— Нет! — Тревор ударил кулаком по подносу, опрокинув макет Джереми. — Нет! Вы останетесь, пока я не вспомню.
— Думаю, вам лучше остаться, мисс Брейс, — подал голос Аллен.
Она попятилась от кровати. Тревор слегка вскрикнул:
— Ага! Точно! Так вы и сделали. И вы смотрели наверх — на него. Смотрели на верх лестницы и пятились, всхлипывая.
— Успокойся, Тревор. Успокойся! Ты не можешь этого знать. Ты забыл.
— Вы всегда так делаете, мисс Брейс. Выслеживаете его. Гоняетесь за ним, верно, мисс Брейс? За неуловимым Гарри. Вы вышли из туалета, подняли глаза и увидели его. А затем открылась дверь кабинета, показались мистер Моррис и мистер Найт, и вы… вы быстренько убрались обратно, мисс Брейс. Я тоже! На ярус! Вот, оказывается, где я был, — удовлетворённо перевёл дух Тревор. — Я-таки вспомнил.
— А как вы узнали его? — спросил Аллен. — Наверху было темно.
— Кого? Гарри? Да по его пиджаку. Во штучка!
— Не правда, — пробормотала Гертруда, проковыляв к окну и вцепившись в сюртук Аллена. — Не правда. Он сам не знает, что говорит. Это был не Гарри. Не слушайте его! Я клянусь вам, это был не Гарри.
— Вы совершенно правы, — сказал Аллен. — Вы приняли этого человека за Гарри Грава, но на лестнице оказался Джоббинс. Грав подарил ему свой пиджак.
Секунду-другую она продолжала цепляться за его сюртук, затем бессильно опустила руки. Её лицо застыло, как трагедийная маска.
— Вы пережили трудное, ужасное время, — произнёс Аллен. — Но теперь вам станет легче. Самое тяжёлое уже позади.
— Дайте мне уйти. Пожалуйста, — Конечно. Теперь вы можете уйти.
Всхлипывая, шмыгая носом, с трясущимися плечами — настоящая мизансцена, подумалось Аллену, — Гертруда направилась к двери, но у самого порога обернулась. Тревор самозабвенно листал комикс. Когда она ушла, мальчишка капризно осведомился:
— Ещё, что ли, придут? Это становится нудновато.
— Ты устал?
— Нет, я читаю. — Тут ему на глаза попался оставленный Гертрудой свёрток. — Интересно, что в нем… В свёртке оказался галстук.
— Где она его выкопала? — с презрением заметил Тревор, возвращаясь к комиксу.
— Господи, сколько же тебе лет, молодой змеёныш? — осведомился Аллен.
— Одиннадцать и три месяца, — ответил Тревор, подкрепляясь сливой в сахаре.
В коридоре раздались сердитые голоса. Перигрин просунул в дверь голову и сообщил, закатив глаза:
— Пришли Марко и Гарри.
Аллен направился к двери. Когда он подошёл достаточно близко, Перигрин пробормотал:
— Марко не желает ждать. Он вообще не хотел приходить. А Гарри утверждает, что явился сюда первым. Опять взялся за своё: уговаривает Найта.
— Скажите ему, чтоб заткнулся и подождал, не то засажу в клетку.
— Об этом можно только молиться, честное слово.
— Пригласите сюда Найта.
— Сейчас.
— Про Кондукиса пока ничего не слышно?
— Ничего.
Когда Маркус Найт вошёл, оказалось, что на этот раз он не сверкает глазами, не багровеет, не говорит звенящим голосом. Напротив: он был бледен, словно готовился упасть в обморок. Так, во всяком случае, показалось Аллену. Войдя, Найт первым делом водрузил на уже заставленный поднос позолоченную корзинку с фруктами, коротко пробежался пальцами по вихрам Тревора, а Тревор, в свою очередь, немедленно ответил взглядом, удачно сочетающим молодого Гамнета и Поля Домби.
— О, мистер Найт, зачем же вы так. Вы исключительно добры. Виноград! Какой блеск!
Началась довольно высокопарная беседа, в ходе которой Найт наконец уделил своё внимание и Аллену. Немного погодя Тревор жалобно потребовал, чтобы ему помогли лечь. Когда Найт с томной грацией склонился над ним, Тревор обхватил его за шею рукой и глянул в лицо.
— Совсем как в конце первого акта, не правда ли, мистер Найт? Мне только перчатки не хватает.
Найт поспешно выпрямился. Лицо Тревора озадаченно застыло.
— Перчатка… Что-то такое было по поводу настоящей перчатки, правда? Что же?
Найт вопросительно глянул на Аллена, который поторопился объяснить:
— Тревор не может вспомнить последнюю часть своих субботних приключений в театре. Джей, вероятно, говорил, что мы надеемся с помощью одного из вас всколыхнуть его память.
— Я уже кое-что вспомнил, — важно довёл до общего сведения Тревор. — Я помню, как мистер Найт разговаривал в кабинете с мистером Моррисом.
Маркус Найт оскорблённо расправил плечи.
— Надеюсь, мистер Аллен, вы знаете, что я ушёл из театра с Моррисом около одиннадцати.
— Он так и сказал, — пожал плечами Аллен.
— Прекрасно. — Найт остановился прямо перед Тревором и с некоторым усилием, но не без успеха, напустил на себя располагающий к доверию вид. — Если, милый мальчик, ты прятался в передней части здания и слышал наши с мистером Моррисом голоса в его кабинете, то, конечно, видел, как мы уходили из театра.
Тревор кивнул.
— Изумительно, — подытожил Найт, разводя руками.
— Люди возвращаются, — раздался дискант. Аллен оглянулся и увидел, что Тревор прижимает пальцы к губам, словно аллегория озадаченной невинности.
— Какого дьявола ты хочешь этим сказать?! — воскликнул Найт.
— Именно это я и не могу вспомнить. Кто-то вернулся.
— Я действительно не постигаю, Аллен, — начал было Найт.
— Мне… кажется… я не хочу… вспоминать…
— Вот видите! Позор! Вы повредите ребёнку! Я решительно отказываюсь участвовать в этом опасном и никчёмном эксперименте. Не волнуйся, Тревор. Ты совершенно прав. Тебе не надо ни о чем вспоминать.
— Почему?
— Потому что я так говорю! — проревел Найти рванулся к двери. На пороге он задержался и проговорил глухо, что произвело ещё более сильное впечатление:
— Я артист. Через восемь часов я появлюсь перед публикой в роли, которая требует полной отдачи. Более того, самую мучительную и тяжёлую сцену мне придётся провести с некомпетентным дублёром, о манере игры которого я до сих пор не осведомлён. Мои нервы расстроены. За последние сорок восемь часов я прошёл сквозь муки ада. Неуважение. Предательство. Осмеяние. Угрозы. И сверх того — этот нелепый, бессмысленный, неуместный полицейский вызов. Прекрасно, суперинтендант Аллен. Больше я такого не допущу. Я подам официальную жалобу. За сим — до свидания.
Он яростно распахнул дверь и закрыл — не захлопнул! — с идеально отмеренной долей темперамента.
Из коридора донеслись аплодисменты, ругательство и удаляющиеся шаги.
Аллен открыл дверь и увидел, как Гарри Грав тихо похлопывает в ладоши, а Маркус Найт широкими шагами гневно идёт по коридору.
— Разве им можно не восхищаться? — спросил Гарри, извлекая из кармана свёрток. — Детская рулетка. Тревор может заняться разработкой системы. Это верно, что вы затеяли нечто вроде парада для опознания?
— Можно выразиться и так, — согласился Аллен.
— Вы хотите сказать, — осведомился Гарри, слегка меняясь в лице, — что этот несчастный, но все-
