— Ну наконец-то! Гордон вернулся! — сказала она Сэму. — Пожалуй, хватит разговоров, а то я его разорю этим звонком. Да, да! Слышу! А ты береги себя. И ради Бога не разрешай Дороти готовить тебе. — Хитро улыбнувшись, она повесила трубку.
— Почему вы так улыбаетесь? — полюбопытствовал Гордон.
— Ох уж эти мужчины! — Алекс вздохнула. Он удивленно поднял брови.
— Мужчины?
— Да. Стоит им что-либо запретить, так сразу же это станет самым необходимым в жизни.
— Э-э-э… И к чему это относится?
— Ни к чему, а к кому. К Дороти Вильсон. Я уже давно исподволь пыталась их подружить, но Сэм и слышать ничего не желал о ней. А когда я запретила ему с ней общаться, он тут же завел с ней шашни.
— И как же вас понимать? Вы хотите женить Сэма на черной вдове?
— Конечно! Это превосходно разрешило бы все мои проблемы, да и его тоже.
Гордон в изумлении смотрел на нее. Не так уж девица и проста, какой кажется на первый взгляд. Ведь она права на все сто процентов! Он сам заинтересовался ею всерьез только после того, как Сэм предупредил о ее независимом неуживчивом характере. Выходит, и вправду запретный плод слаще?
— Что вы на меня уставились? — грубовато спросила она.
Гордон поспешно отвел взгляд и пробормотал:
— Извините.
— Что, мои волосы?
— Нет. Я просто задумался.
— И о чем же вы задумались, если не секрет?
— Что заказать на обед.
— А что, если пиццу?
— Пиццу? А я думал, что вы едите только здоровую пищу, — усмехнувшись, поддел ее Гордон.
— В общем-то да, но я обыкновенный человек и ничто человеческое мне не чуждо. А кусочек не смертелен. К тому же у меня не такой высокий холестерин, как у Сэма. А у вас какой?
— Понятия не имею. Никогда не измерял.
Алекс испуганно посмотрела на него.
— Вы должны следить за собой, иначе умрете когда-нибудь от сердечного приступа.
— Ну, уж нет! Я вовсе не собираюсь дрожать над своим здоровьем. Мне приходится много работать, но такая жизнь по мне. Да! Я подыскал отличный салон, где завтра утром ваши волосы приведут в порядок, — неожиданно сменил тему разговора Гордон. О том, что не только волосы, но и всю ее с ног до головы, он решил пока не говорить. Уж кто-кто, а он-то хорошо знал, как уязвимы женщины, когда дело касается их внешности! — И еще. Завтра Майкл завезет кое-какие вещи вашей тетушки, и тогда уже в пятницу мы сможем появиться в главном офисе «Роковой женщины».
— Так скоро?!
— Не стоит откладывать.
— Я… Я очень нервничаю, Гордон.
— Это вполне естественно. Только не позволяйте своим нервам брать над собой верх.
— А как это сделать?
— Соберитесь.
— Собраться? — непонимающе переспросила она.
— Ну да. Сосредоточьтесь на том, чего вы хотите. И ни на минуту не отвлекайтесь от этого. Буквально ни на что.
— И чего же в таком случае я хочу? — поинтересовалась Алекс.
— Уважения ваших сотрудников, — ответил он серьезно. — И возрождения вашей компании.
— Моей компании?
— Да, Алекс. Вашей. И всегда об этом помните. «Роковая женщина» — ваша.
— Моя, — повторила она и облизнула нижнюю губку.
Это было так эротично, что Гордон едва не потерял над собой контроль. Картины, одна соблазнительнее другой, возникали у него в голове, и, когда зазвонил телефон, он даже вздрогнул от неожиданности. Вики, подумал он. А я совсем забыл о ней.
— Гордон Кросби, — сказал он, сняв трубку.
— Это Бетти, босс. Правда, я быстро? Тресси дала адрес салона для вашей «только подруги». Это в Северном Сиднее, недалеко от вашего дома. Такой небольшой особнячок. Записывайте адрес.
Гордон схватил ручку и лист бумаги.
— Диктуйте.
Убедившись, что босс ничего не напутал с адресом, Бетти добавила:
— Тресси сказала, что они смогут заняться девушкой в четверг, они специально освободили для вас время. Тресси просила предупредить, что это ужасно дорогой салон, но он того стоит, хотя из старой карги они, естественно, супермодель сделать не смогут. Так что имейте это в виду. Она еще спросила, точно ли вы представляете, чего хотите, особенно в отношении волос?
— Не беспокойтесь, — прорычал Гордон. — Я всегда точно знаю, чего хочу. И горе тому, кто не выполнит мой приказ.
11
— Короткие? — в ужасе повторила Алекс. — И прямые? И черные?! Вы уверены, что Гордон хочет именно так?
— Твой друг был крайне настойчив, милая, — сказал парикмахер. — И он прав. Ты будешь выглядеть круто.
Алекс не хотела выглядеть круто. Она хотела быть женственной, сексуальной.
— Но я хочу светлые, — почти рыдая, умоляла она. — И волнистые. И до плеч.
— Извини, дорогая, но посмотри на свои волосы критически. Они же, как пакля, кончики все посеклись, а корни… Вряд ли выдержат еще одно осветление. По крайней мере, я бы не рискнул, точно не рискнул. Но не расстраивайся, ты будешь выглядеть потрясающе. Тебе стрижка очень пойдет, уж поверь мне. — Он захватил массу волос рукой и закрутил их сзади, открыв лицо. — Посмотри сама! У тебя такие чудесные скулы, а шее и лебедь позавидует. Зачем скрывать этакую красоту? А вот и Жаннет. Ладно, так и быть, уточню у нее еще разок.
Жаннет, блондинка лет пятидесяти с превосходно сохранившейся фигурой, была хозяйкой супермодного салона, куда утром Гордон привез свою подопечную. Алекс с первого взгляда поняла, что это не просто парикмахерская, а первоклассный салон красоты, и была явно шокирована, когда Гордон попросил заняться ею «с ног до головы». Ну, с волосами — понятно, но что же еще так не понравилось во мне Гордону? — терялась она в догадках.
— Мистер Кросби очень настаивал именно на этом, — подтвердила Жаннет. — Очень короткие и очень черные. И предупредил, что будет крайне недоволен, если мы самовольно внесем в его планы коррективы. Похоже, он точно знает, какую вас хочет, моя дорогая, — недвусмысленно улыбнувшись, добавила Жаннет, и от ее улыбки по коже Алекс побежали мурашки. — Конечно, вы можете ему позвонить, если с чем-нибудь не согласны.
Алекс больше не сопротивлялась. Ей стало абсолютно ясно, что Гордон давно уже все продумал и вчера вечером вовсе не любовался ею, а просто прикидывал, что и как изменить в ее внешности. Он профессионально планировал имидж, а вовсе не сходил с ума от ее прелестей, на что Алекс по своей глупости надеялась.
Девушка сокрушенно вздохнула.
— Делайте, как хочет мистер Кросби, мне все равно.
И они «делали»! Целых восемь часов. Ее волосы были безжалостно обрезаны и выкрашены в
