что не прикасался к воде. — Прекрасная мысль.
— Но я не могла сама принести воду, — с сожалением продолжала девочка. — Это сделала Селия. Это она придумала связать кружки, чтобы отнести их все сразу.
— Правда? Очень умно, — признал Грег. Он то знал, что Селия изобретательна.
Что-то странное было в его голосе, потому что Пенни внезапно отодвинулась от него и обеспокоенно спросила:
— Тебе не нравится Селия?
— Честно говоря, у нас не очень хорошие отношения, — мягко ответил Грег, решив не травмировать Пенни. — Но не думай об этом. Если тебе с ней хорошо…
— Нет! — закричала Пенни, и ее губы задрожали. — Все могло быть хорошо, но теперь все испорчено!
— Испорчено? — резко спросил Грег. — Что ты хочешь сказать? Она не была добра к тебе?
— Нет! — зарыдала Пенни. — Это все я! Я виновата!
— Милая, — ласково проговорил Грег, — не будь такой глупышкой и расскажи мне все.
Голова у него гудела, но он не мог отказаться выслушать ребенка, особенно такого несчастного и обделенного, как Пенни. Она уткнулась своей лохматой головой ему в плечо.
— Все потому, что я обманщица и лгунья, — сдавленным голосом произнесла она.
Грег напрягся от гнева:
— Это Селия тебе так сказала?
— Нет, я знаю сама, — чуть слышно прошептала Пенни.
Здесь крылась какая-то тайна, и Грег отдал бы все на свете, чтобы разрешить ее в другое время, но было очевидно, что бедной Пенни нужно выговориться.
— Лучше расскажи мне все, старушка, — мягко посоветовал он, недоумевая, какие фантазии ребенок вбил себе в голову.
Какое-то мгновение Пенни колебалась, и он слышал, как участилось ее дыхание. Наконец она выпрямилась.
— Я не хромая, — произнесла она.
— Что?! — изумленно воскликнул Грег.
— Я знала, что ты возненавидишь меня! — зарыдала Пенни. — Я это знала!
— Нет, что ты, — беззвучно возразил Грег. — Но ты говоришь серьезно, Пенни? — Он отстранил ее от себя, чтобы взглянуть в ее заплаканное лицо.
Она кивнула, не в силах говорить.
— Значит, ты не хромая и с самого начала притворялась?
Пенни вздрогнула, услышав холодок в голосе Грега, и тихо прошептала:
— Сначала это была правда, но потом мне стало лучше.
— Тогда почему?.. — в полном недоумении спросил Грег.
— Я не хотела, чтобы ты отправил меня в школу. Я хотела остаться в Мэллардс.
— И ты все время притворялась, лишая себя радостей жизни…
Пенни кивнула, и Грег погрузился в молчание. Он тоже любил Мэллардс. Любил всепоглощающей любовью, которой трудно было найти объяснение, но даже он был вынужден признать, что ему нелегко понять поведение Пенни. Чтобы здоровый ребенок намеренно причинял себе страдания и неудобства, только чтобы остаться дома, — в этом было что-то жуткое. И в то же время только что она призналась ему, что Мэллардс для нее не так важна, как его жизнь.
Несмотря ни на что, такая привязанность Пенни согрела ему душу, и Грег опять прижал ее к себе.
— Ты не злишься на меня? — с мольбой спросила она.
— Глупенькая, конечно нет.
Пенни облегченно вздохнула:
— Тогда остальное не важно!
Но это было не так. Грег вспомнил, что вызвало это признание.
— Селия знает? — Он скорее говорил утвердительно, а не спрашивал.
— Да, она видела, как я играла без костыля, — призналась Пенни.
— И не сказала мне! — Его голос был холодным от ярости. — Она позволила тебе и дальше разрушать твою жизнь…
— Нет! Нет! — вскричала Пенни. — Она сказала, что не может позволить, чтобы я и дальше так себя вела. Она сказала, что поможет мне делать упражнения, чтобы укрепить ногу, и тогда никто не узнает, что я сделала!
