по которой сотрудники посольства еще издали узнавали военного атташе, оказалась простая женщина, сраженная наповал мужеством, напором, ласками сильного мужчины. Сейчас он открывал для нее что-то новое. Ее капроновый чулок, который он снимал медленно и осторожно, как старую кожу, боясь повредить новую, петлей стянул ее запястье, другая петля обвила спинку кровати. Второй чулок… Неслыханное наслаждение. Эту хрестоматийную сцену Эшли видела в десятке фильмов, и вот теперь на себе испытала, что значит оказаться в полной власти мужчины. Он мог бы забрать у нее душу, рвущуюся к нему из приоткрытого рта.
Он целовал ее привязанные к кровати руки, шею, грудь, чуть выступающий живот, ощупывал языком ее соски, нежно касался лобка и не торопился проникнуть внутрь. Он был отличным любовником. И если бы она поторопила его жестом, взглядом, прикосновением, он бы откликнулся, как послушный племенной жеребец. Она обвила его спину ногами и крепко прижала к себе, и отпустила; повторила это движение, как давала партнеру импульс. Руками же она могла только пошевелить.
Эшли как будто выдернули за волосы из середины кошмара. Она дернула одной рукой, другой. Хотела было отпихнуть от себя Котика коленом, подобрав под себя ногу, но он избавил ее от этого. Он встал с кровати, отошел к окну и стал одеваться перед ним: сначала плавки, потом брюки, майку. Как порнозвезда, возненавидела его Эшли.
– А ну-ка, развяжи меня, герой!
Котик застегнул ремень на брюках, вынул из чехла сотовый телефон.
– Развяжи меня, подонок!
Эшли попыталась сама зубами развязать узел, но не достала. Этот сукин сын знает свое дело. И порвать капроновый чулок не получится. Голая, она и дальше наплевала на приличия и изящество и попыталась дотянуться до узла пальцами ног, но сама чуть не завязалась в узел. Наконец она бросила извиваться. Еще и потому, что ее привлек голос Котика. Она пропустила имя человека, к которому тот обращался, как ей показалось, по-военному. Ее придавила к кровати фраза:
– По этому адресу вы найдете труп Паршина. Все остальное вам объяснит одна дама. Она дождется вас.
Котик прервал связь и убрал телефон в чехол.
– Ты не можешь поступить со мной вот так. Я обращаюсь к тебе как женщина – не как агент разведки. Не позорь меня, Саша. Дай мне одеться. Потом снова привяжешь меня – ремнями, цепями, мне все равно. Пожалуйста. – Глаза женщины наполнились слезами. – Пожалуйста, не позорь меня.
Саша вынул из шкафа новую простыню, расправил ее и накрыл ею Эшли. Женщина по его глазам поняла, что большего ей от него не добиться. Ну что же, спасибо и на этом. Она действительно поблагодарила его. А когда он перешагнул через порог комнаты, окликнула его:
– Ты бы хоть трахнул меня, что ли.
Котик обернулся и недоуменно пожал плечами:
– А я что, по-твоему, сделал?
Эшли осталась одна – не считая трупа Корбут в гостиной. Ей многое придется объяснить. Как она оказалась здесь, при каких обстоятельствах погибла Корбут. Наконец ей придется ответить по поводу трупа генерала Паршина. Она знала ответы на все вопросы, но все они замыкались на Котике. Любой вопрос был заряжен на продолжение: «Вы знаете Котика?.. При каких обстоятельствах вы познакомились?»
«Вы знаете Карпова?»
«Вы знаете Корбут?»
«Вы приехали на этой машине с посольскими номерами?»
Это конец. Несмотря на протест (я должностное лицо посольства США), это конец.
Она проследила глазами за Котиком (как и когда он вошел?). Он обрезал путы на ее руках, объясняя свой поступок всего одной фразой:
– Ты только делала свою работу, ничего личного. Поторопись – они будут здесь с минуты на минуту.
Он ушел, а Эшли даже не успела его поблагодарить – буквально за то, что он вытащил ее из петли.
Вместо эпилога Жизнь вдвоем
В этом коротком посте многое было правдой.
Чистые пруды. Фонари светят тускло. Фары машин напротив – слепят глаза, вырывают из темноты фигуры перепуганных людей, бросают их тени им под ноги, швыряют на стены.
…Опустившись на колени и закрыв голову руками, Немо молила бога только об одном: не потерять сознание. Иначе ее точно забьют до смерти.
Рядом с Немо корчилась с разбитым лицом Роки. Чуть дальше, за киоском, двое крепких парней жестоко избивали своего сверстника по кличке Плоттер. Вот он уже лишился своей длинной крашеной челки: один из парней, наступив ему ногой на висок, отрезал клок волос остро отточенным ножом. И держал его, торжествуя, как индеец, снявший с врага скальп.
Прохожие не пытались прекратить бойню.
Немо сжалась в комок, касаясь спиной кирпичной стены жилого дома. Грубый ботинок врезался ей в плечо и, скользнув по нему, ударил в висок. И если бы не рука, которой девушка прикрывала голову, она бы упала замертво.
Бритоголовый парень, одетый в черную майку и широкие штаны, занес ногу для очередного удара. Но его отвлекла машина, вылетевшая из переулка и на несколько мгновений рассеявшая туман. Немо машинально, защищаясь, подняла плечо, и удар не достиг желаемого. Бритоголовый склонился над ней и стал наносить беспорядочные удары руками – в голову, попадая по защищающимся рукам, по туловищу… Бросив потерявшего сознание Плоттера, двое других переключились на Роки.
Наконец кто-то из прохожих крикнул:
– Что вы творите, скоты?! Вы же убьете их!
Скинхеды казались глухонемыми. Они били «готов» молча за то, что они не теми родились, а те молча сносили побои.
Парень повалил Немо на асфальт, и она упала головой в лужу, роняя в воду кровь из рассеченной брови и разбитого носа. Она видела тяжелые ботинки у своего лица и ожидала самого сильного и последнего удара. И тогда – конец, она умрет в этой вонючей подворотне.
Скинхед занес ногу для очередного удара, но его остановил голос со стороны. Мутный свет, который пробивался из тупика, как из затопленного затхлой водой тоннеля, заслонила чья-то фигура.
– Ударь меня. Если сможешь.
Скинхед без раздумий кинулся на противника.
Котик остановил его жестким фронт-киком и, когда противник согнулся пополам, обрушил ему на голову «фирменный удар» личного телохранителя генерала Паршина. Экс-кик пришелся в шейную артерию, и скинхед рухнул на асфальт. Зафиксировав падение как попадание в цель, Котик переключился на другого противника.
Навстречу ему двинулись сразу двое парней. Саша сместился на пару шагов в сторону и вперед, выстраивая нападавших в одну линию так, что вооруженный ножом оказался позади своего товарища. Находясь в боковой стойке, он контратаковал ближайшего к нему соперника боковым ударом. И тотчас, сближаясь с ним, нанес ему сокрушительный удар локтем в голову. Парень рухнул как подкошенный, открывая своего товарища. Тот остановился, но слишком поздно. И оказался на идеальном расстоянии для сайд-кика. Сохраняя равновесие, Котик отклонил корпус назад и, поворачиваясь на опорной ноге и разгибая ее, другой атаковал противника – резко, мощно, как мог делать только он. Удар пришелся в висок, и выстоять у противника шансов не было. Уронив голову на грудь, тот повалился на своего товарища.
Котик подошел к Немо и поднял ее на руки. Она посмотрела ему в глаза… которые показались ей знакомыми.
– Эй, как ты?
Она подняла большой палец и словно отгородилась окровавленной рукой от Саши.
Проходившие мимо парни помогли подняться Роки, привели в чувство Плоттера…
Они нашли место на скамейке в детском саду, утонувшем в полумраке. Немо умылась из емкости, стоящей под водосточной трубой, приложила к рассеченной брови носовой платок Котика.
– Шрам останется? – спросила она.
Он оставил ее вопрос без ответа. Он искал Немо, и найти ее было несложно. Он воспользовался данными Карпова, которые тот собирал по крупицам и в этом плане походил на курицу. Ему повезло, и он сразу наткнулся на группку эмо- кидов, и как раз в ту минуту, когда на них напали скинхеды.
Он не собирался копаться в своем порыве, который тот же Карпов мог назвать позывом. Ему просто захотелось еще раз увидеть человека, который спас ему жизнь. Немо увела за собой одного из противников Саши, и только тогда он выиграл ту смертельную схватку. Еще он подумал о том, что в этом громадном порочном городе остался только один близкий ему человек – Немо.
– А ты сильный. Где ты научился драться? В армии?
– Да, – кивнул Саша.
– Тебя не Зорро зовут?.. Не хочешь – можешь не отвечать. Я знала одного парня. Он на тебя был похож. Его убили…
– Я понимаю тебя.
Немо посмотрела на него в упор:
– Не говори о том, о чем не имеешь представления. – Она помолчала. Думала, что он что- нибудь скажет. Но он тоже молчал. Как рыба. – А девушка у тебя есть?
Глупый, конечно, вопрос, лишь бы спросить, традиционный, что ли, как приветствие, без него никак. Сейчас он начнет: нет у меня никого, один я, и кровать у меня односпальная…
А Котик вдруг подумал о правдивости Немо. Вот чего ему не хватало в жизни, так это
– Как ты думаешь, мне пойдет косая челка, как
