Мобильный свидетель

бережет.

Кейн отработал на опережение. Гибкий, растянутый, как гимнаст, сильный, как тяжелоатлет, он оттолкнулся от стола и в стиле Ван Дамма нанес Карпову удар в голову. Его нога, описавшая широкую дугу, лишь по касательной задела Карпова. Но и этого хватило, чтобы Сергей отступил. И – вооружился ножом, выщелкнул лезвие большим пальцем. Мельком он бросил взгляд в зеркало, и оно на миг показало ему кадр из боевика: русский и американец, белый и черный, сошлись в смертельном поединке.

Кейн снова пошел вперед, словно не видел ножа в руке противника. Карпов двумя рассекающими ударами изнутри наружу и обратно удержал Кейна на расстоянии и продолжил наработанную до автоматизма связку: сделал выпад таким же рассекающим ударом. Казалось, этот тройной удар завершен, но Карпов нанес колющий удар вперед из крайне неудобного для такого приема положения: его вооруженная рука находилась под мышкой другой, поднятой и согнутой руки, и что называется – не с ноги: он отработал как рапирист, делая выпад правой рукой и правой ногой. Он целился в шею Кейна, но довольствовался бы попаданием в лицо, верхнюю часть груди; а следующим ударом он прикончил бы его. Рука Карпова выпрямилась, как складной нож, и как развитие атаки – туше. Кейн не мог прочитать или предугадать действия противника, он отрабатывал свою связку, и лучшей тактики он выбрать не мог, иначе проиграл бы на раз-два-три. Он резко опустился и в круговом движении ногой под колено отправил Карпова на пол. И первым оказался на ногах, не рискнув атаковать вооруженного ножом противника в нижнем партере; он был хорош в верхней стойке. Он был мощнее Карпова, но он привык к честным поединкам.

Карпов поднялся на ноги, эффектно бросив их вперед. Мгновение, и он, разогнув колени, поднял вооруженную руку над головой. Кейн принял боевую стойку, а Карпов метнул в него нож. Кейн не успел среагировать, и острое, как осока, лезвие пропороло ему щеку и вышло под ухом. Он схватился за рукоятку и выдернул нож из раны. Тотчас увидел близко лицо настоящего противника. Карпов нанес ему рассекающий удар, выпрямляя во время движения руки пальцы. Жесткое ребро ладони врезалось в шею Кейна, и тот рухнул на колени. Карпов подпрыгнул и добил его сокрушительным ударом ноги. Теперь чернокожий полностью оказался в его власти. Чтобы не испачкаться в крови, Сергей задрал плотную рубашку Кейна ему на голову и перевернул его на живот. Оседлав его, он запрокинул его голову назад, а правым коленом нажал на шею. Не сразу, а как согнутая коленом палка, сломались шейные позвонки Джиттербага. Он умер мгновенно. Повиснув на руках убийцы. Карпов подержал его голову, чувствуя, как наливается она свинцом, и отпустил. Раздался глухой стук, который напомнил Карпову звук упавшей на крышку гроба земли.

Он забрал из безвольных пальцев Кейна нож и, вытерев его, положил обратно в чехол. Затем снял с трупа часы, печатку, тяжелую золотую цепь. Открыв его шкаф, освободил карманы летней куртки от бумажника, набитого фотографиями, кредитками, наличными. Сложив все это в модную сумочку на длинном ремешке, Карпов, не оборачиваясь, вышел из гримерной. И подумал о закономерности как о судьбе, как о «пункте назначения»: Рональд Кейн должен был умереть в гримерной, соседствующей с тюремной прачечной, – и все-таки нашел свою смерть в раздевалке, к специфическому запаху которой примешался пряный запах крови. Такой острый, что даже призрачная кошка фыркнула носом.

Ночь. Дом с тактическим определением «свой-чужой». Саша встретил Карпова вопросом: «Он что-нибудь сказал?» Он даже не поинтересовался – как прошла встреча Карпова и Кейна, реализовал ли Карпов свой план, непривычно отдающий прямотой. Он был уверен в товарище, что тоже отдавало данью уважения к коллеге по работе.

Карпов покачал головой:

– Нет. Мы с ним не говорили.

Он решил поэкспериментировать:

– Рассказать, как умер Кейн?

Саша сузил глаза и подался вперед:

– Расскажи.

– Да пошел ты!..

Он по-настоящему становится опасен, покачал головой Карпов. Он начал думать. Он стал анализировать, и у него есть пример для подражания. Разумеется, это последний контракт с Сашей… на глазах превращавшегося в Александра.

Карпов развел огонь в жаровне, бросил в него одну пластиковую карту, другую; одну фотографию, другую… задержав взгляд на третьей. На ней Рональд Кейн был изображен так, как многим запомнился его образ: он в черном, и только белый символ выделяется на нем. Его ноги вместе, руки вниз и в стороны. Он в паре мгновений от первого шага в своей знаменитой постановке на тему песни короля поп-музыки… Огонь съел его образ, не дав ему двинуться с места; жаровня приняла его прах…

...

«Сегодня утром в своей гримерной в ледовом дворце был найден мертвым популярный постановщик танцев Рональд Кейн, известный как Джиттербаг. По предварительной информации, следствие выдвинуло несколько версий, но отрабатывает одну: убийство с целью ограбления. Напомним, что Рональд Кейн являлся популяризатором танцевальных постановок Майкла Джексона…»

Алла побледнела, прочитав эту статью. Дело заходило слишком далеко, дальше, чем она могла себе представить…

Глава 14 Короткий ум

Сергей вышел за рамки своих полномочий, самолично устранив Кейна. Тогда как работу такого плана всегда выполнял Котик. Как он объяснил своему начальству свой шаг и объяснял ли вообще? Может быть, в докладе фигурировало имя Котика? Но это объясняло и другое – что Карпов ходит по лезвию ножа.

Саша пролистал страницы книги с интригующим названием «Карпов». На первой странице – не начало его биографии, а его знакомство с Котиком. Он видит брошенное у ворот военного училища существо и манит его за собой. Дальше показывает свою территорию с намеком поделиться ее частью. Он выбивает Саше пропуск и знакомит его со святая святых Московского военного округа. Вот кабинет, в котором работает майор Карпов; четыре из пяти рабочих столов заняты офицерами: один майор и два подполковника. 2-й, разведывательный отдел.

– Познакомить тебя с особистами? Шучу!

Штаб не гудит, как улей; не слышно и не видно напряженной работы, хотя каждый офицер занят своим делом. Наоборот – напряжение чувствуется в пустых коридорах, проходах между этажами, на лестницах; напряжение за каждой массивной, плотно закрытой дверью.

– Теперь ты часть нашего разведсообщества. Но помни: здесь никто и никогда, ни при каких обстоятельствах не признает тебя своей частью. Если ты провалишь задание, от тебя отвернутся, и даже я не подам тебе руки. Если ты заявишь о своей принадлежности к системе, система выдаст официальную бумагу: Котик Александр Александрович не привлекался, не состоял, не был. Штамп для холодной обработки, и прессует он безжалостно и без осечек.

Пауза.

Откровение вполголоса:

– Возможно, и я вскоре разделю твою участь. Начальство собирается вывести меня за пределы округа, в частное бюро. Но это ничего не изменит в системе взаимоотношений: мы будем получать военные приказы – обязательные для выполнения требования.

Котик покидал штаб с чувством превосходства над офицерами – майорами, полковниками, не говоря уже о «низшем» звене, считая себя, по сути, тайным агентом. И в тот момент в нем зародилась идея создать свой имидж. Никаких черных похоронных костюмов, никаких кожанок и блеска на выбритой голове и прочих крайностей. Он остановил свой выбор на прическе и одежде от модельного дома «Кристиан Диор»: косая волнистая челка, короткие виски и затылок; широкие штаны, митенки, майка. Он стал стильным, утонченным, его можно было отнести к метросексуалам, придающим большое значение своей внешности. Пожалуй, более точное определение – денди. Он стал стильным убийцей, выполнив свое первое задание. И, как деньги к деньгам, к этому успеху пришел другой: мимо него не прошла женщина, мимо которой и он не смог пройти (если бы он спас ее от рук хулиганов – это было бы пошло и постно). Они задержались друг против друга, как перед зеркалом. И разошлись. А назавтра Котик знал, где искать незнакомку: на том же месте в тот же час. Классика.

– Я знал, что ты придешь. – Он протянул руку для приветствия: – Саша.

– Алла Владимировна, – назвалась она тоном учительницы. Она была старше его на целую жизнь!..

Он получил хорошие деньги за работу, и они с Аллой провели красивый медовый месяц в горах, в уединенном месте. Они пили воду из горного ручья, ели горный мед, дышали горным воздухом, были ближе к звездам и богу. Это была райская жизнь в шалаше. Там Саша признался Алле в двух вещах: он любит ее, и он… агент военной разведки. Он опасался, что она рассмеется ему в лицо. Она же сказала ему с высоты своих тридцати с небольшим:

– Да, да, в тебе есть что-то от разведчика.

И в ее словах не было ни намека на насмешку. Однако Саша продемонстрировал ей, что умеет прыгать без парашюта: на руках добрался до середины канатной дороги и прыгнул в озеро с высоты двадцати метров. Когда вынырнул – посмотрел на край обрыва в надежде увидеть Аллу. Но увидел ее, только когда выбрался из озера и поднялся на плато: она сидела на прежнем месте. Он засек это с точностью разведчика, способного по внешнему виду определять любое оружие противника. Алла была вооружена прической паж и закрытым купальником, который идеально подходил к ее совершенной фигуре. И она спросила его в свойственной для себя манере:

– Ништяк