— Хорошо. Спокойной ночи.
Алис повесила трубку и почувствовала боль в груди.
— Нет смысла смотреть на меня так, — резко сказала она коту. — Я знаю, он нравится тебе. И мне нравится. Вот поэтому я и не могу встречаться с ним. Понятно?
Джоки, не моргая, посмотрел на нее и с выражением презрения на своей мордочке отвернулся.
Прошла неделя, за ней — еще одна. Единственные контакты Алис с Гордоном были по телефону или при коротких деловых встречах, когда он появился в офисе и все ходили, вытянувшись по струнке.
Она летала в Сан-Диего трижды за последние несколько недель и старалась так спланировать работу, чтобы выполнить всю ее днем, не оставаясь на ночь в доме Гордона. Она информировала его секретаря каждый раз, когда намечала поездку и возвращалась. Но Эрнан ни разу не присоединился к ней, хотя она этого и ожидала.
Душный август, заполненный работой с утра до вечера, незаметно проскочил. Во второй неделе сентября Алис проснулась однажды утром с мыслью о том, что сегодня ей исполняется двадцать девять лет, и почувствовала себя такой несчастной и одинокой, какой никогда, кажется, и не была. Она отклонила несколько предложений друзей пообедать, сославшись на важную работу. Но когда завтракала и Джоки лежал у ее ног, пожалела, что выбрала затворничество в такой день.
Существовал лишь один человек, с кем бы она хотела провести этот день. Но данное себе слово — держать дистанцию — было сильнее желания.
Почтальон бросил в ящик целую пачку поздравительных открыток от старых друзей и одну от старой тетки. Днем Джордж и Митчел настояли на том, чтобы угостить Алис ланчем. И она не смогла им отказать, особенно когда они преподнесли огромный букет и чек на солидную сумму.
Во второй половине дня она сидела за работой. Голова слегка кружилась от шампанского. Карьера процветала, начальство и коллеги уважали, не было финансовых трудностей. Но почему она чувствует себя так, словно небо упало ей на голову?
— Как всегда, в работе. Надеюсь, что все идет по плану, — раздался за спиной хрипловатый голос Гордона.
— Привет. — Она отвела взгляд. Прошло уже две недели со времени их последней встречи, правда, в присутствии десятка других людей.
Он, казалось, был в хорошем расположении духа, отметила про себя Алис, когда их взгляды на несколько секунд встретились. Упрямый рот Эрнана трогала легкая улыбка, серые глаза смотрели внимательно, приветливо. Одет он был не в обычный деловой костюм, а в простые свободные брюки и серую шелковую рубашку под легкой курткой и выглядел, как всегда, великолепно.
— Привет. — Он неторопливо прошел через комнату, подошел к письменному столу, склонился над ним и поцеловал Алис. Она удивленно вскинула голову.
— Но это же твой день рождения, а не мой, дорогая! — нежно, по-дружески сказал он и вынул из кармана маленькую, нарядно упакованную коробочку.
— Как ты узнал? — невольно поддалась его доверительному тону Алис.
— Что сегодня твой день рождения? — Он улыбнулся. И голос его не был просто веселым — в нем чувствовалось нечто глубокое и душевное. — Это узнать легко. В любом офисе есть личная карточка сотрудника.
Она пристально посмотрела на Эрнана, прежде чем открыть сверток с подарком. Это был небольшой футляр, в такие не кладут вещи ординарные. Да, двадцать девятый день рождения становился самым удивительным в ее жизни.
— Что это? — дрогнувшим голосом спросила Алис.
— Открой и посмотри, не укусит. — Он присел на краешек стола, и легкий запах одеколона дразнил ее, навевая воспоминания о Сан-Диего.
— Спасибо… — Она открыла коробочку и замерла в изумлении, увидев золотую цепочку с бриллиантовым кулоном, сверкающим всеми цветами радуги. Центральный камень обрамляла россыпь изумрудов.
— Под цвет твоих глаз, — сказал Эрнан, когда увидел, что щеки именинницы покраснели. — Я сначала хотел купить бриллиант с гранатами, но кулон был в форме слезы. И решил, что в твоей жизни слез и так уже было достаточно… — Он взял цепочку и надел на шею Алис.
— Я не могу принять это. — Она подняла на него глаза. — Это должно стоить целое состояние.
— О! В таком случае я теперь банкрот. — Он усмехнулся.
— Но, Эрнан…
— Прими это, милая, пожалуйста. — Улыбка сошла с его лица. — Мне доставит большое удовольствие, если я буду знать, что ты носишь мой подарок и иногда думаешь обо мне. Ты упорно работаешь над проектом, — продолжал он. — А для меня очень важно, чтобы все прошло хорошо. И для моей матери тоже. Так что это моя благодарность за твою работу.
— Маленькая премия? — Она покачала головой и позволила улыбке тронуть ее губы.
— Если ты так представляешь себе маленькую премию, то тогда бы не было отбоя от желающих работать на «Гордон компани». Но не у всех же такие зеленые глаза, как у тебя, — насмешливо заметил Эрнан. — Так мы идем? — неожиданно спросил он.
— Идем? Куда? — удивилась Алис.
— Я же пригласил тебя на обед, забыла?
— Но я не могу сейчас уйти.
— Нет, можешь. Должна.
В его голосе была твердая решимость.
— Твои шефы будут только рады, что ты закончишь работу немного раньше. Ну же, не сопротивляйся. Будь хорошей девочкой. Мы заскочим по дороге к тебе и покормим Джоки. У меня в машине для него осетрина.
— Осетрина?
— Да. Я обещал ему, когда вытаскивал его из гаража. Ведь он в какой-то степени помог мне. Не каждому мужчине удается произвести впечатление на его хозяйку.
— Эрнан, это глупо, — беспомощно развела руками Алис. — И настроение у меня сегодня не из лучших.
— Каждый человек может иногда позволить себе быть глупым. Разве ты не знаешь? Встряхнись хоть в свой день рождения. И твоя очередь сходить с ума. И к тому же, по наблюдениям моих компаньонов, я стал невозможен последние несколько недель. Мне необходимо получить очередную дозу.
— Какую дозу? — Алис удивленно уставилась на него.
— Очередную дозу наркотика, который называется Алис Уэбстер, — расхохотался Эрнан. — Это сущий дьявол, но стоит хоть раз попробовать, и пропал…
Джоки плотоядно смотрел на осетрину, выкладываемую на блюдце, а затем съел всю, не переводя дыхания.
— Ну вот, по крайней мере, один из нас троих удовлетворен, — сказал Эрнан, глядя на Алис, стоящую в дверях кухни. — А теперь давай прощаться с ним.
— Но я не могу так пойти. — Она окинула взглядом свою одежду. — Мне надо переодеться. Это будет официальное мероприятие?
— Абсолютно неофициальное. А ты для меня и так красивее всех.
— Нет, я должна сменить туалет.
Она прошла в спальню и сняла блузку и юбку, в которых работала целый день. Затем, в нерешительности остановившись перед шкафом и раздумывая, что надеть, увидела себя в зеркале и замерла. Перед ней была счастливая женщина с ярко горящими глазами и пылающими щеками. Глядя на свое отражение, она коснулась шрама на животе. Не может быть у нее будущего, никогда. Тем более — с Эрнаном. Ведь он мечтает о семье, о детях, сам сказал об этом. А затем Алис вспомнила, какой несчастной была сегодня утром, и разозлилась на себя. Что плохого, если пообедает с человеком, одарившим ее вниманием в день рождения?!
Воинственное настроение не покидало ее до тех пор, пока «кадиллак» Гордона не въехал через
